Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е - Утченко Сергей Львович
Вскоре в Спарте выдвинулся способный флотоводец Лисандр — решительный и в то же время очень осторожный, чрезвычайно честолюбивый человек, непримиримый враг афинской демократии. В короткий срок Лисандр смог восстановить сильно пострадавший пелопоннесский флот. Ему удалось одержать победу над афинянами в морском бою у мыса Нотий.
Но вскоре после этого успеха Лисандр был отозван в Спарту, так как окончился срок его службы. На его место был назначен Калликратид, который вскоре погиб в морском бою.
Победа афинян у Аргинусских островов была полной, сами они потеряли всего 25 кораблей.
Сразу же после сражения афинские стратеги поручили небольшой эскадре подобрать людей с разбитых и затонувших кораблей, сами же с главными силами направились к Митилене. Оставшейся на месте боя эскадрой командовали триерархи — Ферамен и Фрасибул. Они тотчас же попытались выйти в море, по которому плавали обломки разбитых кораблей с уцедившимися за них людьми, но поднялась сильная буря. Ферамен и Фрасибул не смогли выполнить приказание стратегов. Почти все афинские моряки и воины с разбитых и затонувших кораблей, за исключением нескольких человек, выброшенных волнами на берег, погибли. В результате в Афины одновременно с известием о блестящей победе над неприятельским флотом у Аргинусских островов пришла и другая весть — о гибели многих афинских граждан, оставленных их товарищами без помощи.
Любая военная победа связана с жертвами. При других обстоятельствах радость большой победы была бы сильнее горя от утраты родных, близких, сограждан. Но в истощенных военными лишениями Афинах все приняло иной оборот. Едва успели участвовавшие в сражении стратеги сойти на родной берег, как на них посыпались обвинения.
Вскоре стратеги предстали перед судом народного собрания. Тут с обвинениями против них выступил ряд лиц; среди них были Ферамен и Фрасибул — те самые люди, которым стратеги поручили после сражения подобрать пострадавших. Чувствуя, что главная вина падает на них, они больше всех нападали на стратегов, требуя вынесения им сурового приговора. Стратеги как могли защищались, снова и снова упоминая о буре.
«Если вы хотите во что бы то ни стало кого-нибудь обвинить, — говорили они в своих защитительных речах, — то виновны прежде всего те, кому было поручено подобрать жертвы морского боя, то есть Ферамен и Фрасибул. Но, хотя оба они теперь обвиняют не себя, а нас, мы повторяем, что единственной причиной того, что пострадавших в бою не удалось подобрать, была ужасная буря».
С горячей речью в защиту стратегов выступил один из участников собрания Евриптолем. Он говорил своим согражданам:
«Вы станете невольными союзниками спартанцев, противозаконно осуждая тех, кто победил и уничтожил семьдесят кораблей… Счастливые победители, вы хотите поступить так, как поступают только несчастные, потерпевшие поражение… Вы готовы осудить, как изменников, людей, которые не в силах были поступить иначе, чем они поступили… Не делайте же этого: правильнее увенчать победителей венками, а не подвергать их смертной казни, послушавшись совета дурных людей».
Речь Евриптолема произвела на многих сильное впечатление. Тем не менее при голосовании, восемь стратегов, руководивших Аргинусским сражением, были приговорены к смертной казни. Шесть из них были казнены. Двое успели бежать.
Афинское народное собрание, таким образом, само обезглавило руководство своим флотом — основной военной силой афинского государства.
Последствия этого были очень тяжелыми. Одержанная афинянами у Аргинусских островов победа не была использована для нанесения новых ударов врагу.
Между тем и спартанцы, и их пелопоннесские союзники учли урок поражения при Аргинуссах. Союзники отправили в Спарту особое посольство с требованием назначить Лисандра командующим флотом. С такой же просьбой к спартанскому правительству обратился и сын персидского царя Кир. Особенно были заинтересованы в возвращении Лисандра крупные рабовладельцы, которым он обещал уничтожить в Афинах демократический строй. Хотя по спартанским законам один и тот же человек дважды не мог быть назначен командующим флотом, спартанское правительство сумело угодить своим союзникам и Киру. Командующим был назначен для виду Арак, а Лисандр стал его помощником. На самом деле морское командование было целиком в руках Лисандра.
