Атхарваведа (Шаунака) - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
В АВ есть ряд гимнов, специально посвященных брахманам (V, 17-19; XII, 4-5). Эти гимны большей частью представляют собой самые изощренные проклятия в адрес того, кто покусится на персону брахмана, его жену и особенно на его коров. У царя, оскорбляющего брахмана и покушающегося на его жену, гибнет царство — появляются дурные предзнаменования, начинаются пожары, не родится потомство, не доятся коровы, не растут лотосы на пруду и т.п. Проклятие грозит тому, кто отнял у брахмана корову и убил ее на мясо. Мясо такой коровы — яд, преступника ненавидит небо, и даже деревья отказывают ему в своей тени. Коровы — это доля, предназначенная богам и брахманам, провозглашается в АВ.
Все жертвоприношения и обряды совершались под руководством брахмана, за что заказчик должен был платить ему вознаграждение (daksinä), которое неоднократно упоминается и описывается в АВ. Непосредственно связаны с брахманами гимны АВ, посвященные однодневным жертвоприношениям (так называемые savayajna комментаторской литературы), цель которых — способствовать приобретению жертвователем более высокого положения в самом широком смысле этого слова[71]. В гимнах дается мистическое истолкование жертвоприношения коровы (отождествляется с небесными коровами), козла (отождествляется с божеством Одноногий Козел), рисовой кашицы — одана, которую также готовят в качестве вознаграждения брахманам и которая должна будет принести жертвователю счастье в загробной жизни. Эти гимны по своей тематике и стилю близки к спекулятивным гимнам АВ.
В состав АВ входят гимны спекулятивного характера, посвященные описанию различных божеств, мистическим размышлениям над их сутью и космогоническим проблемам. Не раз обсуждался вопрос о том, почему эти гимны вошли в собрание заговоров. Главная причина заключается, видимо, в том, что при всей своей кажущейся абстрактности эти гимны тем не менее подчинены магическим целям. Связь эта иногда бывает весьма общей, т.е. содержание может восприниматься как высказывание универсальной истины и тем самым содействовать осуществлению замыслов заклинателя[72], иногда же вполне очевидной, как, например, мистические истолкования жертвоприношений брахманам в саваяджня. Среди последних особенно выделяется гимн, посвященный остаткам жертвоприношения (ucchistà), мистически отождествленным с остатком вообще как некоей видимой манифестацией высших сил, с символом достижения всего мироздания во времени и в пространстве[73]. При этом нельзя полностью исключить и соображения престижа: в самхите, поздно включенной в состав вед, ряд книг начинается с мистического или спекулятивного гимна, а затем уже следуют собственно заговоры.
Надо отметить, что в тексте таких гимнов практические цели заклинателя бывают эксплицитно выражены нечасто. Из примеров такого рода можно привести пространный гимн, посвященный Матери-Земле и представляющий собой образец высокого поэтического творчества; в отдельных его стихах прямо высказываются просьбы: «Земля — мать, я — сын Земли, Парджанья — отец. Да спасет он нас!» (XII, 1, 12, также стихи 53-54, 58-59). В гимне Красному Солнцу каждый стих, содержащий хвалебное описание какого-нибудь его качества, заканчивается рефреном — проклятием того, кто притесняет брахмана, и призывом к Солнцу уничтожить его.
Для философской концепции АВ характерна пантеистическая трактовка единого бога или созидательного принципа — творца вселенной, имеющего множество проявлений. Это всепроникающее единое начало — Брахман (brahman букв. «молитва») принимает облик то ученика брахмана — брахмачарина, то Космической опоры — Скамбхи, то Красного Солнца — Рохиты, то Времени — Кала, то бога — творца вселенной Праджапати.
Брахмачарин (brahmacärin), изучающий веды, как провозглашено в АВ XI, 5, рожден от Брахмана и порождает его, совершает космогонические акты (став Индрой, убивает демонов-асуров, оплодотворяет Землю, влагает энергию в огонь, солнце, луну и пр.); отождествляется с Праджапати.
В Скамбхе (skambha букв. «опора»), космическом столпе, который можно толковать как вариант мирового дерева, установлены все миры, он вошел в прошлое, и с ним совпадает будущее, в нем сосредоточены боги и люди, бессмертие и смерть (X, 7). Однако каков этот Скамбха и как он соотносится с круговоротом времени, остается неясным — эти сомнения автор гимна выражает в виде вопросов в стиле космогонических гимнов РВ.
Книга XIII АВ посвящена прославлению Рохиты (rohita букв. «красный») — одному из названий или проявлений Солнца, который имеет женское соответствие Рохини (rohinï). Читаемые в одном ключе, гимны этой книги представляют собой прославление в мифологических образах царской власти (Рохита и Рохини — прообразы царя и царицы). Истолкованные в другом ключе, они содержат мистическое выражение идеи солнца как созидательной силы мироздания. Летя по небу, крылатый Рохита озирает все существования, наполняет жаром вселенную, несет в себе богов, охраняет все сущее. Он измеряет время, его отождествляют с Праджапати.
Время (kâla) изображается как тысячеглазый нестареющий конь с семью поводьями, который везет воз, обходя вокруг существований (XIX, 53). Время породило небо и землю, в нем заложен космический жар (tapas), а также Брахман, оно породило Праджапати.
Таковы новые образы спекулятивных гимнов АВ. Используются также и старые образы космогонических гимнов РВ, трактовка которых приводится здесь в соответствии с новыми идеями. Вариациями на тему космического гиганта Пуруши (purusa букв. «человек»), которого боги принесли в жертву и из разных частей тела которого была создана вселенная, являются гимны X, 7 и XIX, 6, но только здесь Пуруша отождествляется с Брахмой. Следует отметить, что по сравнению с теми же темами РВ (Пуруша, Скамбха) в АВ они разработаны более обстоятельно и подробно (обилие деталей, увеличение числа элементов в перечнях и т.д.). Упоминается также Нечто Одно (екат), рожденное из космических вод, и Золотой Зародыш (hiranyagarbha), который здесь считается потомком Праджапати (IV, 2).
В соответствии с индийской комментаторской традицией отдельные гимны АВ принято считать сопровождением к шраута-ритуалу, однако насколько эта связь между данными гимнами и шраута-ритуалом была естественной для периода АВ, а не привнесенной извне более поздними сутрами, сказать трудно. Нет сомнения в том, что ритуал жертвоприношения сомы
