Метаморфозы - Публий Овидий Назон
Мужа. Челядь меж тем и народ по лесам разбежались
В поисках, перед собой освещая огнями дорогу.
520 Мало того что рыдала она, что в грудь ударяла,
Волосы в горе рвала, — хоть все это было; из дому
Вырвалась и по полям латинским блуждала в безумье.
Шесть наступивших ночей и столько же солнца восходов
Зрели ее, как она, без сна и без пищи, по воле
525 Случая, взад и вперед по горам и долинам бродила.
Видел последним ее, утомленную плачем и бегом,
Тибр, — как тело она преклонила на берег холодный.
Там, слезой исходя, страданьем рожденную песню
Петь начала, и звучал чуть слышно жалобный голос, —
530 Так, умирая, поет свою песню предсмертную лебедь.
Тонкая плоть наконец размягчилась от плача; помалу
Чахла она, а потом в воздушном исчезла пространстве.
Слава, однако, поднесь за местом осталась. Камены571
Древние Певчим его нарекли по прозванию нимфы».
535 Вот что за длительный год мне рассказано было, что сам я
Видел. Но там засидясь и ленивыми став от отвычки,
Мы получаем приказ вновь плыть, вновь парус наставить.
Тут же Титания нам предсказала, что снова неверный
Ждет нас и длительный путь и опасности в море суровом.
540 Взял меня страх, признаюсь, и причалил я к этому брегу».
Кончил рассказ Макарей. Тут Энея кормилица в урне
Мраморной скрыта была, на холме же стих краткий начертан:
«Здесь Кайету — меня — благочестьем известный питомец
В должном пламени сжег, из аргосского пламени вырвав».
545 Вот отвязали причал, к прибрежным кустам прикрепленный,
И покидают дворец худословной богини, от козней
Дальше бегут и приходят в леса, где в темных туманах
Тибр с его желтым песком пробивается к морю. Энею
Дом достается и дочь рожденного Фавном Латина,
550 Но не без брани. Война разгорелась вскоре с жестоким
Племенем. Турн свирепел, за жену нареченную гневен.572
С Лацием вся вступает в борьбу Тиррения; долго
В бранных тревогах войска добиваются трудной победы.
Каждый помогой извне свою рать увеличить стремится.
555 Скоро рутулов уже и троян многочисленны стали
Станы; не тщетно Эней отправлялся к порогу Эвандра;
Венул же тщетно ходил к беглецу Диомеду573 в великий
Город его. Диомед под державою Япига Давна
Мощную крепость возвел и полями владел, как приданым.
560 Передал Венул ему поручения Турновы, с просьбой
Помощь войсками подать, но герой этолийский сослался
На недостаточность войск; на войну посылать не хотел он
Тестя народы, а сам людей не имел-де, которых
Вооружить бы он мог: «Не подумай, что я измышляю,
565 И хоть страданья опять обновляются повестью горькой,
Я потерплю и о всем расскажу. Лишь в пепле погибла
Троя, и Пергам стал данайского пламени пищей,
Тут нарикийский герой574 похитил деву у Девы,
Кару на всех наложил, что ему одному полагалась.
570 Все мы раскиданы, мчат нас в море враждебные ветры,
Молнии, ливень и мрак, неистовство неба и моря, —
Все мы, данайцы, снесли; Кафарей575 был вершиною бедствий.
Не задержусь, излагая подряд все бедствия наши, —
Грекам казалось тогда, что готов и Приам их оплакать.
575 Я же, заботой храним доспехи носящей Минервы,
Ею был вырван у волн, — и опять от родного отринут
Аргоса я. Не забыв о ране давнишней, Венера
Гонит благая меня. Так много трудов претерпел я
И на широких морях, и в военных на суше бореньях,
580 Что называл, и не раз, счастливыми тех, что погибли
Вместе от бури одной, Кафареем жестоким в пучину
Погружены. Я жалел, что не был одним из погибших.
Крайние беды терпя, сотоварищи в бурях и бранях
Духом упали, конца запросили блужданий; и Акмон,
585 Нравом горячий всегда, а несчастьем еще раздраженный,
Молвил: «Осталось ли что, чего бы терпение ваше
Не одолело, мужи? Что могла бы еще Киферея
Сделать, когда б захотела? Пока ждем худшего в страхе,
Время молитвы творить; когда ж нет участи хуже, —
590 Страх под пятою тогда: спокойна вершина несчастий.
Пусть же послушает, пусть! Пусть нас ненавидит, как ныне,
И Диомеда, и всех! Но всю ее ненависть дружно
Мы презираем! Для нас ее сила немногого стоит!»
Так говоря, оскорблял Венеру враждебную Акмон,
595 Воин плевронский, и в ней возбуждал ее давнюю злобу.
Это немногим пришлось по душе; друзья остальные
Все порицали его; когда ж он сбирался ответить,
Тоньше стал голос его, и уменьшилась сила, и волос
Вдруг превращается в пух; покрывается пухом и шея
500 Новая, грудь и спина; на руках появляются перья
Крупные, локти ж его изгибаются в длинные крылья;
Большая часть его ног становится пальцами; рогом
Затвердевают уста и концом завершаются острым.
Идас и Лик в изумленье глядят и Никтей с Рексенором,
505 Смотрит Абант, поражен; но пока поражаются, тот же
Вид принимают они. И большая доля отряда
Вдруг поднялась и, крылами плеща, вкруг весел кружится.
Ежели спросишь про вид нежданных пернатых, — то были
Не лебедями они, с лебедями, однако же, схожи.
510 Еле приплыл я сюда, где тестя Давна сухие
Принадлежат мне поля, и лишь малая свита со мною».
Повесть окончил Ойнид; и посол Калидонское царство
И Певкетейский залив и поля мессапийские бросил,
Видел, пещеру он там, затененную частой дубравой;
515 Каплями в ней проступает вода; там Пан обитает —
Полукозел. До того обитали в ней некогда нимфы.
Здесь апулийский пастух испугал их однажды, и девы
Прочь убежали скорей, не выдержав первого страха.
Вскоре, как в чувство пришли и смешон им пастух показался,
520 Мерным движением ног закружили они хороводы.
Стал насмехаться пастух, подражая им, прыгал по-сельски
И деревенскую брань к словам добавлял непристойным.
Он замолчал лишь тогда, как закрылась гортань древесиной;
Дерево соком своим повадки его обличает:
525 Дикой маслины плоды на зазорный язык указуют
Горечью — грубостью слов продолжают они отзываться.
Как возвратились послы и отказ принесли в этолийском
Войске, рутулы одни, без подмоги чужой, продолжают
Раз начатую войну. С обеих сторон было много
530 Пролито крови. Вот Турн к сосновым подносит обшивкам
Алчный огонь, и страшит пощаженных волнами пламя.
Вот уже воск и смолу и все, что огонь насыщает,
Мулькибер жадно сжигал; к парусам по высокой он мачте
Полз, и скамьи для гребцов дымились в судах крутобоких.
535 Вспомнив, что наверху те сосны срублены Иды,
Мать святая богов наполнила воздух гуденьем
Меди, звенящей о медь, и шумом буксовых дудок.
Черный воздушный
