Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века) - Коллектив авторов
И как пришел тот срочный день, и съезжалось всякого черного народу многое множество, то и сделан был для них обед, и как посадили их всех за стол, то после кушанья меньшая королевская дочь стала обносить всех напитками, и как дошла до того стола, где сидел дурак, то, обнеся всех, наконец, и тому дураку, и как поднесла ему кубок напитку, и увидела у дурака, что лоб был у него завязан тряпицею, спрашивала у него: «Что у тебя завязан лоб?» Дурак отвечал: «Я, сударыня, ходил в лес за грибами, да упал и ушиб себе лоб». Принцесса, не доверяя ему, говорила: «Развяжи, а я посмотрю». Дурак не знал, что делать, однако упрямился и не хотел развязывать, но принцесса принудила его. Итак, дурак принужден был отвязать тряпицу, а как отвязал, то и осветил всю палату. Принцесса тотчас велела ему выйти из-за стола, потом утерла его платком и повела его к королю. А как привела, то говорила: «Милостивый государь батюшка! Вот мой жених, которого я искала». Король, посмотря на дурака, весьма удивился и сказал: «Что ты, дочь моя, ты видишь, что это дурак, а тот был молодой и прекрасный богатырь». Но дочь говорила, что это точно тот, который приезжал на лобное место, и просила его, чтоб он выдал ее за дурака замуж. Король, сколько ни уговаривал свою дочь, однако никак не мог ее уговорить и принужден был выдать за дурака замуж. А как свадьба их кончилась, то король им отвел особые комнаты, и говорил своей дочери, чтоб ее мужа Иванушку-дурака не видал.
Итак, меньшая его дочь жила в своих покоях с дураком несколько времени. После того король услышал, что в его заповедных лугах бегает олень златорогий и на ногах у него по трубачу трубят, то он, желая иметь у себя такого удивительного оленя, говорил своим зятьям: «Зятья мои любезные! Услужите мне и поймайте златорогого оленя, который бегает по моим заповедным лугам». Зятья его не хотели прогневить и приказали оседлать себе двух верховых лошадей, а как оседлали, то два королевича простились с своими женами и поехали в заповедные луга. Меньшая ж королевская дочь, придя в свои покои, говорили дураку: «Что ты сидишь дома и ничего не знаешь, те два батюшкины зятя поехали искать в заповедных лугах оленя златорогого, а ты сидишь». Дурак говорил: «А почему я знаю? Поди и попроси у короля, отца своего, чтоб он дал мне какую-нибудь водовозницу». Жена его пошла к своему отцу и говорила: «Милостивый государь мой батюшка! Пожалуйте моему мужу какую-нибудь лошаденку, может статься, что он на свое счастие поймает того оленя, которого вы желаете». Король приказал дать ему самую плохую лошаденку. Потом принцесса пришла в покои к дураку, говорила ему: «Поезжай, я у батюшки выпросила тебе лошадь». Дурак вышел на крыльцо и увидел, что ему хотят ее оседлать, то он не велел, а сел на нее без седла и поехал в поле.
И как отъехал от города версты две, то слез с лошади, ухватил ее за хвост и содрал с нее кожу, кинул на поле и сказал: «Вот вам, сороки и вороны, от короля гостинец». Потом свистнул-гаркнул молодецким посвистом, богатырским покриком: «Сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мной, как лист перед травой». Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом, а из ноздрей пламя пышит. И как прибежал, то и стал как вкопанный. Дурак в ушко влез, а в другое вылез, и стал молодец, ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером написать. Потом клал на коня седелечко черкасское, подпружечку бухарскую, двенадцать подпруг с подпругами шелку шемаханского; шелк не рвется, булат не трется, аравитское золото на грязи не ржавеет. И как сел Иванушка-дурачок на коня, то поскакал по заповедным лугам, как птица. В скором времени нашел он оленя златорогого и поймал его. Потом привязал за рога и вывел на дорогу, где раскинул себе полотняный шатер и привязал коня и оленя, сам лег отдохнуть. Два же королевича ездили по полям и нигде не могли найти того оленя, возвратились назад с тем намерением, чтоб донести королю, что нет такого оленя. А как ехали они по той дороге, где был шатер, то и увидели у шатра привязанного оленя, и говорили промежду собою: «Вон, видишь ли, братец, стоит шатер того богатыря, который приезжал на лобное место, видишь ли и привязанного оленя, поедем к нему и попросим из учтивости, чтоб продал нам его за какую б то ни было цену». А как и другой охотно согласился, то они, подъехав к шатру и сняв с себя шляпы, взошли в шатер и