Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века) - Коллектив авторов
Потом спустя несколько времени, в один день, когда было зимнее время и был жестокий мороз, тогда говорили ему невестки, чтоб он сходил за водой, но дурак, лежа на печи, сказал: «Да, а вы-то что?» Невестки закричали на него: «Как, дурак, мы-то что? Ведь ты видишь, какой мороз, что и мужчине в пору идти». Но он говорил: «Я ленюсь». Невестки опять на него закричали: «Как ты ленишься, ведь ты же захочешь есть, а когда не будет воды, то и сварить ничего нельзя». Притом сказали: «Добро ж, мы скажем своим мужьям, когда они приедут, что хотя они и купили ему красный кафтан и все, но чтоб они ничего не давали». Что слыша дурак и желая получить красный кафтан и шапку, принужден был идти. Слез с печи и начал обуваться и одеваться, и как совсем оделся, и взял с собою ведры и топор, пошел на реку, ибо и деревня их была подле самой реки. И как пришел на реку, то и начал прорубать прорубь, и прорубил чрезвычайно большую, потом почерпнул в ведры воды и поставил их на льду, а сам стоял подле проруби и смотрел в воду. В то самое время увидел дурак, что плавала в той проруби пребольшая щука. Емеля сколько ни был глуп, однако пожелал ту щуку поймать, и для того стал он понемножку подходить, и, подошед к ней близко, ухватил вдруг ее рукою, и вытащил из воды, и положил ее за пазуху, хотел идти домой, но щука говорила ему: «Что ты, дурак, на что ты меня поймал?» — «Как на что? — говорил он. — Я тебя отнесу домой и велю невесткам сварить». — «Нет, дурак, не неси ты меня домой, а пусти ты меня опять в воду, я тебя за то сделаю богатым человеком». Но дурак ей не верил и хотел идти домой. Щука, видя, что дурак ее не отпускает, говорила: «Слушай, дурак, пусти же ты меня в воду, я тебе сделаю то, чего ты ни пожелаешь, то все по твоему желанию исполнится». Дурак, слыша сие, весьма обрадовался, ибо как он был чрезвычайно ленив, то и думал сам себе: «Когда щука сделает то, что чего я ни пожелаю, то все будет готово, и я уже работать ничего не буду». Потом говорил он щуке: «Я тебя отпущу, только ты сделай то, что ты обещаешь». На что отвечала щука: «Ты прежде меня пусти в воду, а я обещание свое исполню». Но дурак говорил ей, чтоб она прежде свое обещание исполнила, а потом уже он ее отпустит. Щука, видя, что он ее не хочет отпустить в воду, говорила: «Ежели ты желаешь, чтоб я тебе сказала, как делать то, чего ты ни пожелаешь, то надобно, чтоб ты теперь сказал, что ты хочешь». Дурак говорил ей: «Я хочу, чтоб мои ведры с водой сами пошли на гору (ибо деревня та была на горе), но чтоб вода из них не расплескалась». Щука тотчас ему говорила: «Помни же, Емельян, те слова, которые я стану тебе сказывать. И вот в чем те слова состояли: по щучьему веленью, а по моему прошенью ступайте, ведры, сами на гору». Дурак после ее говорил: «По щучьему веленью, а по моему прошенью ступайте, ведры, сами на гору». И в тот час ведры и с коромыслом пошли сами на гору. Емеля, видя сие, весьма удивился, потом говорил щуке: «Все ли так будет?» На что щука отвечала, что «все то будет, чего только пожелаешь, но не забудь только те слова, которые я тебе сказывала». После того пустил он щуку в воду, а сам пошел за ведрами. Соседи его, видя, удивлялись и говорили между собой: «Что это дурак делает, ведры с водой идут сами, а он идет за ними». Но Емеля, не говоря ничего с ними, пришел домой, и ведры сами взошли в избу и стали на лавку, а дурак влез на печь.
Потом спустя несколько времени говорили ему опять невестки: «Емеля, что ты лежишь? Ты бы пошел да дров нарубил». Но дурак говорил: «Да, а вы-то что?» — «Как мы? — вскричали на него невестки. — Ведь теперь зима, а ежели ты не пойдешь рубить дров, так тебе же будет холодно». — «Я ленюсь», — говорил дурак. «Как ленишься? — говорили ему невестки. — Ведь ты же озябнешь». Притом они говорили: «Ежели ты не пойдешь рубить дров, так мы скажем своим мужьям, чтоб они тебе не давали ни красного кафтана, ни красной шапки и сапогов». Дурак, желая получить красный кафтан, шапку и сапоги, принужден был нарубить дров, а как был он чрезвычайно ленив и не хотелось ему слезать с печи, то он и говорил тихонько, на печи лежа, сии слова: «По щучьему веленью, а по моему прошенью, ну-ка, топор, поди и наруби дров; а вы, дрова, сами в избу идите и в печь кладитесь». Топор откуда ни взялся выскочил на двор и начал рубить, а дрова сами в избу шли и в печь клались, что видя, его невестки весьма удивлялись Емельяновой хитрости. И как каждый день, когда только дурак велел нарубить дров, то топор и нарубит, и жил он с невестками несколько времени.
Потом говорили ему невестки: «Емеля! Теперича у нас нет дров, то съезди в лес и наруби». Дурак им