Узнав, что берега Геллеспонта афинянами не охраняются, Лисандр со всеми своими силами отплыл к городу Лампсаку, державшему сторону Афин. Сюда же были направлены и сухопутные силы спартанцев. Осажденный с суши и с моря, Лампсак был взят приступом. Лисандр отдал его на разграбление своим воинам.
В это время к Геллеспонту подошел афинский флот из 160 боевых кораблей. Афиняне узнали о падении Лампсака. Они немедленно двинулись дальше проливом, подошли к городу Се́сту и здесь запаслись продовольствием. Чтобы ближе подойти к неприятелю, афиняне бросили якорь в устье небольшой речки Эгоспотамы, впадающей в пролив со стороны Херсонеса Фракийского. На другом берегу пролива, почти напротив афинян, у Лампсака, находился неприятельский флот. Обе стороны готовились к большому сражению.
На следующий день, еще до восхода солнца, Лисандр приказал матросам и кормчим взойти на корабли и быть готовыми к бою. На берегу выстроились в боевом порядке войска. Когда взошло солнце, афиняне подплыли сомкнутым боевым строем к неприятелю. Корабли Лисандра стояли, повернувшись к врагу носовой частью. Афиняне стали вызывать врага на битву. Но корабли противника и выстроившееся на берегу его войско стояли в полной тишине. Лисандр послал к передним кораблям лодки с приказом не двигаться с места и оставаться в строю, не обращать внимания на крики афинян, не выплывать им навстречу. Целый день крейсировали афиняне на виду кораблей Лисандра, не вступая первыми в бой.
С наступлением сумерек они повернули к своему берегу и расположились на ночь в устье Эгоспотамы. Лисандр разрешил своим морякам сойти на берег только после того, как посланные им в разведку корабли донесли, что афиняне тоже высадились на берег.
И на второй день, и на третий повторилось то же. Снова афинские корабли подходили почти вплотную к флоту Лисандра, но тот не вступал с ним в сражение. Настроение афинян поднялось. Враг казался им испуганным и уклоняющимся от сражения. Они преисполнились к нему презрением.
На пятый день афиняне возобновили очередную вылазку, и, так как враг по-прежнему не обнаружил желания вступать в бой, они с надменным и пренебрежительным видом вернулись к своему берегу.
Между тем Лисандр выслал на разведку несколько своих кораблей и приказал им, как только они увидят, что афиняне уже высадились, вернуться и на середине пути поднять на носу одного из кораблей блестящий щит. Щит этот должен был послужить всему флоту сигналом для выступления.
Разведчики донесли, что афиняне высадились на берег. Засверкал на солнце щит, на корабле Лисандра заиграла труба, гребцы взялись со всей энергией за весла. Пелопоннесский флот быстро приближался к неприятельскому берегу.
Из афинских военачальников первым увидел с суши подплывающий флот врага Конон. Он был единственным из участвовавших в Аргинусском сражении стратегов и, кроме того, единственным по-настоящему понимающим дело афинским флотоводцем. Конон сразу же понял опасность. Но большая часть афинян разбрелась из лагеря. Кто отправился в окрестные селения, кто на рынок, кто просто побродить. Те же, кто остался в лагере, либо спали в палатках, либо готовили завтрак. В ужасе вскочили они со своих мест и бросились к кораблям, но было уже поздно.
Враги быстро подошли к афинским кораблям. Неопытность и беспечность командования, распущенность экипажей принесли афинянам поражение. Часть кораблей спартанцы захватили пустыми, часть пустили ко дну в тот момент, когда на них пытались взойти афинские моряки.
Спартанцы высадились на суше. Здесь они встречали бегущих к кораблям и большей частью безоружных афинян и их уничтожали. Победа Лисандра была полная. Он овладел почти всеми афинскими кораблями и перебил большую часть их экипажей и воинов. Три тысячи человек, в их числе и уцелевшие афинские стратеги, были захвачены в плен. Из сражения у Эгоспотам спаслись только быстроходный государственный корабль «Парал» и восемь кораблей Конона. Конон успел бежать к Кипру, а «Парал» прибыл в Афины и привез туда страшную весть о гибели всего афинского флота.
