без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 4

"Это Эбеновый город, владеет им царь Арманус, а у него есть дочь по имени Хаят-ан-Нуфус..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала двести девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Ситт Будур остановилась в окрестностях Эбенового города, чтобы отдохнуть, царь Арманус послал от себя посланца, чтобы выяснить, что это за царь остановился за стенами его города. И когда посланец прибыл к путникам, он спросил их, и ему сказали, что это царский сын, который сбился с дороги, а направлялся он к островам Халидан, принадлежащим царю Шахраману.

И посланный вернулся к царю Арманусу и рассказал ему, в чем дело. И, услышав это, царь Арманус вышел с избранными своего царства навстречу прибывшему. А когда он подъехал к шатрам, Ситт Будур спешилась, и царь Арманус тоже спешился, и они приветствовали друг друга. И царь ввёл Ситт Будур в свой город и поднялся с нею во дворец и приказал разложить скатерти и расставить столы с кушаньями и яствами и велел перевести воинов Ситт Будур в Дом гостей, и они провели там три дня.

После этого царь вошёл к Ситт Будур (а она в этот день сходила в баню и открыла лицо, подобное луне в полнолуние, так что люди впали из-за неё в соблазн я народ потерял стыд, увидав её) и подошёл к ней (а она была одета в шёлковую одежду, вышитую золотом, унизанным драгоценными камнями) и сказал: "О дитя моё, знай, что я стал совсем дряхлым старцем, а мне в жизни не досталось ребёнка, кроме дочери, которая походит на тебя прелестью и красотой. Я теперь не в силах управлять царством, и оно принадлежит тебе, о дитя моё, и если эта моя земля тебе нравится и ты останешься здесь и будешь жить в моих землях, я женю тебя на моей дочери и отдам тебе моё царство, а сам отдохну".

И Ситт Будур опустила голову, и лоб её вспотел от стыда, и она про себя сказала: "Как теперь поступить, раз я женщина? Если я не соглашусь и уеду от него, это не безопасно - он, может быть, пошлёт за мною войско, которое убьёт меня. А если я соглашусь, то, может быть, буду опозорена. К тому же я потеряла моего любимого, Камар-аз-Замана, и не знаю, что с ним. Одно мне спасение - промолчать и согласиться, и оставаться у него, пока Аллах не совершит дело, которое решено".

И после этого Ситт Будур подняла голову и выразила царю Арманусу внимание и повиновение. И царь обрадовался этому и велел глашатаю кричать по Эбеновым островам о торжестве и украшении, и собрал придворных, наместников, эмиров, везирей, вельмож своего царства и судей города и отказался от власти и сделал султаном Ситт Будур. Он одел её в царскую одежду, и эмиры все вошли к Ситт Будур, не сомневаясь, что это юноша и мужчина, и каждый, кто смотрел на неё, замочил себе шальвары из-за её чрезмерной красоты и прелести.

И когда Ситт Будур стала султаном, из-за неё пробили в литавры от радости, и она села на свой престол, царь Арманус принялся обряжать свою дочь Хаят-ан-Иуфус. А через немного дней Ситт Будур ввели к Хаят-ан-Нуфус, и они были точно две луны, взошедшие в одно время, или два встретившиеся солнца. И заперли двери и опустили занавески после того, как им зажгли свечи и постлали постель.

И тогда госпожа Будур села с госпожой Хаят-ан-Нуфус и вспомнила своего возлюбленного, Камар-аз-Замана, и усилилась её печаль. И она заплакала от разлуки с ним и его отсутствия и произнесла:

"О вы, кто отсутствует, тревожна душа моя!Ушли вы, и в теле нет дыхания, чтоб вздохнуть.Ведь прежде зрачки мои томились бессонницей,Разлились они в слезах - уж лучше бессонница!Когда вы уехали, остался влюблённый в вас,Спросите же вы о нем - в разлуке что вынес он?Когда б не глаза мои (их слезы лились струёй),Равнины земли мой пыл зажёг бы наверное.Аллаху я жалуюсь на милых, утратив их,И страсть и волненье в них не вызвали жалости.Пред ними мой грех один - лишь то, что люблю я их:В любви есть счастливые, но есть и несчастные".

А окончив говорить, Ситт Будур села рядом с госпожой Хаят-ан-Нусуф и поцеловала её в уста, и затем, в тот же час и минуту, она поднялась, совершила омовение и до тех пор молилась, пока Ситт Хаят-ан-Нуфус не заснула, и тогда Ситт Будур легла в её постель и повернула к ней спину и лежала так до утра. Когда же настал день, царь и его жена вошли к своей дочери и спросили её, каково ей, и она рассказала им о том, что видела и какие слышала стихи.

