Сёсан Судзуки - Японская новелла
“Золото здесь действительно есть”, — сказал путник и направил женщину в угол комнаты и, так чтобы никто не видел, постучал по опорному столбу. В одном месте в столбе обнаружилась пустота. “Там спрятано золото, о котором тебе говорили родители. Бери понемногу на нужды свои”, — научил мужчина и уехал.
Родители женщины были искусны в гадании. Когда они пытались узнать судьбу дочери, им открылось, что через десять лет она обеднеет. Узнали они и то, что в такой-то день такой-то луны приедет и остановится на ночлег человек, сведущий в гадании. Они решили, что если сразу сказать дочери о золоте, она растратит его понапрасну до времени. А потому они велели ей ждать десять лет, а дом — не продавать. Путник же тоже занимался гаданием. Он понял, в чем тут дело и указал женщине на то место, где было спрятано золото. После этого он уехал. Гадатель видит будущее ясно, как на ладони, и узнает все, что вперед будет.
ПРО ТО, КАК ГОСПОДИН УДЗИ16 УПАЛ С ЛОШАДИ И ПРИЗВАЛ К СЕБЕ ЕПИСКОПА ИЗ ОБИТЕЛИ ДЗИССО17
И это тоже давным-давно было... В то время, когда возводили дворец Кая18, господин Удзи упал с лошади и после этого занемог. Удзи отправил посланца за епископом Синъё, дабы тот вознес молитвы. Но прежде, чем он прибыл, в некую даму из свиты Удзи, которая проживала в некотором отдалении от усадьбы, вселился дух и поведал: “Не беспокойтесь. Я только одним глазом взглянул на господина, а он и упал. Но хоть самого Синъё с вами не было, он успел послать мальчика-защитника Закона Будды. Он меня и прогнал”.
После этого господин Удзи почувствовал себя намного лучше. Что за удивительный человек — этот епископ Синъё!
ПРО ТО, КАК ЗЛОСЛОВИЛ ХАТА-НО КАНЭХИСА, ПРИДЯ ДОМОЙ К МИНИСТРУ МИТИТОСИ
Давным-давно государь поручил министру управления по имени Мититоси19 составить поэтическую антологию “Госюисю”20. Хата-но Канэхиса21 пришел к нему, Надеясь, что и его собственные стихи удастся включить в собрание. Мититоси вышел к гостю и спросил: “Так какие стихи вы сложили?” — “Стихи неказистые. После того, как скончался государь Госандзё, я отправился в храм Энсюдзи23 и обнаружил, что аромат сакуры совсем не изменился в сравнении с прошлыми временами. Вот я и сложил:
О, цветы, чтоРаспустились сейчас,Как и в прошлом году...Не то, что я ныне, —Ни о чем не жалеют.
Мититоси сказал: “Превосходное стихотворение! Но только все эти “не” и “ни” здесь ни к чему. Ну, это не беда. А вот это “О, цветы” совсем никуда... Получается, будто вы обращаетесь к девушке.”
В общем, Мититоси стихотворение не понравилось. Не долго думая, Канэхиса откланялся. Проходя мимо слуг Мититоси, Канэхиса сказал: “Ваш господин в стихах не разбирается. Странно, что такому человеку поручили составить антологию. Вот ведь, например, стихотворение старшего государственного советника Сидзё24:
О, весна, ныненаконец-то пришла!Люди ныне пришлиВ деревню в горах —Только там цветы остаются!
Все говорят, что это стихотворение — замечательное. А ведь и в нем тоже два раза повторяется “ныне” и к весне обращаются, как к девушке. Так почему же стихотворение Сидзё — прекрасное, а мое — плохое? Странно, что такому человеку поручили составить антологию”, — сказал Канэхиса и вышел.
Слуги рассказали Мититоси о том, что сказал Канэхиса. Мититоси кивнул и сказал: “Так, именно так. Только не болтайте об этом”.
ПРО ТО, КАК НА БУДДИЙСКОЙ СЛУЖБЕ УСТРОЕННОЙ СТАРШИМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ СОВЕТНИКОМ МИНАМОТО-НО МАСАТОСИ25, БИЛИ В КОЛОКОЛ “ПОЖИЗНЕННОГО ЦЕЛОМУДРИЯ”
И это тоже давным-давно было... Старший советник Минамото-но Масатоси, проживавший на столичной улице Кёгоку, устроил однажды службу, на которой должны были толковаться сутры. При этом для службы были выбраны монахи, принявшие обет пожизненного целомудрия. И вот один из них взобрался на помост, чуть изменился в лице, схватился за било и стал поглаживать его, но в колокол не ударял. Масатоси удивился, но не проронил ни слова. Все присутствовавшие там тоже стали недоумевать, и, наконец, монах дрожащим голосом произнес: “А что вы думаете относительно рукоблудия?” Тут раздался общий хохот, а некий слуга спросил: “И как часто ты им занимаешься?” Монах склонил голову и ответил: “Вот этой ночью как раз и занимался”. Тут все прямо со смеху и покатились. А монах воспользовался суматохой и убежал.
