Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.
– Если вам понравится какое-нибудь блюдо, скажите мне, уж я знаю, как заставить эту девчонку Фэнцзе приготовить все, что нужно.
– Почтенная госпожа, вы к Фэнцзе несправедливы! – с улыбкой сказала тетушка Сюэ. – Ведь она в знак особого уважения часто присылает вам вкусные блюда, но вы их даже не пробуете.
– Что вы, тетушка! – вскричала Фэнцзе. – Бабушка ест все без разбору, она и меня давно съела бы, но уверяет, будто человеческое мясо кислое!
Все так и покатились со смеху. Даже Баоюй.
– Вторая госпожа и вправду может кого угодно убить своим языком! – заметила Сижэнь, но тут Баоюй схватил ее за руку и усадил рядом с собой.
– Ты давно на ногах, наверное, устала? – сказал он.
– Да, совсем забыла! – вдруг спохватилась Сижэнь. – Пока барышня Баочай не ушла, надо ее попросить, чтобы прислала Инъэр сплести сетку.
– Хорошо, что напомнила! – обрадовался Баоюй и, приподнявшись на постели, крикнул в окно: – Сестрица Баочай, если Инъэр после обеда свободна, пусть придет к нам плести сетку!
– Я непременно ее пришлю, – ответила Баочай.
Матушка Цзя не расслышала и спросила у Баочай, в чем дело. Та объяснила.
– Выполни его просьбу, милое дитя! – сказала матушка Цзя. – Пришли Инъэр. А взамен можешь взять одну из моих служанок, у меня много свободных!
– Мы непременно пришлем Инъэр, – пообещали тетушка Сюэ и Баочай. – Ей совершенно нечего делать. Целыми днями балуется!
Так, разговаривая между собой, они продолжали путь, когда вдруг заметили возле каменной скалы Сянъюнь, Пинъэр и Сянлин – они рвали цветы бальзамина. Завидев матушку Цзя, девушки бросились ей навстречу.
Вскоре все подошли к воротам сада. Госпожа Ван предложила матушке Цзя зайти отдохнуть, и матушка Цзя, у которой разболелись ноги, охотно согласилась.
Госпожа Ван приказала служанкам побежать вперед и приготовить для матушки Цзя сиденье. Наложница Чжао поспешила удалиться, сославшись на недомогание. Остались только наложница Чжоу да служанки. Они быстро опустили занавеску, установили кресло, постелили покрывала.
Опираясь на руку Фэнцзе, матушка Цзя вошла в дом и села на хозяйское место, предложив тетушке Сюэ занять место для гостей. Баочай и Сянъюнь устроились возле их ног. Госпожа Ван поднесла матушке Цзя чай, Ли Вань подала чай матушке Сюэ.
– Пусть прислуживают невестки, – сказала матушка Цзя госпоже Ван, – а ты садись. Поговорим немного!
Госпожа Ван опустилась на скамеечку и сказала Фэнцзе:
– Пусть рис для старой госпожи принесут сюда! Да вели подать еще чего-нибудь!
Фэнцзе вышла, отдала распоряжения, и служанки бросились их выполнять.
Госпожа Ван велела позвать барышень. Но пришли только Таньчунь и Сичунь, Инчунь сослалась на нездоровье, а о Дайюй и говорить нечего: из десяти обедов, на которые ее приглашали, она бывала лишь на пяти, поэтому никому и в голову не пришло о ней беспокоиться.
Вскоре принесли разные яства. Фэнцзе, держа в руках палочки из слоновой кости, завернутые в полотенце, с улыбкой сказала:
– Бабушка и тетушка, не угощайте друг друга, сегодня угощаю я!
– Будь по-твоему, – согласилась матушка Цзя и вопросительно посмотрела на тетушку Сюэ.
Та кивнула головой.
Фэнцзе разложила на столе четыре пары палочек для еды: две пары для матушки Цзя и тетушки Сюэ – в середине и две пары по сторонам – для Баочай и Сянъюнь. Госпожа Ван и Ли Вань стояли по обе стороны стола и следили, как служанки подают еду. Фэнцзе первым долгом распорядилась отложить часть кушаний для Баоюя.
Матушка отведала суп из листьев лотоса, после чего госпожа Ван велела Юйчуань отнести суп Баоюю.
– Одной ей, пожалуй, не донести,– заметила Фэнцзе.
В это время вошли Инъэр и Тунси. Зная, что они уже обедали, Баочай обратилась к Инъэр:
– Второй господин Баоюй сказал, чтобы ты пришла сплести сетку. Вот и иди к нему вместе с Юйчуань.
– Слушаюсь! – ответила Инъэр и последовала за Юйчуань.
Когда они вышли из дому, Инъэр сказала:
– Как же мы понесем? Ведь далеко, да и день жаркий.
– Не беспокойся, я знаю, как это сделать, – ответила Юйчуань.
Она подозвала одну из женщин-служанок, велела ей поставить кушанья на поднос и идти, а сама вместе с Инъэр пошла следом. Возле двора Наслаждения пурпуром Юйчуань взяла у служанки поднос и вместе с Инъэр вошла в дом.
Сижэнь, Шэюэ и Цювэнь, затеявшие игру с Баоюем, поспешно вскочили.
– Как хорошо, что вы пришли! – воскликнули они.
