Сборник - Скоморошины

– Эх, кабы на эту пору, на это времецько старопрежний друг-чорт!

А он тут и есть.

– О цом, говорит, друг плацошь?

Он сказав, што так и так, царь службу накинув опеть.

– Какую-жо службу накинув?

– Приказав, говорит, тройку коней винцельных достать и корету.

– Ага, говорит, – да это служба! Ну, да все-таки пойдем, можот достанем.

Вот и потащились добры молодци опеть. Эти кони и корета были у ней в синем море под каменной плитой. Приходят к синю-морю, чорт посылает этово мужицька в лафку купить две свици воску ярово. Мужицек принес две свици воско-яровых; одну свицю затеплив сибе, а другую товарищу. Чорт и говорит ему:

– Вот што, друг! когда вся свиця изгорит, а меня из моря все-т нет, то и ты валейся в воду, и тибе не жира! – сказав это и укурнув в море. Этот мужицок и давай ходить по берегу и дожидает своево товарища. Вот у ево половина свици сгорела, а чорта все нет; вот ужо и немножко стает, – ево все нет; и став он уж к нокотку прилипать свицюшку и заплакав горькими да горючими (слезами):

– Видно и мне не жира, думает…

Вдруг по морю волна заходила, – это чорт и идет на тройке; выехав на берег и вскрицяв:

– Успевай садитце, друг, скоряя!

Мужицек успев вскоцить ему в карету, и понеслись добры молодци: где у дома угол захватят – угол проць, где у церквей прихватят угла – главы покривятця. Вот чорт и говорит своему другу:

– Вот што, друг! ни доидем до цярства, ты их тпрруукни, а то все ваше цярство разнесем.

Не доехали оне до цярства, мужик и крикнув (лошадям) «тпррру!» – кони остановились…Вот оне доехали до цяря. Мужицек-пастушок вышов из кореты, привел этих коней к столбу тоценому и привязав к кольцю золоценому, надавав пшеници белоярыя и заходит к цярю в палаты, и дает знать государю, што привел таких-то коней. Царь призывает Олену, прекрасную девицю, на лице к сибе:

– Ну, што-жо, Олена, прекрасная девиця! Идешь-ли топерь за меня взамуж?

– Отцево-жо, говорит, нейду, ваше цярское величество, – коли вы умили меня достать, и мое винцельное платье, и моих коней с коретой, ну, так ищо у этово своево верново слуги отрубите голову, – тогда я за вас иду взамуж.

– Нет, девиця Олена, не подымаютце у меня руки срубить головы ево, – сказав ей цярь.

Вот она взяла саблю и срубила голову самому цярю и взяла этово пастушка за ушка и поцеловала ево во уста:

– Пусть-жо ты мой муж, а я твоя жона!

Вот он и сев на цярство. Вот ево старопрежний друг чорт и приходит (к нему) да говорит:

– Ах, друг! Сев на цярство, да не на руки куделя…

Мужицек день прожив, наступила ноць, ложитце с молодой жоной спать… Эта бабка довгоноска изозналасе там, што ее внуцька увезена и за цяря взамуж отдана, и отпустила она своей силы три корабля, штобы это цярство все пленить, головней покатить, и цяря опалить. Старопрежной друг чорт приходит к нему и колотитце:

– Ах, друг, – говорит, – спишь, да свою голову проспишь!

Вот он встав, в свою подзорную трубку поглядев (и видит:) идет морем три корабля силы; он взяв это кольцо из-под правой пазушки, с руки на руку переложив и выскоцили двенадцеть молодцей:

– Цево угодно, ваше цярское величество? – говорят.

– А вот что, братци, – говорит он, – эту силу всю разбить и по воде разметать!

Вот эти молодци и пошли по морю, все равно как по земле, и всю силу разбили и по воде разметали, и приходят на прежнее место. Переночевали ноць, как ницево и не было; наступает день, живут (молодые) преспокойно; наступает опеть вечер и, как только-што спать легли, эта бабка довгоноска отпустила шесть кораблей силы, надо ей цярство покорить. Вот старопрежний друг чорт опеть колотитце и говорит такие слова:

– Эх, друг, спишь, да свою голову проспишь!

Цярь встает, в подзорную трубку поглядев (и видит:) идет шесть кораблей силы и тово ближе. Он торопесь кольцо с руки на руку переложив, выскочили 12 молодцей.

– Цево изволите, ваше цярское величество?

– Надо, братци, эту силу всю розбить и по воде разметать!

Вот оне эту силу разбили и по воде разметали и воротились на старое место. Переноцевали (молодые) ноцьку, как нецево не бывало, живут и день преспокойно, наступила третья ноць. Вот бабка довгоноска отправила 12 кораблей силы и сама в легкой лодоцке поехала: надо ей узнать, куда сила девается. А старопрежний друг чорт опеть приходит и колотитце:

– Эх, друг, спишь, да голову проспишь! – крикнув.

