без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 5

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста пятьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что вали дал багдадцу денег и сказал ему: "Помоги себе этим, чтобы возвратиться в свой город". И человек взял их и вернулся в Багдад. А дом, который описал вали, был домом этого человека, и, прибыв в своё жилище, он стал копать под водоёмом и увидел большие деньги, и Аллах расширил его достаток, и это удивительное совпадение.

Рассказ об аль-Мутеваккиле и его невольнице (ночи 352-353)

Рассказывают также, что во дворце повелителя правоверных, аль-Мутеваккиля было четыреста наложниц: двести румиек я двести туземок и абиссинок. И Убейд ибн Тахир подарил аль-Мутеваккилю четыреста невольниц: двести белых и двести туземок и абиссинок. И среди них была невольница по имени Махбуба, из уроженок Басры, и была она превосходна по красоте и прелести, изяществу и изнеженности, и играла на лютне и хорошо пела и слагала стихи и писала отличным почерком. И аль-Мутеваккиль увлёкся ею и не мог вытерпеть без неё ни одной минуты. И когда невольница увидела его склонность к ней, она возгордилась и не была благодарна за милость. И аль-Мутеваккиль прогневался на неё великим гневом и покинул её, и не позволил обитателям дворца говорить с нею, и она прожила так несколько дней. А альМутеваккиль чувствовал к ней склонность, и в какой-то день утром он сказал своим собеседникам: "Я видел сегодня ночью во сне, что помирился с Махбубой". И они ответили ему: "Мы ждём от Аллаха великого, что это будет наяву".

И в то время как они разговаривали, пришла одна служанка и тихо сказала что-то аль-Мутеваккилю, и тот вышел из залы и вошёл в покой женщин. А служанка, говоря потихоньку с аль-Мутеваккилем, вот что сказала ему: "Мы услышали из комнаты Махбубы пенье и игру на лютне и не знаем причину этого".

И когда аль-Мутеваккиль дошёл до её комнаты, он услышал, что невольница поёт под лютню, хорошо играя, и говорит такие стихи:

"Хожу по дворцу, не видя, кому бы яПожаловаться и слово сказать могла,И кажется, что провинность свершила я,И нет для меня спасенья и раскаяния.Найдётся ли мне заступник пред тем царём,Что в грёзах для примиренья пришёл ко мне?Но, снова когда настала заря для вас,К разлуке он вновь вернулся, порвав со мной".

И когда аль-Мутеваккиль услышал её слова, он удивился этим стихам и такому диковинному совпадению, что Махбуба увидела сон, совпадающий с его сном. И он вошёл к ней в комнату, и, когда он вошёл в её комнату и Махбуба услышала это" она поспешила подняться и склонилась к его ногам, целуя их, и сказала: "Клянусь Аллахом, о господин, я видела его происшествие во сне вчера ночью и, пробудившись от сна, сложила эти стихи". - "Клянусь Аллахом, я видел такой же сон!" - сказал альМутеваккиль, и потом они обнялись и помирились, и альМутеваккиль пробыл у неё семь дней с ночами. А Махбуба написала мускусом у себя на щеке имя аль-Мутеваккиля (а имя его было Джафар), и, увидав своё имя, написанное на её щеке мускусом, он произнёс:

"О мускусом "Джафар" на щеке написавшая,Души мне дороже, кто писал то, что вижу я!И если персты её вдоль щёк строку вывели,То в сердце моё они вложили не мало строк.О ты, кого Джафар сам хранит средь других людей, -Напитком твоим Аллах пусть Джафара напоит!"

И когда аль-Мутеваккиль умер, его забыли все невольницы, которые были у него, кроме Махбубы..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста пятьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда аль-Мутеваккиль умер, его забыли все невольницы, которые были у него, кроме Махбубы, - она не переставала печалиться о нем, пока не умерла, и её похоронили с ним рядом, да помилует их всех Аллах!

