Аль-Мухальхиль - Арабская поэзия средних веков
Аль-Харис ибн Хиллиза
{30}
* * *Порешила Асма, что расстаться нам надо,Что повинностью стала былая отрада.
Я успел ей наскучить в бескрайней пустыне,О бродячих шатрах не забывшей поныне.
Где глаза верблюжонка, где шея газели?И свиданья и клятвы забыться успели…
Вот луга, что давали приют куропаткам,Вот поля, где блуждал я в томлении сладком.
Не хватает лишь той, что любил я когда-то,От восхода я плачу о ней до заката.
Очи Хинд разожгли во мне новое пламя,Языки его ярче, чем звезды над нами.
Издалече приметят и пеший и конныйСреди мрака ночного костер благовонный.
Меж Акик и Шахсейном поднявшись горою,Пахнет сладостно мускусом он и алоэ.
Я не мог бы здесь жить, без кочевий страдая,Но верблюдица есть у меня молодая,
С ней вдвоем нипочем нам любая дорога,Словно страуса самка, она быстронога.
Кто не видел в пустыне, на фоне заката,Как за матерью следом бегут страусята,
И песок из-под ног поднимается тучей,И охотники слепнут в той туче летучей.
Хоть следы беглецов разыскать и не сложно,Их самих укрывает пустыня надежно.
А верблюдица — та же бескрылая птица…Закаленный страданьем — судьбы не боится,
В знойный полдень в песках мне легко с нею вместе,Но меня догоняют недобрые вести:
«Наши братья аракимы{31}, пестрые змеи,Говорить о нас дурно и гневаться смеют».
За разбойника принят ими путник несчастный,Им неважно, что мы ни к чему не причастны,
Полагают они, что за все мы в ответе,А все дети пустынь — нашей матери дети.
Возле мирных костров пастухи их сидели,Но вскочили иные со стрелами в теле,
Ржали кони, и бой закипел рукопашный,И верблюды кричали протяжно и страшно.
Амр вине нашей верит, пред ним, несомненно,Очернила нас подлая чья-то измена.
Берегись, клеветник, ты увяз безнадежно!Что для нас обвиненье, которое ложно?
Как угодно меняй и слова и обличье,—Мы и были и будем твердыней величья.
Это видят сквозь ложь, как сквозь облако пыли,Даже те, кого гордость и гнев ослепили.
Дан судьбою нам вождь величайший на свете,Он — как конь вороной, рассекающий ветер.
С морем бед и невзгод он вступает в сраженье,И спасает копыта от пут пораженья.
Наши всадники в битвы летят за ним следом,И враги забывают дорогу к победам.
Может бросить вселенную он на колени,Нет на свете достойных его восхвалений.
Вот и все. Если ваше решенье созрело,Соберите бойцов и немедля — за дело,
Пограничные земли просейте хоть в ситеИ живых и убитых о нас расспросите,
Унизителен, правда, ваш розыск лукавый —Разве трудно понять, кто виновный, кто правый?
Что вам пользы возиться с остывшей золою?..Мы бы тоже закрыли глаза на былое…
Но коль скоро вас мир не прельщает достойный,Попытайтесь припомнить минувшие войны.
Орды всадников наших, что легче оленей,Пировали в развалинах ваших селений,
А верблюды Бахрейна{32}, седые от пыли,Воду северных рек серебристую пили,
А тамима{33} сыны недвижимы лежали,А его дочерей мы в объятьях держали.
Гордость там не живет, где живется спокойно,А презренное жалости вряд ли достойно.
Убегавшие в страхе изрублены ныне,Не спасли их ни горы от нас, ни пустыни.
Мир в руках у владыки, как винная чаша,И сладчайшая капля в ней — преданность наша.
Когда Мунзир{34} в набег мчался тучею пыли,Амру встретить врага помогали не мы ли?
И не нам ли удачей обязаны браннойДети таглиба, пылью лечившие раны?
Амр шатер свой построил, как небо второе,За него зацепляются звезды порою,
Там находят приют и достойное делоСабли разных племен, что собрал он умело.
Оделяет их вождь и водою и пищей,Волей божьей богатым становится нищий.
Но когда, подстрекаемый злою судьбою,Амр на нас это войско повел за собою,
За наездником каждым смотрели мы в оба,А врагов ослепляли миражи и злоба.
Амр вине нашей верит, но нас оболгалиТе, что пламя войны раздувать помогали.
На поклепы у нас только три возраженья,Но, услышав их, честный изменит решенье:
Все понятно и просто, как синь небосклона,Когда племя маад развернуло знамена,
И собрались близ Кайса, исполнясь отваги,Под утесоподобные тяжкие стяги
Удальцы, что, как горные барсы, рычалиИ умели откусывать руки с мечами,—
Их приветствовать копьями вышли не мы ли?Кровь лилась, как вода из разбитой бутыли.
Ведь меж тех, кто укрылся в предгорьях Сахлана,Каждый воин — сплошная кровавая рана.
С копий струи текли — в годы мира едва лиИз колодцев мы столько воды доставали.
По закону небес, мы своими рукамиОбщим недругам сделали кровопусканье.
После Худжр появился, сей сын Умм Катама{35}Облачался в зеленые ткани упрямо,
Но на рыжего льва походил среди боя,Кровью землю поя, как водой дождевою.
Но, его одолев и отбросив, не мы лиС Имруулькайса{36} оковы тяжелые сбили?..
Дети Ауса{37} конями горды вороными,И знамена шумят, как деревья, над ними,
Но мечами их встретить решились не мы лиИ не нами ль они опрокинуты были?..
Мы за Мунзира пролили кровь Гассанида{38},Кровь обоих равна, не равна лишь обида.
Мы соседям своим подарили по правуДевять мудрых владык, пожинающих славу.
Амр — герой, не имеющий равных по силе,Но за мать его некогда нам заплатили!
И хороший совет дать мне хочется нынеПлеменам, что кочуют в степи и пустыне:
Не глядите на нас сквозь бельмо наговора.Горе тем, чьей виною затеется ссора.
Лучше вспомните, братья, союз Зу-ль-Маджаза,—Клятв страшней, чем тогда, я не слышал ни разу.
В каждом свитке была предусмотрена караТем безумным, что меч занесут для удара.
И коль словом добра мы вражды не затушим,То на головы вам эту кару обрушим.
Зло за зло. Словно из лесу робких оленей,Мы сумеем вас выгнать из ваших селений,
А коль всадники Кинда{39} придут на подмогу,Им обратную быстро укажем дорогу.
Вы взвалили на нас все грехи человечьи,Словно тяжкую ношу на рабские плечи,
Но ведь правды нельзя забывать и во гневе,Джандаль, Кайс и Хазза не из наших кочевий.
Мы невинны, а племя атик виновато,За чужие набеги грозит нам расплата.
Мне смешон наговор вероломный и злобный,Не из нас копьеносцы, что року подобны,
Те, что ночью напали и скрылись незримо.Вас ограбили люди из рода тамима.
Род ханифа готовит бойцов для сраженья,Но должны ль мы за это терпеть поношенье?
Да и племя кудаа вы с нами смешали,Хоть свершенного ими мы век не свершали.
Эти наглые люди вернуть им просилиТо, чего защитить они были не в силе.
Земли рода ризах отобрали бакриты,Те восстали и были в бою перебиты.
Жажда мести пылает, раздута бедою,Этой жажды огонь не затушишь водою,
И на недругов конные мчатся отряды,И мечи не дают побежденным пощады.
Хаярейн затопило кровавое море,Правда небу известна. Но горе есть горе.
Зухайр
