Василий Тредиаковский - Стихи. Оды. Басни
1752
Строфы похвальные
поселянскому житию[38]
Счастлив! в мире без сует живущий,Как в златый век, да и без врагов;Плугом отчески поля орющий,А к тому ж без всяких и долгов.
Не торопится сей в строй по барабану;Флот и море не страшат его;Ябед он не знает,[39] ни обману;Свой палат дом лучше для него.
В нем всегда или он виноградныВяжет лозы к ты́чкам и шестам;В дни гуляет, те когда изрядны,По долинам, либо по стадам.
Он в иной серпом день очищаетВетви все негодные с дерев,Добрый к оным черен прививает;Смотрит, в хлебе нет ли вредных плев.
Либо мед и сот кладет сам в кади;И ночь или бывает рыб ловец;Сам же иногда, волны́ в дом ради,Всех обросших он стрижет овец.
Осень как плодом обогатится,Много яблок, груш и много слив;О! как полным сердцем веселится,Их величину, их зря налив.
Что тогда из всех плодов зреляе,Отбирает разно по частям:То шлет в храм к молитве, что честняе;Приходящим часть хранит гостям.
Часть в подарок сродникам, часть брату;Благодетель ту б взял, говорит;Ту несите куму; ту часть свату;Пусть за ту мне друг благодарит.
Иногда лежит под старым дубом,Иногда на мягкой там траве;Нет в нем скверных мыслей зле о грубом:Что есть дельно, то всё в голове.
Быстрые текут между тем речки;Сладко птички по лесам поют;Трубят звонко пастухи в рожечки;С гор ключи струю гремящу льют.
Толь при разном диком сельском шумеНенадолго спит вздремавши он;Что ни было доброго на думе,Забывает всё в глубокий сон.
Но зимою нападут как снегиИ от стужи избы станут греть,Много и тогда ему там неги:Начнет род другой забав иметь.
В поле ездит он или с собаки,Боязливых зайцев в сеть ловя;То с волками смотрит псовы драки,То медведя оными травя.
Тешит он себя и лошадями;И кладет отраву на лисиц;Давит многих иногда силками,Иногда стреляет разных птиц.
Часто днями ходит при овине,При скирдах, то инде, то при льне;То пролазов, смотрит, нет ли в тыне,И что делается на гумне.
Кто ж бы толь в приятной сей забавеВсех своих печалей не забыл?Хоть в каких бы кто честях и славе,Как сея б он жизни не взлюбил?
Буде ж правит весь толь постояннаДом жена благословенный с ним,Сарра коль была или Сусанна,[40]—То спокойства нет сравненна с сим.
Весь некупленный обед готовит,Смотрит, пища чтоб вкусна была,Из живых птиц на жаркое ловит,И другое строит для стола.
А потом светлицу убираетК мужнему приходу с дел его;Накормивши деток, наряжает,Встретить с ними б мужа своего.
Тот пришел в дом кушать, и садитсяЗа накрытый, набранный свой стол:Что ж порядочно у ней все зрится;То причины нет, чтоб был он зол.
Каплуны прочь, птицы африкански,Что и изобрел роскошный смак;Прочь бургонски вина и шампански,Дале прочь и ты, густой понтак[41].
Сытны токмо щи, ломть мягкий хлеба,Молодой барашек иногда;Все ж в дому, в чем вся его потреба,В праздник пиво пьет, а квас всегда.
Насыщаясь кушаньем природным,Все здорово провождает дни;Дел от добрых токмо благородным,Не от платья и не от гульни.
Счастлив, о! весьма излишно,Жить кому так ныне удалось.Дай бог, чтоб исчезло все, что пышно,Всем бы в простоте святой жилось.
1752
ОДЫ ДУХОВНЫЕ
Парафразис вторыя песни Моисеевы[42]
Вонми небо, и возглаголю.
Второзакония, глава 32Вонми, о! небо, и реку,Земля да слышит уст глаголы:Как дождь я словом потеку;И снидут, как роса к цветку,Мои вещания на долы.
Как туча падает на злак,Или как иней где на сено, —Господне имя есть мне в знак,То мыслей призвано не в мрак;[43]Славь бога всяко в нас колено[44].
Бог — истинны его делаИ все пути его, суд правый, —Бог верен, а неправда зла,Не зрится ни тоя в нем мгла,Святый весь, он душам свет здравый.
Согрешшии вельми пред ним,Не чада стали уж пороком![45]О! род строптив, развратен сим,Сие ль ты господу твоимВоздать за благо мог оброком?
Сих оный есть народ делец,Кой весь не мудр и пребезумен:Тебя ж не сам ли сей отецПриял и был тебе творец?Доколе в помыслах ты шумен![46]
Воспомяни те дни веков,И купно разумей все летаОт рода древнего родов;Спроси у рождшего следов,Познаешь старших всё от света.
Как бог язы́ки разделял,Сынов Адамлих рассевая,Пределов столько поставлял,Коль верных слуг себе счислял,От ангельска числа то зная.