Рассказ о женщине и медведе (ночи 353-355)

Рассказывают также, что был во времена аль-Хакима биамр-Аллаха один человек в Каире, по имени Вардан, и был он торговец бараньим мясом. И одна женщина приносила ему каждый день динар, вес которого был близок к весу двух с половиной динаров египетскими динарами, и говорила ему: "Дай мне ягнёнка", - и приводила с собой носильщика с корзиной. И мясник брал у неё динар и давал ей ягнёнка, а она давала его нести носильщику и брала его с собой и уходила в своё жилище, а на следующий день на заре приходила. И этот мясник получал с неё каждый день динар, и она делала так долгое время. И в какой-то день мясник Вардан стал думать о её деле и сказал про себя: "Эта женщина каждый день покупает у меня на динар, не пропуская ни одного дня, и покупает на деньги! Это удивительное дело!" Потом Вардан спросил носильщика в отсутствие женщины и сказал ему: "Куда ты ходишь каждый день с этой женщиной?" И носильщик ответил: "Я в крайнем удивлении из-за этой женщины. Она каждый день заставляет меня носить от тебя ягнёнка и покупает съестного, плодов, свечей и закусок ещё на динар, и берет у одного человека, христианина, две бутылки вина и даёт ему динар и заставляет меня все это нести. И я иду с нею к Садам Везиря, и потом она завязывает мне глаза, чтобы я не видал на земле того места, куда я ставлю ногу, и берет меня за руку, и я не Знаю, куда она меня ведёт. И зачтём она говорит мне: "Поставь здесь". А у неё есть другая корзина, и она отдаёт мне пустую и берет меня за руку и возвращается со мной на то место, где она завязывала мне глаза повязкой, и развязывает её и даёт мае десять дирхемов". И мясник сказал: "Аллах да подаст ей помощь!" Но он стал ещё больше думать о её деле, и возросло его беспокойство, и он провёл ночь в большом волнении. И говорил Вардан-мясник: "И наутро она пришла ко мне, по обычаю, и дала мне динар и взяла ягнёнка и отдала его нести носильщику и ушла, а я поручил лавку мальчику и последовал за шей, так что она меня не видела..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста пятьдесят четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Вардан-мясник говорил: "И я поручил мальчику и последовал за женщиной, так что она меня не видела, и все время смотрел на неё, пока она не вышла из Каира. И я крался за ней, пока она не достигла Садов Везиря, а я все скрывался. И женщина завязала носильщику глаза, а я следовал за нею, пока она не пришла к горе. И она подошла к одному месту, где был большой камень, и сняла корзину с носильщика, и я подождал, пока она вернулась с носильщиком и пришла назад и вынула все, что было в корзине, и скрылась, и некоторое время её не было. И тогда я подошёл к тому камню и поднял его и вошёл и увидел за камнем открытую опускную дверь из меди и ступеньки, ведущие вниз. И я стал спускаться по этим ступенькам понемногу, понемногу, пока не дошёл до длинного прохода, где было много света, и шёл по нему, пока не увидел подобие двери, ведущей в комнату. И я осмотрелся по углам и увидел нишу со ступеньками за дверью комнаты, и поднялся по ним и увидел маленькую нишу с окошечком, выходившим в ту комнату. И, заглянув в комнату, я увидел, что женщина взяла ягнёнка и отрезала лучшие его части и стала их варить в котле, а остатки бросила большому медведю могучего вида. И медведь съел ягнёнка до конца, пока она стряпала. А потом женщина вдоволь поела и разложила плоды, свежие и сухие, и поставила вино, и стала пить из кубка и поить медведя из золотой чаши, пока её не охватил дурман опьянения. И тогда она сняла исподнее и легла, а медведь поднялся и упал на неё, и она давала ему лучшее, что есть у потомков Адама, пока он не кончил и не сел. Но потом он подскочил к ней и упал на неё, а окончив, сел и отдохнул, и он не прекращал этого, пока не сделал так десять раз, а после того они оба упади без памяти и стали неподвижны. И тогда я сказал в душе: "Вот время воспользоваться случаем!" И спустился вниз, а со мной был нож, который режет кости прежде мяса. И, оказавшись подле них, я увидел, что у них не шевелится ни одна жилка из-за труда, который достался им. И, приложив нож к горлу медведя, я опёрся на него и прикончил медведя, отделил ему голову от тела, и раздался великий хрип, точно гром, и женщина проснулась, испуганная, и, увидав, что медведь зарезан, а я стою с ножом в руке, вскрикнула страшным криком, так что я подумал, что дух из неё вышел, и сказала мне: "О Вардан, это ли будет воздаянием за милость!" - "О враг самой себе, - отвечал я, - разве для тебя нет мужчин, что ты делаешь это позорное дело?" И она опустила голову, не давая ответа, не спуская глаз с медведя, голова которого была отделена от тела. "О Вардан, - сказала она потом, - что тебе любезнее - выслушать то, что я тебе скажу, - и это будет причиной твоего спасения..."