Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
– Все будет сделано, госпожа, – заверила жена Ван Шаньбао. – Я не хотела говорить, но давно следовало быть построже с этими девчонками. Вы редко бываете в саду и ничего не знаете! Они ведут себя по меньшей мере как титулованные особы. Готовы перевернуть все вверх дном, никакого с ними нет сладу. А попробуй замечание сделать! Тут же начинают ворчать, будто их барышень обижают! Куда это годится?!
– Не стану отрицать, служанки барышень слишком дерзки, – ответила госпожа Ван.
– Но самая наглая, по-моему, Цинвэнь, – заявила жена Ван Шаньбао. – Та, что прислуживает в комнатах Баоюя. Она и красивее других, и на язык острее, а наряжается точно Си Ши. Слова ей не скажи, сразу на рожон лезет!
Тут госпожа Ван обратилась к Фэнцзе:
– Помню, как-то раз, когда мы проходили со старой госпожой по саду, какая-то девушка отчитывала девочку-служанку. Девушка очень красивая, с тонкой талией и изящными плечами, а глаза и брови как у сестрицы Линь Дайюй. Поведение ее мне не понравилось, но я не сказала ни слова, поскольку рядом была старая госпожа. А сама подумала: нужно узнать, что это за девушка, но потом забыла… Не о ней ли речь?
– Цинвэнь, конечно, самая красивая из всех девушек, – согласилась Фэнцзе. – Судя по вашему описанию, это была она, хотя точно сказать не могу.
– Это легко выяснить! – заметила жена Ван Шаньбао. – Надо позвать Цинвэнь, и госпожа сразу увидит, та ли это девушка.
Госпожа Ван ответила:
– Из комнат Баоюя ко мне обычно приходят Сижэнь и Шэюэ, остальных я не знаю. Если все так. как вы говорите, тогда понятно, почему Цинвэнь не смеет являться мне на глаза. Я терпеть не могу ей подобных. А что, если она совратит Баоюя?! Позови Цинвэнь! – приказала она одной из служанок. – Скажи, что я хочу кое о чем ее спросить. Пусть придет одна, и немедленно! Но смотри ничего не рассказывай!
Девочка почтительно поддакнула и побежала во двор Наслаждения пурпуром. Цинвэнь в последнее время чувствовала недомогание. И когда прибежала служанка, только что проснулась. Услышав о приказании госпожи Ван, Цинвэнь быстро встала и последовала за служанкой. Как была, непричесанная, в измятой одежде.
Цинвэнь не любила бывать на людях, тем более сейчас, когда заболела. Она совсем перестала следить за своей внешностью, полагая, что больной это необязательно. Госпожа Ван только глянула на Цинвэнь, как сразу решила, что именно ее и видела тогда в саду, и вспыхнула от гнева.
– Хороша красавица! – с холодной усмешкой воскликнула она. – Точь-в-точь больная Си Ши! Для кого это ты наряжаешься? Думаешь, я ни о чем не догадываюсь? На этот раз я тебя прощаю, но если повторится – шкуру спущу!.. Как себя чувствует Баоюй?
Тон госпожи Ван сначала удивил Цинвэнь, но потом она поняла, что кто-то ее оговорил по злобе. Она с трудом сдержала гнев и готовые сорваться с языка слова оправдания. Но, будучи от природы умной, почла за лучшее не подавать виду, опустилась на колени и ответила:
– Я редко бываю в комнатах Баоюя, потому ничего не могу вам сказать о его самочувствии. Спросите об этом, госпожа, у Сижэнь или Шэюэ.
– За такой ответ тебя следует хорошенько поколотить! – крикнула госпожа Ван. – Ты что, мертвая? И зачем только вас в доме держат?
– Я прежде служила старой госпоже, – произнесла Цинвэнь, – но старая госпожа решила отправить меня к Баоюю, чтобы ему не страшно было в саду – ведь там совсем мало людей! Я сразу сказала, что из-за своей неловкости не гожусь в служанки второму господину Баоюю, но старая госпожа меня одернула. «А зачем тебе ловкость, – спрашивает. – Разве я велю тебе за ним присматривать?» Баоюй зовет меня раз в десять дней, а то и в полмесяца. Спросит о чем-нибудь и тотчас же отпускает. Еду Баоюю подают либо старые мамки и няньки, либо Сижэнь, Шэюэ и Цювэнь. А я в свободное время занимаюсь вышиванием для старой госпожи. Откуда же мне знать, как чувствует себя Баоюй. Но если вы недовольны, госпожа, я постараюсь отныне быть повнимательней.
– Амитаба! – вскричала госпожа Ван. – Как я счастлива, что тебе не приходится все время быть возле Баоюя! А теперь можешь идти! Раз старая госпожа отдала тебя Баоюю, я завтра же ее попрошу выгнать тебя оттуда.
И затем, обращаясь к жене Ван Шаньбао, госпожа Ван сказала:
– Пойдешь в сад – проследи, чтобы Цинвэнь не спала в комнатах Баоюя. А я попрошу старую госпожу ее примерно наказать!.. Вон! – крикнула она, повернувшись к Цинвэнь. – Смотреть на тебя тошно! Неубранная, непричесанная. Как посмела ты в таком виде явиться?