И стала быть господня часть —Иаков[47] род его избрáнный;Наследием возмог подпастьИзраиль весь ему во власть;Всяк прочий люд уж был как странный[48].
В пустыне всем его снабдил[49]:Он жажду, в превеликом зное,В земле безводной утолил,Обвел его и сохранил,Как зéницу очей, в покое.
Гнездо как кроет всяк орел,И над птенцами сей летает, —Простер так кри́ла он и сшел,На рамена его возвел,Подъемлет, взносит, соблюдает.
Вождем им был господь един,Никто бог чуждий не был с ними;Взвел их на верьх земных плотин,Поставил свыше всех судьбин,Насытил житами благими.
Из каменя потек им мед,Елей из тверда ж камня рáвно;Млекό, тук, масло скот дает,И цвет пшеничный всем растет,Их питие — вино преславно.
Иаков в сытости процвел,Отвергся вскоре толь любимый;Утыл и толсто расширел,Отступством бога он презрел,Забыл, что спас ему[50] он чтимый.
Во нравах все творца чужихИ в мерзостях преогорчили:Бесáм пожерли[51] в сквернах сих,Богам, отцам что странны их,От напитавша ж отступили
Узрев господь, возревновал,И раздражился он презельно;В сынах и дщерях злость познал,Которых сам он снабдевал,Се взбесновавшихся бездельно.
Господь рек: «Сам я отвращуЛице мое от всех их ныне;И напоследок им отмщу,Род развращенный, веру тщу,Не буду видеть в благостыне
В гнев привели тем, что не бог[52],И раздражили суетою;Народом их сломлю я рог,Кой не народ, хотя и мног,От глупых и людей бедою.[53]
От ярости уж моея,Разжегся огнь палящ до ада;Съест землю и плоды ея;Все попалит страны́ всеяГор основания для глада
Употреблю премного зол;Пущу на них мои все стрелы;В снедь птицам ляжет плоть на дол;Пожрет живых зверь в произвол[54];Не будут и от змиев целы.
Внутрь истребит их страх;Извне меч острый обесчадит:Юн с девою погибнет в прах;С седым младенца при сосцахСмерть люта в век изгладит.[55]
Изрек бы: их рассею всех,И память в людях уничтожу;Когда б не для противных тех,Которым бы не сбить в поспех,Я в гневе коих сам убожу.[56]
Еще чтоб не сказали так:Рукою мы свершили сею,А не господь то всё никак[57]:Сей род, в чием совете мрак,Весьма глуп мыслию своею».
О! ежели б все разуметь,И возмогли понять то ясно,Чтоб ныне налящи́ посметь,И всё в руках уже иметь,Что впредь велит он самовластно.[58]
Как тысящи един гонить,Как двинуть два б могли тьмы целы,Когда б не предал бог сам бить?И не дал бы господь сломить,Творя их воины толь смелы.
Но боги их не таковы,Каков есть бог наш, велий, сильный;Враги ж все наши хоть как львы,Хотящи нашея главы;Однак в них разум необильный.
Их из Содома виноград,И от Гомо́рры все их розги[59];Их грозд есть токмо желчь и смрад;Их ягода горька стократ,Сок отравляет шумны мо́зги.
Змиина ярость их вино,И аспидов злость неисцельна,Не богом ли отведено,В сокровищах заключено,Печать на всем том зле презельна?
В день мести то воздаст он сам,Когда те прéткнутся ногами.О! гибели день близок вам;И быть чему, стоит уж там:Тем движете его вы сами.
Своим бог правду сотворит,И умолен об них он будет;Расслабленных, бессильных зрит,Истаявших не уморит,В конец рабов сам не забудет.
Так рек господь: «Их боги где,На коих все вы уповали?Тук ели оных жертв везде,И пили треб вино в чреде,А о сотворшем не внимали.
Да встанут, и да вас спасут;Да в помощь вашу те потщатся;На вас покров пусть нанесут[60];Врагов за вас да потрясут,И да исполнить то помчатся.
Но зрите, зрите, что есмь я;И нет нигде другого бога:Мертвит, живит рука моя,Цельба и язва от нея;Нет, кто б исторг, когда та срога[61].
На небо ону возведу,Клянясь десницею моею,Вещаю словом на средý,Да будет слышимо предý:Живу вовеки сам я с нею.
Когда я изощрю мой мечИ на престол судебный сяду,То тем врагов хощу посечь,И в месть нелюбящих повлечь,И ненавидящих поряду.
Я кровью стрелы напою,Наестся меч мой мяс от тела,От тела язвенных в бою,От глав князей, что убию,Их попленивши грады, села».
Возвеселитесь, небеса,Вы с богом нашим купно;Да прославляет чудеса,От древнего уже часá,Весь ангельский чин неотступно.
Языки́! вы с его людьмиВ веселии сердец ликуйте;Сынов род, крепость воспримиИ радостию возгреми;Все ныне славно торжествуйте.
Отмщает бог за вас в день сей,И ненавидящим суровоОн в правде воздает своей;Земле ж его чад и людейЕсть очищение готово.
1752
