Аль-Мухальхиль - Арабская поэзия средних веков
В середине IX века на фоне начавшегося распада империи и ослабления халифской власти возникает политическая и религиозная реакция. Волна репрессий обрушивается на все формы отклонения от официальной ортодоксии — на мусульманский рационализм, на шиизм, а заодно и на носителей шуубитской идеологии, ратовавших за равенство всех мусульман в халифате независимо от их происхождения и привносивших в ислам разнообразные ереси.
В сфере поэзии эта реакция принимает форму своеобразного «классицизма». В консервативно настроенных кругах арабской интеллигенции пробуждается интерес к возрождению древнеарабских художественных традиций. Этот интерес стимулируется и властями, щедро вознаграждающими поэтов за выспренние традиционные панегирики. Критическому дегероизированному сознанию «Обновления» противопоставляются нравственные и художественные нормы древней поэзии. Вольный скептицизм гедонистической поэзии рассматривается как нечто чуждое высокому героическому духу арабской «античности», с ее цельностью и чистотой. В панегириках поэтов IX века все большее место занимают героические мотивы.
Новый этап открывается творчеством двух прославленных поэтов, Абу Таммама и его ученика аль-Бухтури. Принявший ислам выходец из христианской греческой семьи, Абу Таммам первым объявил себя сторонником древних традиций. В качестве придворного панегириста аббасидских халифов он прославлял могущество арабо-мусульманского войска, его победы над византийцами и воспевал достоинства своих покровителей — храбрость, щедрость и т. д. Славу у потомков ему принесли замечательные описания сражений, умело вплетенные в его касыды-панегирики, а также удивительные картины природы, которая в его поэзии предстает перед читателем в особом, таинственном величии.
Потомок арабов-завоевателей, аль-Бухтури, так же как и его старший современник Абу Таммам, был придворным панегиристом аббасидских халифов. Лучшее в его панегириках — это красочные, насыщенные сложными метафорами и олицетворениями картины природы и описания архитектурных сооружений, дворцов халифов и эмиров, по точности и наглядности не уступающие шедеврам этого жанра в стихах древнеарабских поэтов.
Разумеется, у всех поэтов IX века, в том числе и у тех, кто стремился к возрождению старинных традиций, чувствуется веяние времени. Проникновение древнегреческой и эллинистической мысли в арабо-мусульманскую культуру пробудило у поэтов IX века интерес к осмыслению жизни, а дисциплинированное философскими штудиями художественное сознание помогало находить точные формулы для выражения сложных идей. Иранское влияние сделало поэтическое мышление более красочным и пластичным. Поэтому в героических касыдах-панегириках Абу Таммама и аль-Бухтури древнеарабские традиционные формы и бедуинские образы постоянно переплетаются с элементами нового стиля.
Влияние нового стиля ощущается и в пристрастии к сложным поэтическим фигурам, в некоторой пышности речи, что в сочетании со старомодными бедуинскими образами порой звучит высокопарно. Расширяя и развивая содержание старинного жанра «описаний», поэты IX века создавали яркие изображения природы Ирака и Сирии, дворцов и мечетей, придворных увеселений, походов и сражений, и эти описания своей нарочитой усложненностью и метафоричностью значительно отличались от естественной простоты поэтических картин в древних касыдах. Вместе с тем удивительное формальное мастерство — совершенство деталей, точность рифмы, особое звучание стиха, создаваемое бесчисленными аллитерациями, игра слов, достигаемая умелым подбором и использованием в одном стихе нескольких слов одного корня (в арабском языке корень слова из трех согласных может бы использован для образования многих производных слов), — вызывало восторг современников и дало основание средневековым филологам высоко оценить творчество этих поэтов.
Арабская поэзия IX века не сводится к «официальному» придворно-панегирическому направлению. Наряду с раболепствующими панегиристами были поэты, творчество которых условно можно назвать «критическим». Жили эти поэты трудно, и жизнь их часто кончалась трагически. Их враждебность к власти и царившим порядкам принимала форму то религиозной (обычно шиитской) оппозиции, то личных выпадов против правящей династии, то, наконец, подчеркнутого прославления культурных традиций и былой славы исламизированных народов.
