Эпосы, легенды и сказания - Анекдоты Омирбека

С каждым днем ишану становилось все труднее: поток даров почти совсем прекратился. Какой же он святой, если все время с ним случается что-нибудь смешное?! Кому такой святой нужен?

– Это все из-за проклятого Омирбека, – стонал ишан. – Как от него отвязаться?

– Выгоните его, – в который уж раз предлагал племянник.

– Тогда будут говорить, что я его испугался! – отмахивался ишан. – Нет, лучше возьму-ка я его с собой в путешествие. И там, в дороге, найду способ от него избавиться. В крайнем случае, обвиню его в краже и его посадят в зиндан. А оттуда он уже не выберется… Или еще что-нибудь придумаю… Только быть мне и ему вместе больше нельзя.

– А если Омирбек не захочет идти с вами? – спросил племянник.

– Тогда он признает свое поражение и последнее слово останется за мной. Он же сам себя опозорит!

Но Омирбек сразу согласился идти со своим пиром куда угодно.

Друзья предупреждали Омирбека: нужно быть осторожным, ведь не зря ишан изо всех своих супы берет с собой только его одного – видимо, толстяк что-то придумал злое.

– Я это понимаю, – ответил Омирбек. – И потому даю вам слово: мы с ним далеко не уйдем. Просто мне хочется, чтобы все еще разок посмеялись над этим «святым».

…Утром, когда ишан и Омирбек отправлялись в путешествие, их провожало много народа. Друзья, соседи шутника. Приехал и племянник ишана со своими бездельниками.

Конь ишана и ишак Омирбека (как и обычно – «одолженный у соседа) стояли на другом берегу широкого арыка – их туда привели заранее, чтобы хоть немного сократить дорогу путникам.

Через арык было положено бревно, по нему ишан и Омирбек должны были перейти на тот берег. Ишан сделал знак, предложив Омирбеку идти первым.

– Господин, да поразит меня аллах, если я осмелюсь идти впереди вас! – воздел руки к небу Омирбек.

– Супы не должен идти впереди пира!

Ишану ничего не оставалось, как идти по бревну первым.

Омирбек пошел за ним – шаг в шаг. На середине Омирбек схватился за идущего впереди ишана и закричал:

– Вай, таксыр, я падаю!

Прыгая в арык, он стащил с бревна и своего пира.

– Тону! – закричал Омирбек, окуная ишана в воду. – Таксыр, я тону!

Когда ишан нахлебался вдоволь грязной арычной воды, Омирбек вытащил его на берег. Ишан, выплевывая воду, сказал:

– Да будет проклят тысячекратно отец такого супы, как ты! Мне не нужен такой супы, которому грош цена!

– А зачем мне такой пир, как ты? – сказал Омирбек, вытряхивая воду из рукавов. – Я стал твоим супы, почитая тебя за святого человека. Я думал, что ты, когда мы попадем на тот свет, переведешь меня через бездонную пропасть по мосту, который тоньше человеческого волоса! А ты по толстому бревну меня провести не смог! Кому нужен такой пир, правоверные? Дешево уступлю!

…Так и расстались навсегда жирный ишан и Омирбек.

Знаменитый чимбайский базар

Глава третья

Прежде, лет сто назад, каракалпаки как жили? Газет не читали, журналов не видели, книг очень мало было – да и кому читать, когда не в каждом ауле грамотного найдешь!

Теперь – не хочешь в кино идти, телевизор смотри, не хочешь телевизор – радио слушай… Новость стала быстрой – сегодня в Африке слово сказали, а его уже на Аральском море знают.

А раньше? И кино, и театр, и радио, и телевидение, и газету, и журналы – все заменял базар.

На базаре все новости, все слухи, народ со всех концов, даже из дальних стран.

Денег нет – ничего не покупай, ходи, слушай, разговаривай: умней станешь, все знать будешь.

Нужда заставляла Омирбека в трудные времена, как шутили друзья, «торговать своей выдумкой». Много раз говорено уже, что Омирбек, если бы захотел, мог крупно наживаться на купле-продаже и перепродаже. Но торгашество он считал нечестным трудом и никогда не перехитрил, не обвел вокруг пальца ни одного дехканина, ни одного бедняка.

Однако богачи часто пользовались хитростью, острым умом Омирбека, его изобретательностью и поручали ему свои мелкие дела.

Обычно Омирбек отказывался от них, но иной раз семье так туго приходилось, что он соглашался быть посредником в какой-то мелкой торговой сделке или помогал продать ишака, козу, корову.

– Один ишак поручил другому ишаку продать третьего ишака, – невесело шутил в таких случаях Омирбек.

Но если Омирбек имел возможность помочь такому же бедняку, как он сам, то не было на базаре счастливее человека, чем Омирбек.

– Дружба – это самое дорогое в мире, – говорил он.