Цинвэнь вышла, очень расстроенная, и, едва очутившись за воротами, заплакала, прижимая платочек к глазам.
Между тем госпожа Ван говорила Фэнцзе:
– В последние годы я совсем забросила дом, нет у меня прежних сил. Как я могла не заметить эту дрянную девчонку! Может быть, есть ей подобные?
Фэнцзе видела, как разгневана госпожа Ван, но ничего не могла сказать при жене Ван Шаньбао, потому что знала, что эта женщина – глаза и уши госпожи Син; она часто подбивала госпожу Син устроить какую-нибудь пакость госпоже Ван, Фэнцзе и это знала, но предпочла умолчать, делая вид, будто во всем согласна с госпожой Ван.
– Не гневайтесь, госпожа! – попросила жена Ван Шаньбао госпожу Ван. – Предоставьте все мне. Проверить служанок очень легко. Вечером, когда запрут ворота и в сад никто не сможет проникнуть, мы обыщем комнаты служанок, застанем их врасплох. Найдем у какой-нибудь мускусный мешочек, значит, и найденный ей принадлежит.
– Верно. Только так и можно узнать правду! – сказала госпожа Ван и спросила Фэнцзе, что та думает на сей счет. Фэнцзе лишь головой кивнула:
– Вы правы, госпожа, так и сделаем!
После ужина, когда матушка Цзя легла спать, а девушки ушли к себе, жена Вань Шаньбао предложила Фэнцзе пойти вместе с нею в сад. Она приказала запереть все калитки, и начался обыск. Первыми обыскали женщин, дежуривших у входа. Но, кроме нескольких лишних свечей да припрятанного лампового масла, ничего не нашли.
– Это краденое, но пока не трогайте, – заметила жена Ван Шаньбао. – Завтра доложим госпоже, и она распорядится, что делать.
Затем они отправились во двор Наслаждения пурпуром и приказали запереть там ворота. Баоюй, расстроенный историей с Цинвэнь, заметив, что посторонние женщины собираются войти в комнаты служанок, вышел навстречу и спросил Фэнцзе, в чем дело.
– Пропала очень дорогая вещь, – ответила та. – Есть подозрение, что ее стащили служанки. Вот нам и приказали их обыскать.
Она села и принялась пить чай.
Жена Ван Шаньбао тем временем рыскала по комнатам. Приметив в одной из них несколько сундуков и расспросив, кому они принадлежат, она велела пригласить их владелиц, чтобы они сами показали содержимое. Сижэнь по виду Цинвэнь давно поняла, что случилась какая-то неприятность, поэтому первая открыла свои сундуки. Там лежали самые обычные вещи. У других служанок тоже не обнаружили ничего недозволенного. Дошла очередь и до сундука Цинвэнь.
– Это чей сундук? – спросила жена Ван Шаньбао. – Почему его не открыли?
Сижэнь уже хотела открыть, но ее опередила Цинвэнь. Наспех зачесав волосы, она ворвалась в комнату, с шумом открыла сундук, напрягши силы, перевернула его – все вещи рассыпались по полу.
Жена Ван Шаньбао смутилась и покраснела.
– Не гневайтесь, барышня! Мы пришли не по собственной прихоти, госпожа нам велела! Если позволите осмотреть ваши вещи – осмотрим, не позволите – доложим госпоже. Зачем же сердиться?
Эти слова только подлили масла в огонь.
– Если тебя прислала сюда госпожа, как ты говоришь, то меня прислала старая госпожа! – запальчиво крикнула Цинвэнь. – Я хорошо знаю всех служанок госпожи, ни одна из них, не в пример тебе, не сует нос в чужие дела!
Фэнцзе пришлись по вкусу язвительные слова Цинвэнь, но, чтобы госпожа Син не оказалась в неловком положении, она прикрикнула на девушку.
Жена Ван Шаньбао не знала, куда деваться от стыда, она хотела что-то сказать, но Фэнцзе не дала ей рта раскрыть:
– Не связывайся с ними! Обыскивай, как тебе приказали. У нас еще много работы. Медлить нельзя, иначе служанки узнают и припрячут все недозволенное! Тогда пеняй на себя, а я ни при чем.
Скрежеща зубами от злости, жена Ван Шаньбао проглотила обиду, окончила обыск и, поскольку ничего запретного не нашла, предложила Фэнцзе идти дальше.
– Гляди получше, – приказала Фэнцзе. – Если ничего не найдешь, как будешь держать ответ перед госпожой?
– Мы все перевернули вверх дном, – сказала жена Ван Шаньбао. – Но кроме нескольких вещей, видно, принадлежавших второму господину Баоюю в детстве, ничего не обнаружили.
– В таком случае продолжим обыск, – с улыбкой сказала Фэнцзе и направилась к выходу, говоря: – Я хотела кое-что тебе посоветовать, но не знаю, согласишься ли ты. Обыскивать нужно только своих, а идти, например, в комнаты барышни Сюэ Баочай не годится – она ведь не из нашей семьи.