Но при этом характерно, что, какую бы общественную позицию ни занимали поэты, за рамки традиционной нормативной поэтики они не выходили и лишь по-иному использовали традиционные жанры, в основном «осмеяния», где позволяли себе ядовитые нападки на своих противников и даже на самого халифа и его приближенных. Разумеется, никакой социальном критики в их стихах не было: в обществе, где царила мусульманская ортодоксия, земная жизнь со всеми ее горестями и радостями представлялась предначертанной самим Аллахом, и смертному не дано было усомниться в божественном промысле, а тем более оспорить его.
Самая яркая фигура в «критической» поэзии IX века — поэт-сатирик Ибн ap-Руми. Воспитанный в недогматических традициях (отец поэта был грек, а мать — персиянка), Ибн ap-Руми был ревностным шиитом и врагом правящей аббасидской династии. Приверженность Ибн ар-Руми к мутазилитской теологии (рационалистическое направление в исламе) и его политические взгляды закрыли ему путь к придворной карьере и сделали его в глазах правящей элиты опасным еретиком. Неприязнь поэта к арабской аристократии и язвительность его сатир стоили ему жизни: Ибн ар-Руми был отравлен по приказу везира халифа аль-Мутадида.
Сатиры Ибн ap-Руми направлены и против конкретных лиц, и против пороков вообще — скупости, ханжества, зависти, вероломства. Помимо сатирического жанра Ибн ap-Руми прославился и как мастер пейзажной лирики. Мироощущение Ибн ap-Руми дисгармонично, в его поэзии ощущается душевный надрыв — результат острого разлада с окружающей средой. Лишь природа для поэта — мудрая и добрая стихия, в ней он черпает успокоение и гармонию. Воспринимая природу как сознательную силу, Ибн ар-Гуми, чдобпо древним мастерам, широко пользуется сравнениями, психологическими параллелизмами, олицетворениями.
Несколько особняком в литературном процессе IX века стоит выдающийся поэт и филолог-теоретик, «однодневный халиф» Ибн аль-Мутазз. Сын, 14-надцатого аббасидского халифа аль-Мутазза, поэт получил великолепное илологическое образование и провел почти всю жизнь во дворце. В смутное время, наступившее после смерти халифа аль-Муктафи, он оказался втянутым в придворные интриги, принял участие в борьбе за власть, сумел 17 декабря 908 года захватить халифский престол, но уже на следующий день был свергнут соперником и вскоре казнен.
Высокое положение избавляло Ибн аль-Мутазза от необходимости заискивать, подобно придворным панегиристам, перед сильными мира сего и выпрашивать подачки. Он не писал традиционных панегириков; это был утонченный эстет, позволявший себе более свободно обращаться с поэтическими формами, чем это было принято в среде профессиональных придворных поэтов.
Творчество Ибн аль-Мутазза весьма многообразно, в нем представлены почти все средневековые жанры. Кроме того, его перу принадлежит большая эпическая поэма — один из немногих в арабской литературе образцов неканонического жанра, — в которой повествуется о том, как родственник и покровитель поэта халиф аль-Мутадид усмирил непокорную придворную гвардию.
Но главные темы поэзии Ибн аль-Мутазза — застольные радости, природа и любовь. В основном его стихи традиционны, жизнь изображается в них как бы «символически», в условных образах, строго подчиненных поэтическому канону и требованиям жанра и представляющих обычно разработку традиционных поэтических фигур, подчас мало соотнесенных с предметом. Однако порой поэт нарушает «литературный этикет» и пользуется образами, навеянными его жизненным опытом, и тогда в его поэтические картины врываются «реалистические» элементы — характерные детали, точность описания, пластичность поэтического рисунка. Происходит сближение поэтического воспроизведения с реальной жизнью, арсенал образов значительно расширяется, что, однако, ни в какой мере не влечет за собой упразднения поэтического канона, а лишь способствует его дальнейшей разработке и обогащению. При этом, естественно, более свободными от сковывающего влияния традиции оказываются те жанры, которые возникли сравнительно недавно, например «поэзия вина» (хамрийат).
К X веку процесс распада арабо-мусульманской империи завершился. Продолжая номинально признавать аббасидских халифов в Багдаде общемусульманскими правителями, военачальники и наместники провинций почти повсюду добились фактической независимости. В середине X века власть в Багдаде захватывают вторгшиеся из Западного Ирана Буиды, при которых у Аббасидов сохраняются лишь функции религиозных руководителей. В это же время Северная Сирия подпадает под власть династии Хамданидов в лице Сейф ад-Дауля (944–967), а Египет — Ихшидитов, именем которых правит регент негритянского происхождения евнух Кафур (умер в 968 году).