Царь встав, в подзорную трубку поглядев: идут 12 кораблей силы, а сзади идет и сама бабка довгоноска в легкой лодоцьке. Он кольце с руки на руку переложив, – выскочило 12-ть молодцей:

– Цево изволите, ваше цярское величество?

– А вот што, братци, – говорит, – надо эту силу разбить, и по воде разметать, а бабку довгоноску в гости созвать.

Оне эту силу всю разбили, по воде разметали, а бабку довгоноску в гости созвали. Вот зять ее молодой стал угощать всякими напитками, в том цисле и сам напивсе, сделавсе оцень пьян и лег спать.

– Как-жо ты у моия бабушки силу губив?

– А своей, – говорит, – русской храбростью.

– Врешь, што нибудь да есть у тебя?

Он с пьяна то и сказав, што «У меня под правой пазушкой на шовковой лентоцьке есть серебряное кольце, – с руки на руку переложу, выскочит 12-ть молодцей, што надо, то и сделают». Вот и заснув. А жона ево возьмет да это колце и срежот и выйдет с этой бабкой вон. Бабка возьмет это кольце с руки на руку переложила, – выскочило 12-ть молодцей:

– Цево изволите, бабка довгоноска? – спросили те.

– Это царство, – говорит, – все покорить, попленить, головней покатить и цяря опалить!

Вдруг это цярство и загорело, головней все покатило и самово цяря опалило. Эта бабка со соей внуцькой села в лодку да и обратилась в свое место. Вот старопрежной друг чорт и приходит к своему товарищу и говорит:

– Ах, друг! Я тибе говорил, што не на руки куделя…

Взял ево, посадив на плеци и унес домой. Принес домой и говорит своему отцю:

– Ах, батюшко! У меня што над другом-то сделалось – всево опалило!

– А вот што, дитя, слезай-ко в подполье, у меня есть там кувшинцик о двенадцати рыльцях – принеси.

Чорт этот кувшинцик достав и став лецить своево товарища, и вылецив, тот сделавсе ищо лутше прежнево; вот и говорит ему:

– А, што, друг, не желаешь-ли своей жоны повидать?

А он отвицеет:

– Эх, друг! Да где-жо мне теперь своя жона повидать?

– Да ежели желаешь, – говорит чорт, – так садись за плеци, сицяс посмотрим.

Вот он тут сев за плеци и потащилисе добры молодцы. Дорогой и говорит чорт ему:

– Вот что, друг! Оне топерь с дорожки в бане моютце, а в баню мне зайти тут можно; возьми-жо ты свою саблю и встань в передбанье, а жона твоя из бани пойдет, ты не тронь ее, а бабка пойдет, то как только она в двери голову покажет, я с зади немножко подпехну, – ты не зевай, руби ей голову саблей. Приходят добры молодцы к этой бане, как есть оне с дороги моютце в ней; чорт и забравсе в баню к ним, а мужицек встав в передбанье. Вот выходит жона ево из бани, сунула в двери голову и говорит своей бабке довгоноске:

– Ах, бабушка! Русским духом пахнет!

– Што ты, дитя, – отвицеет бабка, – какой здись русский дух? Ты жила там, – тибе все русский дух и цюетце…

Вот жона и ушла из бани; бабка одна осталась в бане. Вот и она покатилась водой и пошла вон; во двери только-што голову показала, чорт с зади немножко попехнув, а мужицек и отсек ей голову, взяв за нос и бросив в море; на ногу встав, другую раздернув и тожо в море бросив. Пришов он к своей молодой жоне, берет ее за руку и отправляютце в свою местность, и построив он опеть свое цярство ищо лутше прежнево, и став он со своей жоной жить да цярствовать, тем и сказка концеетце!..

(Вельский у. Зап. со слов Матушкина. 90-ые годы)

Жили были старик со старухой, у них был один сын Иван. Этот Иван вздумал вить веревки. Пришел на берег реки и вьет веревки. Вдруг из воды вышел чертенок и спрашивает:

– Чево, Иван, делаешь?

Иван сказал:

– Веревки вью, стану море моршить, да вас чертей корчить.

Чертенок сказал:

– Что тебе надо за это? – и пошел чертенок к старшему чертенку спрашивать. Старший велел:

– Перво побегайте с Иваном.

А Иван сказал:

– У меня есть маленький сивенький старичек, так ты с им побегай наперво.

На то время выскочил из кустов заяц и побежал, чертенок и кричит:

– Ой, ой, нет не угонится.

Чертенок и думает, за стариком сивым не угонится, а за молодым Иваном нечего и думать; этот чертенок испугался и убежал опять к старшему и рассказал старшему.

– Ну, ступай, покидайте палки.

Этот чертенок принес палку толстую и большую и кинул палку высоко. Иван сказал:

– Ты низко кинул, а я кину из виду вон.

Чертенок думает, что и правду кинет высоко, испугался и убежал. Пришел к старшему и сказал; старший сказал:

– Сходи и поборитесь и узнай силу.

Когда пришел к Ивану, чертенок и говорит: