Повесть о Габрокоме и Антии - Эфесский Ксенофонт
Наконец, молодые собрались в Сирию. Апсирт отпускал дочь с богатыми подарками—он дал ей много дорогих вавилонских одежд, щедро наделил золотом и серебром, подарил и рабов—Антию, Роду и Левкона. Как только Антия узнала, что ей придется вместе с Манто отправиться в Сирию, она проникла в темницу и, обняв Габрокома, сказала: "Супруг мой, Апсирт отдал меня дочери, я должна ехать в Сирию и подчиниться власти ревнивой Манто. Ты же остаешься здесь, в темнице, ждать горестной смерти, и даже схоронить тебя будет некому. Но клянусь охраняющими нас богами, любимый, я твоя и в жизни и в смерти". С этими словами она целовала Габрокома и обнимала и, лежа у его ног, прижимала к губам тяжелые оковы.
8. Когда Антия ушла, Габроком бросился на землю, стеная и рыдая: "О милый отец, о мать Фемисто! Где счастье, некогда блеснувшее нам в Эфесе? Где те счастливые красавцы, Антия и Габроком, которыми все любовались? Антию теперь увозят пленницей в далекие земли, а я лишаюсь своего единственного утешения и умру, злосчастный узник, в полном одиночестве".
Тут юноша засыпает и видит сон. Снится Габрокому, что отец его Ликомед, в черном одеянии, долго блуждает по морям и землям, пока не приходит к темнице; он снимает с сына оковы и освобождает его. И тут он, Габроком, обращается в коня, носится по всей земле в погоне за кобылицей, находит ее и снова становится человеком. Когда юноша увидел этот сон, он вскочил на ноги, ободренный проблеском надежды.
9. Итак, Габроком томился в темнице, а Антию тем временем, вместе с Левконом и Родой, везли в Сирию. Свадебный поезд уже прибыл в Антиохию, откуда был родом Мирид, а Манто все еще таила злобу против Роды и продолжала ненавидеть Антию. И вот она велит слугам посадить Роду и Левкона на первый же корабль и продать их куда-нибудь подальше от Сирии, а Антию отдать рабу, и притом самому презренному деревенскому козопасу. Так Манто задумала отомстить ей. Она призывает к себе пастуха по имени Лампон, приказывает ему взять Антию и жить с ней как с женой, а если девушка вздумает противиться, велит употребить силу.
Итак, Антия обречена стать женой пастуха.
Придя в деревню, где Лампон пас своих коз, она падает к его ногам, умоляет сжалиться и сохранить ее чистоту; она говорит, кто она такая, рассказывает о своем благородном происхождении, о Габрокоме, о плене. Выслушав повесть Антии, Лампой чувствует к ней сострадание, клянется ее не трогать и уговаривает не падать духом.
10. Так и жила Антия у пастуха в деревне, непрестанно оплакивая Габрокома.
Между тем Апсирт, войдя однажды в помещение, где раньше жил Габроком, находит письмо Манто, обращенное к юноше, читает его и узнает, что несправедливо держит Габрокома в заточении. Он велит освободить юношу и тотчас привести к себе. Габроком, перенесший столько горя, падает теперь к ногам Апсирта, а тот поднимает его со словами: "Воспрянь духом, дитя, я незаслуженно осудил тебя, поверив наговору дочери. Зато теперь я снова сделаю тебя свободным, доверю тебе все хозяйство, женю на дочери кого-нибудь из граждан Тира. Прости, ведь я причинил тебе мучения не по злой воле". Так сказал Апсирт, и Габроком ему ответил: "Я благодарен тебе, господин, за то, что ты понял свое заблуждение и вознаграждаешь мою невиновность". Все в доме Апсирта радовались за Габрокома и благодарили хозяина. Юноша же томился тоской по Антии, и часто ему в голову приходили печальные мысли: "Зачем мне свобода, зачем .богатство' и доверие Апсирта? Меня это не радует. Я желаю только одного— увидеть мою Антию, живую или мертвую".
Вот как жил Габроком на службе у Апсирта, все время думая о том, как ему найти свою подругу.
А Левкона с Родой тем временем привезли в ликийский город Ксанф (был он в стороне от моря) и продали одному старику, который относился к ним как к родным детям, потому что был одинок. Они жили в полном довольстве, только разлука с Габрокомом и Антией огорчала их.
11. Антии тоже жилось у пастуха спокойно, пока Мирид, муж Манто, часто наезжавший в деревню, не воспылал к ней страстной любовью. На первых порах он пытается сохранять это в тайне, но потом открывает свою любовь Лампону и сулит большое вознаграждение, если пастух ему поможет. Лампой соглашается, но, страшась своей госпожи, идет к ней и выдает Ми- рида. Манто в гневе кричит: "Ах, я злополучнейшая из женщин, соперница ходит за мной по пятам; из-за нее я в Финикии уже потеряла любимого, а теперь мне грозит опасность лишиться мужа. О, Антии не пройдет даром, что она понравилась еще и моему Мириду. Теперь я ее накажу суровее, чем в Тире!"
До времени Манто на этом успокоилась, но, как только Мирид уехал из дому, она призывает к себе пастуха Лампона, велит завести Антию в самую чащу леса и убить. За это она обещает ему щедрую плату. А Лампон чувствует страх перед своей госпожой, но жалеет девушку и рассказывает, какую участь уготовила ей Манто. Бедная Антия стала лить слезы: "Увы,— говорила она,—наша злосчастная красота всегда против нас. Из-за нее, злополучной, погиб в Тире Габроком, а я погибаю здесь. Но прошу тебя, пастух Лампон, раз уж ты показал себя человеком богобоязненным, когда убьешь меня, схорони прямо тут же. Закрой мне глаза и все время призывай моего Габрокома. Такое погребение заменит мне богатые похороны".
Эти слова растрогали пастуха, и он понял, сколь нечестивый поступок—погубить ни в чем не повинную и такую прекрасную девушку. Лампон не находит в себе мужества совершить это убийство и говорит Антии так: "Девушка, тебе известно, что Манто, моя госпожа, приказала тебя убить. Но я, страшась богов и щадя твою красоту, решил продать тебя куда-нибудь, далеко отсюда,- чтобы Манто не узнала, что ты жива, и не расправилась со мною жестоко". Антия, в слезах, касается колен Лампона и отвечает: "О боги, о эфесская Артемида, покровительница моей родины! Воздайте этому пастуху за его добрые дела". Она охотно соглашается, чтобы Лампон ее продал, и вот пастух вместе с Антией отправляется в гавань: там он без труда нашел киликийских купцов, отдал им девушку и, получив деньги, возвратился к себе в деревню.
А купцы посадили Антию на корабль и вышли в море; ночью они были уже на пути в Киликию. Но неожиданно налетела буря, корабль потерпел крушение, и лишь немногие, среди них и Антия, добрались до берега на обломках мачт и досок. Берег был покрыт густым лесом. Ночью, когда в поисках пристанища люди разбрелись по лесу, все они были захвачены разбойничьей шайкой Гиппотоя.
12. Между тем из Сирии в Тир приходит раб с письмом Манто к отцу. "Ты отдал меня замуж на чужбину. Антию, которую ты мне подарил в числе других рабов, я за многие ее проступки отослала в деревню. А муж мой, Мирид, постоянно видя там Антию, влюбился в нее. Я не стерпела этого, призвала к себе пастуха и приказала ему продать девушку в какой-нибудь сирийский город".
Узнав содержание письма, Габроком больше не мог оставаться у Апсирта. Тайно от него и от всех домашних он отправляется разыскивать Антию. Придя в деревню, где она жила, Габроком останавливается у того самого пастуха, за которого Манто отдала Антию, и расспрашивает Лампона, не слышал ли он чего-нибудь о некоей девушке из Тира. А пастух и имя ее сразу же сказал, что, мол, Антия, и поведал об их браке, и о своей скромности, и о любви Мирида, и о приговоре Манто, и об отъезде Айтии в Киликию; и прибавил, что девушка постоянно вспоминала о каком-то Габрокоме. Юноша не открывает Лампону своего имени и на следующее же утро отправляется в Киликию в надежде там найти свою Антию.
13. Гиппотой, захватив Антию, пировал со своей шайкой всю ночь; следующий день разбойники посвятили жертвоприношению. Они приготовили все необходимое: статую Ареса, хворост для костра, венки. Обряд у них обычно совершался так: обреченную на смерть жертву, будь то человек или животное, привязывали к дереву, а разбойники, став поодаль, метали свои дротики. Считалось, что от тех, кто попал в цель, Арес благосклонно принимает жертву, а те, кто промахнулись, должны были, чтобы умилостивить бога, начать сначала.
