Аль-Мухальхиль - Арабская поэзия средних веков

Аль-Харис ибн Хиллиза

{30}

«Порешила Асма, что расстаться нам надо…»

Перевод А. Сендыка

Порешила Асма, что расстаться нам надо,Что повинностью стала былая отрада.

Я успел ей наскучить в бескрайней пустыне,О бродячих шатрах не забывшей поныне.

Где глаза верблюжонка, где шея газели?И свиданья и клятвы забыться успели…

Вот луга, что давали приют куропаткам,Вот поля, где блуждал я в томлении сладком.

Не хватает лишь той, что любил я когда-то,От восхода я плачу о ней до заката.

Очи Хинд разожгли во мне новое пламя,Языки его ярче, чем звезды над нами.

Издалече приметят и пеший и конныйСреди мрака ночного костер благовонный.

Меж Акик и Шахсейном поднявшись горою,Пахнет сладостно мускусом он и алоэ.

Я не мог бы здесь жить, без кочевий страдая,Но верблюдица есть у меня молодая,

С ней вдвоем нипочем нам любая дорога,Словно страуса самка, она быстронога.

Кто не видел в пустыне, на фоне заката,Как за матерью следом бегут страусята,

И песок из-под ног поднимается тучей,И охотники слепнут в той туче летучей.

Хоть следы беглецов разыскать и не сложно,Их самих укрывает пустыня надежно.

А верблюдица — та же бескрылая птица…Закаленный страданьем — судьбы не боится,

В знойный полдень в песках мне легко с нею вместе,Но меня догоняют недобрые вести:

«Наши братья аракимы{31}, пестрые змеи,Говорить о нас дурно и гневаться смеют».

За разбойника принят ими путник несчастный,Им неважно, что мы ни к чему не причастны,

Полагают они, что за все мы в ответе,А все дети пустынь — нашей матери дети.

Возле мирных костров пастухи их сидели,Но вскочили иные со стрелами в теле,

Ржали кони, и бой закипел рукопашный,И верблюды кричали протяжно и страшно.

Амр вине нашей верит, пред ним, несомненно,Очернила нас подлая чья-то измена.

Берегись, клеветник, ты увяз безнадежно!Что для нас обвиненье, которое ложно?

Как угодно меняй и слова и обличье,—Мы и были и будем твердыней величья.

Это видят сквозь ложь, как сквозь облако пыли,Даже те, кого гордость и гнев ослепили.

Дан судьбою нам вождь величайший на свете,Он — как конь вороной, рассекающий ветер.

С морем бед и невзгод он вступает в сраженье,И спасает копыта от пут пораженья.

Наши всадники в битвы летят за ним следом,И враги забывают дорогу к победам.

Может бросить вселенную он на колени,Нет на свете достойных его восхвалений.

Вот и все. Если ваше решенье созрело,Соберите бойцов и немедля — за дело,

Пограничные земли просейте хоть в ситеИ живых и убитых о нас расспросите,

Унизителен, правда, ваш розыск лукавый —Разве трудно понять, кто виновный, кто правый?

Что вам пользы возиться с остывшей золою?..Мы бы тоже закрыли глаза на былое…

Но коль скоро вас мир не прельщает достойный,Попытайтесь припомнить минувшие войны.

Орды всадников наших, что легче оленей,Пировали в развалинах ваших селений,

А верблюды Бахрейна{32}, седые от пыли,Воду северных рек серебристую пили,

А тамима{33} сыны недвижимы лежали,А его дочерей мы в объятьях держали.

Гордость там не живет, где живется спокойно,А презренное жалости вряд ли достойно.

Убегавшие в страхе изрублены ныне,Не спасли их ни горы от нас, ни пустыни.

Мир в руках у владыки, как винная чаша,И сладчайшая капля в ней — преданность наша.

Когда Мунзир{34} в набег мчался тучею пыли,Амру встретить врага помогали не мы ли?