ПРО ТО КАК ЮНЫЙ ПОСЛУШНИК ПРИТВОРЯЛСЯ СПЯЩИМ, КОГДА ЛЕПЕШКИ ПЕКЛИ
И это тоже давным-давно было... На горе Хиэй жил юный послушник. Как-то вечером монахи решили со скуки напечь рисовых лепешек. Послушник обрадовался, но трудиться ему не хотелось. Не желая показаться бездельником, он улегся в каком-то углу и притворился спящим. И так ждал, пока лепешки испекутся. И вот поднялась суматоха — послушник догадался, что лепешки, верно, уже готовы.
Мальчик ждал, что его вот-вот позовут, и когда один монах крикнул “Эй, вставай!”, он обрадовался. Однако решил, что если отзовется с первого раза, могут подумать, что он только этого и ждал. И он промолчал, ожидая, когда его позовут еще раз. Тем временем раздался голос: “Да не будите вы его! Вон он как спит крепко”. “Вот незадача!” — подумал послушник и продолжал притворяться спящим, ожидая, когда его окликнут снова. Но вместо этого услышал только громкое чавканье. Терпел послушник, терпел, а потом как крикнет: “А про меня забыли, что ли?” Монахи смеялись без удержу.
ПРО ТО, КАК ПРИ ВИДЕ ОПАДАЮЩЕЙ САКУРЫ ЗАПЛАКАЛ ДЕРЕВЕНСКИЙ МАЛЬЧИК
Давным-давно один деревенский мальчик забрался на гору Хиэй. В это время там пышно цвела сакура. Но тут подул злой ветер. Увидев, как облетают цветы, мальчик горько заплакал. Некий монах приметил его, подошел тихонечко поближе и спросил: “Отчего плачешь? Стоит ли печалится о том, что опадают цветы? Сакура цветет недолго, а потому ее цветы опадают. Но так уж заведено”.
Так монах утешал мальчика. Тут мальчик сказал: “Сакура опадает — ну и пусть! Беспокоюсь же я о том, что ветер сорвет цветы злаков, что посадили родители. Ведь будем мы тогда без урожая”.
И мальчик заплакал еще пуще. Вот ведь досада-то какая!
ПРО ТО, КАК КОТОДА ИСПУГАЛСЯ ДРУЖКА СВОЕЙ ДОЧЕРИ
И это тоже давным-давно было... Служил у старшего советника Минамото-но Садафуса27 человек по имени Котода. В жены он взял женщину, которая служила в том же доме. И их дочь тоже прислуживала Садафуса. Этот Котода был домоправителем и весьма гордился своей должностью. К его дочери Котода похаживал молодой человек из хорошего дома. Как-то ночью он тайно пришел к ней. Но на рассвете полил дождь, и он решил не возвращаться.
Девушка отправилась по делам в покои Садафуса. А в это время ее дружок лежал в постели, окруженной ширмами. Он не мог уйти из-за разразившегося весеннего дождя. А Котода, полагая, что молодой человек томится от скуки, взял в одну руку поднос с едой, в другую — кувшин с сакэ. Решив, что если он пройдет в комнату со стороны веранды, то его могут увидеть люди, Котода принял самый невинный вид и вошел к зятю28 со стороны дома. Тот же лежал на спине, укрывшись простыней с головой и ожидая с нетерпением, когда явится его жена. Тут открылась дверь, и он подумал, что это она. И потому он задрал одежду прямо на лицо и выпятил живот, выставив это наружу. Увидев восставшее естество зятя, Котода отпрянул. При этом и еду уронил, и сакэ пролил, и поднос опрокинул, и навзничь упал. А головой так ударился, что в глазах потемнело!
ПРО ТО, КАК СТАРШИЙ ПОДМАСТЕРЬЕ РЫБУ СТЯНУЛ
И это тоже давным-давно было... Въехали в столицу через Аватагути29 двадцать вьючных лошадей с рыбой из провинции Этиго. Как раз когда проезжали мимо кузницы в Аватагути, втиснулся между лошадьми плешивый мальчишка-подмастерье — глаза блеклые, оборванный и мерзкий. Дорога сузилась, лошади испугались и сгрудились. Тут-то подмастерье подбежал к одной из них, схватил две рыбины, запихнул их за пазуху и с самым невинным видом побежал вперед. Но сопровождавший груз мужчина заметил его и догнал. Он схватил подмастерье за шиворот и потащил за собой с криками: “Ты украл рыбу!” — “Я ничего не крал”, — отвечал подмастерье. — “Чем докажешь?” — Ты сам своровал рыбу, а теперь на малолетку свалить хочешь?”. Пока они пререкались, собралась толпа, движение стало. “Я знаю, что ты своровал рыбин и положил себе за пазуху”, — кричал мужчина. Но подмастерье настаивал: “Ты сам их украл!”
— “Ну, хорошо, давай-ка мы оба разденемся ” — “В этом нет нужды”, — сказал подмастерье. Но мужчина стащил с себя штаны, распахнул полы платья и грозно надвинулся на парнишку: “Смотри!” Затем он бросился к подмастерью: “Ну, живо раздевайся!” — “Это неприлично, виданное ли дело!”, — говорил парень. Но мужчина силой заставил его снять штаны и вытащил у него из-за пазухи две рыбины. “А это что по твоему?” Подмастерье закричал: “Вот насильник-то! Да если ты всех подряд раздевать начнешь, так ты это найдешь и у любой дамы, да и у императрицы самой!” Как он это сказал, зеваки разом от смеха грохнули.