Они приняли поднос с яствами. Юйчуань села на маленькую скамеечку, а Инъэр не осмелилась сесть, даже когда Сижэнь подала ей скамеечку для ног.
Баоюй был вне себя от радости, когда увидел Инъэр. Но появление Юйчуань сразу напомнило ему о ее старшей сестре Цзиньчуань. Он смутился, расстроился и, позабыв об Инъэр, завел разговор с Юйчуань. Сижэнь сочла неудобным оставлять Инъэр без внимания, увела ее в другую комнату и стала угощать чаем.
Тем временем Шэюэ приготовила чашки и палочки для еды и подала Баоюю.
– Как чувствует себя твоя матушка? – спросил Баоюй.
Юйчуань покраснела от гнева и, даже не глядя в сторону Баоюя, коротко ответила после паузы:
– Хорошо!..
Баоюю стало не по себе, он помолчал немного и снова спросил:
– Кто велел тебе нести сюда обед?
– Кто же еще, если не госпожа Фэнцзе и твоя матушка! – ответила Юйчуань.
Лицо ее со следами слез было печальным – она не могла забыть Цзиньчуань. Баоюю хотелось утешить ее, но он стеснялся при служанках проявлять свои чувства. Под разными предлогами он выпроводил их и остался наедине с Юйчуань.
Сначала Юйчуань ничего не отвечала на его расспросы, но, увидев, как учтив и ласков Баоюй, как искренен, почувствовала неловкость. Уж лучше бы он был безразличен и хмур, его кротость и покорность обезоруживали девушку, и вскоре на лице ее появилась еле заметная улыбка.
– Дорогая сестра, налей мне супа! – попросил Баоюй.
– Я никогда никого не кормила, – возразила Юйчуань, – подожди, придут служанки и накормят тебя.
– А я и не прошу, чтобы меня кормили! Просто хочу, чтобы ты подала суп, мне еще трудно ходить. А потом можешь пойти и поесть. Задерживать тебя я не стану и морить голодом не собираюсь. Но если тебе лень встать, придется мне самому налить себе суп.
С этими словами он приподнялся на постели, но тут же со стоном упал на подушку.
– Лежи, лежи! – воскликнула Юйчуань, вскочив с места. – В своей прежней жизни ты, видимо, много грешил, и вот возмездие!
Она усмехнулась и подала ему суп.
– Ты можешь сердиться на меня сколько угодно, сестрица, только чтобы никто не видел, – сказал Баоюй. – А при бабушке или матушке будь поласковее, не то попадет тебе!
– А ты ешь быстрее, зубы не заговаривай! Без тебя все знаю! – сказала Юйчуань.
Баоюй отпил несколько глотков, поставил чашку и заявил:
– Невкусно!
– Амитаба! – удивилась Юйчуань, скорчив гримасу. – Что же тогда вкусно?
– Совсем невкусно, – повторил Баоюй. – Если не веришь, попробуй сама!
Юйчуань рассердилась и отпила несколько глотков.
– Ну вот, а теперь будет вкусно! – воскликнул Баоюй.
Юйчуань поняла, что Баоюй над ней подшутил, просто хотел, чтобы она хоть немного поела.
– Ты сказал, что невкусно, – улыбнулась она, – так пеняй на себя! Больше не получишь!
Баоюй засмеялся, но, как ни упрашивал Юйчуань дать ему супа, та заупрямилась и велела служанкам подать другие кушанья. В этот момент на пороге появилась служанка и доложила:
– Из дома второго господина Фу пришли две мамки справиться о вашем здоровье и просят разрешения войти!
Баоюй сразу понял, что мамок прислал судья Фу Ши.
Фу Ши, бывший ученик Цзя Чжэна, добился высокого положения лишь благодаря влиянию семьи Цзя. Цзя Чжэн относился к нему по-особому, не так, как к другим ученикам и приверженцам, поэтому Фу Ши постоянно посылал своих людей с визитами во дворец Жунго.
Баоюй терпеть не мог нахальных мужчин и глупых женщин, однако мамок приказал впустить. Была на то своя причина.
Говорили, что младшая сестра Фу Ши по имени Фу Цюфан не имеет себе равных по красоте и талантам. Баоюй ни разу ее не видел, но питал к ней симпатию и уважение. Не впустить мамок значило каким-то образом обидеть Фу Цюфан. А этого Баоюй не хотел.
Разбогател Фу Ши недавно и слыл выскочкой. Благодаря достоинствам Цюфан он надеялся породниться с какой-нибудь знатной семьей и до сих пор все тянул со сватовством сестры, хотя ей уже минуло двадцать три года. В знатных и богатых семьях Фу Ши считали малосостоятельным, зато чересчур гордым и заносчивым. Фу Ши лелеял мечту когда-нибудь породниться с семьей Цзя и поддерживал с ней близкие отношения.
Вот и сейчас он прислал во дворец Жунго двух женщин из своего дома, причем самых глупых. Они вошли, справились о здоровье Баоюя и не могли больше произнести ни слова.
При посторонних Юйчуань неловко было шутить с Баоюем, и, держа в руках чашку с супом, она внимательно слушала, что он говорит. Вдруг Баоюй протянул руку, чтобы взять у Юйчуань чашку, Юйчуань не заметила, чашка опрокинулась, и горячий суп вылился прямо на руки Баоюю. Юйчуань перепугалась, закричала и вскочила с места.