И не нам ли удачей обязаны браннойДети таглиба, пылью лечившие раны?

Амр шатер свой построил, как небо второе,За него зацепляются звезды порою,

Там находят приют и достойное делоСабли разных племен, что собрал он умело.

Оделяет их вождь и водою и пищей,Волей божьей богатым становится нищий.

Но когда, подстрекаемый злою судьбою,Амр на нас это войско повел за собою,

За наездником каждым смотрели мы в оба,А врагов ослепляли миражи и злоба.

Амр вине нашей верит, но нас оболгалиТе, что пламя войны раздувать помогали.

На поклепы у нас только три возраженья,Но, услышав их, честный изменит решенье:

Все понятно и просто, как синь небосклона,Когда племя маад развернуло знамена,

И собрались близ Кайса, исполнясь отваги,Под утесоподобные тяжкие стяги

Удальцы, что, как горные барсы, рычалиИ умели откусывать руки с мечами,—

Их приветствовать копьями вышли не мы ли?Кровь лилась, как вода из разбитой бутыли.

Ведь меж тех, кто укрылся в предгорьях Сахлана,Каждый воин — сплошная кровавая рана.

С копий струи текли — в годы мира едва лиИз колодцев мы столько воды доставали.

По закону небес, мы своими рукамиОбщим недругам сделали кровопусканье.

После Худжр появился, сей сын Умм Катама{35}Облачался в зеленые ткани упрямо,

Но на рыжего льва походил среди боя,Кровью землю поя, как водой дождевою.

Но, его одолев и отбросив, не мы лиС Имруулькайса{36} оковы тяжелые сбили?..

Дети Ауса{37} конями горды вороными,И знамена шумят, как деревья, над ними,

Но мечами их встретить решились не мы лиИ не нами ль они опрокинуты были?..

Мы за Мунзира пролили кровь Гассанида{38},Кровь обоих равна, не равна лишь обида.

Мы соседям своим подарили по правуДевять мудрых владык, пожинающих славу.

Амр — герой, не имеющий равных по силе,Но за мать его некогда нам заплатили!

И хороший совет дать мне хочется нынеПлеменам, что кочуют в степи и пустыне:

Не глядите на нас сквозь бельмо наговора.Горе тем, чьей виною затеется ссора.

Лучше вспомните, братья, союз Зу-ль-Маджаза,—Клятв страшней, чем тогда, я не слышал ни разу.

В каждом свитке была предусмотрена караТем безумным, что меч занесут для удара.

И коль словом добра мы вражды не затушим,То на головы вам эту кару обрушим.

Зло за зло. Словно из лесу робких оленей,Мы сумеем вас выгнать из ваших селений,

А коль всадники Кинда{39} придут на подмогу,Им обратную быстро укажем дорогу.

Вы взвалили на нас все грехи человечьи,Словно тяжкую ношу на рабские плечи,

Но ведь правды нельзя забывать и во гневе,Джандаль, Кайс и Хазза не из наших кочевий.

Мы невинны, а племя атик виновато,За чужие набеги грозит нам расплата.

Мне смешон наговор вероломный и злобный,Не из нас копьеносцы, что року подобны,

Те, что ночью напали и скрылись незримо.Вас ограбили люди из рода тамима.

Род ханифа готовит бойцов для сраженья,Но должны ль мы за это терпеть поношенье?

Да и племя кудаа вы с нами смешали,Хоть свершенного ими мы век не свершали.

Эти наглые люди вернуть им просилиТо, чего защитить они были не в силе.

Земли рода ризах отобрали бакриты,Те восстали и были в бою перебиты.

Жажда мести пылает, раздута бедою,Этой жажды огонь не затушишь водою,

И на недругов конные мчатся отряды,И мечи не дают побежденным пощады.

Хаярейн затопило кровавое море,Правда небу известна. Но горе есть горе.

Зухайр