Вот что было с Хаят-ан-Нуфус и её родителями. Что же касается царицы Будур, то она вышла и села на престол своего царства. И поднялись к ней эмиры и все предводители и вельможи царства, и поздравляли её с воцарением, и поцеловали землю меж её рук и пожелали ей счастья. А Ситт Будур улыбнулась и проявила приветливость и наградила их, и оказала эмирам и вельможам царства уважение, увеличив их поместьями и свиту. Так все люди полюбили её и пожелали ей вечной власти, и они думали, что она мужчина.

И стала она приказывать и запрещать, и творила суд и выпустила тех, кто был в тюрьмах, и отменила пошлины, и она до тех пор сидела в месте суда, пока не настала ночь. И тогда она вошла в помещение, для неё приготовленное, и нашла Ситт Хаят-ан-Нуфус сидящей, и, сев рядом с нею, потрепала её по спине, и приласкала и поцеловала её меж глаз, и произнесла такие стихи:

"Мои слезы все ль объявили то, что таил я, -Изнурением обессилена моя плоть в любви.Я любовь скрывал, но в разлуки день говорит о нейВсем доносчикам облик жалкий мой, и не скрыть её.О ушедшие, свей покинув стан, поклянусь я вам -Тело все моё изнурили вы, и погиб мой дух.Поселились вы в глубине души, и глаза моиСлезы льют струёй, и кровь капает из очей моих.Кого нет со мной, тех душой своей я купить готов,Да, наверное, и любовь моя улетает к ним.Вот глаза мои: из любви к любимым отверг зрачокСладкий отдых сна, и струит слезу непрерывно он.Враги думали, что суров я буду в любви к нему, -Не бывать тому, и ушами я не внимаю им!Обманулись все в том, что думали, и с одним я лишьКамар-аз-Заманом желанного достичь могу.Он собрал в себе все достоинства; не собрал никтоИз царей минувших достоинств всех, ему свойственных.Так он щедр и добр, что забыли все, каким щедрым былМан ибн Заида и как кроток был сам Муавия.Затянул я речь, и бессилен стих вашим прелестямОписанье дать, а не то бы рифм не оставил я".

Затем царица Будур поднялась на ноги и, вытерев слезы, совершила омовение и стала молиться, и молилась до тех пор, пока Ситт Хаят-ан-Нуфус не одолел сон и она не заснула. И тогда Ситт Будур подошла и легла рядом с нею и пролежала до утра, а потом она поднялась, совершила утреннюю молитву и, сев на престол своего царства, стала приказывать и запрещать и творила справедливый суд.

Вот что было с нею. Что же касается до царя Армануса, то он вошёл к своей дочери и спросил её, каково ей, и она рассказала ему обо всем, что с ней случилось, и сказала те стихи, которые говорила царица Будур. "О батюшка, - сказала она, - я не видела никого умнее и стыдливее моего мужа, но только он плачет и вздыхает". - "О дочь моя, - отвечал ей царь, - потерпи с ним - осталась только эта третья ночь, и, если он не познает тебя и не уничтожит твою девственность, у нас найдётся для него план и способ, и я сниму с него власть и изгоню его из нашей страны".

И он сговорился так со своей дочерью и задумал такой план..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала двести десятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Арманус сговорился так со своей дочерью и задумал такой план. И подошла ночь, и царица Будур перешла с престола царства во дворец и вошла в то помещение, которое было ей приготовлено, и увидала она, что свечи зажжены и что госпожа Хаят-ан-Нуфус сидит там. И ей вспомнился её муж, и то, что с ним произошло со времени их разлуки за этот небольшой срок, и она заплакала, испуская непрерывные вздохи, и произнесла такие стихи:

"Я клянусь, что весть о беде моей наполняет мир,Точно солнца луч, восходящего ночью мрачною.Его знак вещает, но трудно нам понять его,Потому тоска перестать не может расти моя.Ненавижу я прелесть стойкости, полюбив его,Но видал ли ты среди любящих ненавистников?Взгляды томные поражают нас остриём своим(А сильнее всех поражают нас взгляды томные).Распустил он кудри и снял покров, и увидел яКрасоту его и чёрною и белою.И болезнь моя и лечение - все в руке его,Ведь недуг любви только тот излечит, кто хворь нагнал.Поясок его полюбил за нежность бока его,И из зависти бедра грузные отказались встать.Его локоны на блестящем лбу уподобим мыНочи сумрачной, что задержана засиявшим днём".

А окончив говорить, она хотела встать на молитву, но вдруг Хаят-ан-Нуфус схватила её за подол и, уцепившись за неё, воскликнула: "О господин, не стыдно ли тебе перед моим отцом - он сделал тебе столько добра, а ты пренебрегаешь мною до этого времени".