Знаменитый чимбайский базар был недалеко от аула, в котором жил Омирбек, и понятно, что с этим базаром связано много историй из жизни знаменитого шутника.

Вот некоторые из них.

Один из дехкан решил продать свою лошадь – она стала стара и немощна, толку от нее уже никакого в хозяйстве не было.

– Помоги, дорогой, – попросил он Омирбека. – Ведь если ее я выведу на базар, то никто к ней даже и не приценится.

Омирбек согласился и долго объяснял владельцу лошади, как и что он должен будет делать.

На базаре, улучив момент, когда возле лошади остановилась группа богатых покупателей, Омирбек подошел к продавцу и, незаметно подмигнув ему, сказал громко:

– Давай помогу тебе продать твою клячу подороже… Я ее буду хвалить, ты набивай цену – кто-нибудь из этих баев попадется на нашу удочку, а барыш поделим пополам. Хорошо?

– Э-э, обманщик Омирбек, отойди от меня! – так же громко сказал продавец. – Не желаю иметь с тобой никакого дела!

– За что ты меня обижаешь? – удивился Омирбек, заметив, что богатые покупатели, стоявшие невдалеке, уже заинтересовались их ссорой. – Разве я тебе сделал что-нибудь плохое? Обидел тебя или твоих родичей?

– Коротка же память твоя! – воскликнул продавец. – А как ты обманул меня десять дней назад, когда выпал снег? А? Ты взял эту мою лошадь и поскакал за зайцами. Обещал: вся добыча – пополам! Так сказал, а? Ты лошадь целых полдня гонял, семь зайцев она догнала, копытами убила, а сколько ты мне отдал? Одного! Шесть себе оставил! Не хочу с тобой, обманщиком, дела иметь!

Богатеи насторожились: лошадь, которая могла загнать семь зайцев, – это хорошая покупка.

И хотя Омирбек отговаривал их, говоря, что она загнала не семь зайцев, а только шесть, – лошадь была тотчас же куплена по хорошей цене.

Хуржун – переметная сума. На базаре без хуржуна – как без рук. Купишь что-нибудь, а куда положить?

Дала жена Омирбеку две монетки и просила купить всякой мелочи для домашнего хозяйства.

Отправился Омирбек на чимбайский базар. То да се – то с одним другом встретился, то с другим. В один спор ввязался, другой спор решил, третий сам заварил. А когда дело до покупок дошло – глядь, а хуржуна-то и нет!

Потерялся хуржун! Разве отыщешь, когда кругом базар шумит-бурлит! Хорошо еще, что пустой хуржун пропал, без покупок!

Поохал Омирбек, поругал сам себя и – делать нечего – поплелся домой. Шел и представлял себе гнев жены. Уже в ушах звенели ее слова. Бр-р-р! Омирбек заранее ежился.

Войдя в юрту, он сказал как бы между прочим:

– Знаешь, жена, сегодня на базаре все теряли свои хуржуны! Столько людей, оставшихся без хуржунов, я никогда не видел!

– Э-э, не потерял ли и ты наш хуржун тоже? – догадалась жена.

– Что ж мне, отставать от всех? – спросил Омирбек. – Раз столько народа теряет, я подумал, может, так и нужно?

– Хорошо, что не ты один такой растеряха оказался, – молвила жена. – Если бы ты один был таким растеряхой – над тобой все бы смеялись, а если все теряли – это ничего… Деньги-то хоть у тебя?

И узнав, что ничего, кроме хуржуна, не потеряно, успокоилась.

Один из байских племянников попросил Омирбека продать подороже старого ишака. Как обычно, он рассчитывал на красноречие знаменитого шутника.

– Ты поговоришь-покричишь и продашь. Если цену возьмешь хорошую, я тебе дам две монеты – тебе будет хорошо и мне будет хорошо, – говорил племянник, отхлебывая чай из пиалы. – На две монеты купишь себе чего пожелаешь… Я добрый…

– Ладно, – согласился Омирбек. – Пригони сегодня своего ишака. И приходи послезавтра на базар после полудня… Твой ишак уже будет продан…

Ишак представлял собой жалкое зрелище: он был грязен, шелудив, худ. Шерсть свалялась, глаза смотрели грустно, бока впали.

– Четыре монеты, за две и торговать им не стану, – сказал Омирбек.

– Хорошо, – согласился племянник бая. – Только не продешеви, когда будешь набивать цену.

Два дня Омирбек мыл ишака, расчесывал, по пять раз в день кормил до отвала. Глаза у ишака заблестели, шерсть залоснилась, живот слегка округлился.

– Да, ты еще не совсем ишак, но уже пол-ишака, – сказал Омирбек, рассматривая животное. – Во всяком случае, торговать тобою уже можно. Теперь тебя нужно немного приукрасить – как невесту, когда ее ведут к жениху…

Он накинул на спину ишака узорчатую попону, сходил к родственникам за серебряной уздечкой.