Тит Кар - О природе вещей

Место такое близ Кум существует, где серою острой

Горы обильно дымят и горячих источников полны.

Есть и в Афинских стенах, на вершинах кремля городского,

750 Около храма благой Тритониды186 Паллады такое

Место, куда залететь никогда не посмеют вороны,

Каркая: даже когда алтари от даров задымятся.

Но улетают они не от грозного гнева Паллады

За непотребный донос,187 как воспето поэтами греков,

А вынуждают бежать их природные местности свойства.

В Сирии, как говорят, существует подобное место:

Четвероногих зверей, не успевших и шага там сделать,

Тяжко на землю валит бездыханными эта же сила.

Точно бы в жертву богам принесли их внезапно подземным.

760 Но на естественных всё основаниях зиждется это,

И очевидно, какой обусловлено это причиной.

Пусть же не верит никто, что Орка находятся двери,

Именно в этих местах, что из них к берегам Ахеронта

Души умерших людей увлекают подземные боги,

Как быстроногий олень, по преданью, ноздрями своими

Может извлечь из норы ползучее племя животных.

Правдоподобия нет никакого во всех этих баснях,

Как ты увидишь: хочу я сказать, как на деле бывает.

Прежде всего, я скажу, как и раньше не раз говорил я,

770 Что заключает земля всевозможного вида зачатки;

Многие пищу дают и живительны, многие могут

Вызвать, напротив, болезнь и ускорить собою кончину.

Разным живым существам для поддержки их жизни потребны

Разные вещи, как мной уже было указано раньше,

Из-за различия в их существе и различий в строеньи

Тканей у них основных и фигур их первичных зачатков,

Вредного много и в уши идет, проникает и в ноздри

Много, такого, что нам и опасно и грубо на ощупь;

Многого наше должно избегать осязанье, и зренье

780 Остерегаться подчас, да и вкусу противного много.

Надо заметить затем, что много вещей человеку

Может и вред приносить, и быть нестерпимо и мерзко.

Так, у деревьев иных настолько их тень вредоносна,

Что вызывают они у того, кто под ними улегся

На траву, чтоб отдохнуть, нестерпимую боль головную.

И на высоких горах Геликона есть дерево также,

Запахом тяжким цветов приносящее смерть человеку.

Всё это явно должно из-под почвы расти, потому что

Многоразличным путем и немало семян всевозможных

790 Смешано в недрах земли, но она их раздельно выводит.

Если удушливый чад от потушенной только что лампы

В ноздри проникнет больных, у которых в припадке падучей

Пена идет изо рта, то он усыпляет на месте.

Запах бобровой струи наводит на женщину дрёму,

И выпускает из рук она нежных свои рукоделья,

Если вдыхает его во время своих очищений.

Много еще есть вещей, расслабляющих тело и душу

Всю заставляющих в нас колебаться до самой основы.

И, наконец, если ты засидишься в горячей парильне

800 С полным желудком, иль ванну берешь, иль запаришься в бане,

Как ты легко упадешь без сознания тут же на месте!

Тяжкий угар от углей раскаленных и сильный их запах

Как проникают нам в мозг, коль воды перед этим не выпить!

Если же тело у нас дрожит в лихорадочном жаре,

Может нам запах вина оказаться ударом смертельным.

Разве не видишь, что в почве самой зарождается сера

И земляная смола188 запекается с мерзкою вонью?

Там, наконец, где, стремясь к золотым и серебряным жилам,

В недрах сокрытых земли, рудники прорывают железом,

810 Что за ужасный идет из-под почвы Скаптенсулы189 запах!

Сколько зловредных паров золотая руда испускает,

Как изнуряет она рудокопов бескровные лица!

Иль не видал, не слыхал ты, в какое короткое время

Гибнут они и что сил лишается жизненных всякий,

Кто принужден добывать пропитанье такою работой?

Значит, земля из себя испускает всю эту отраву

И выдыхает ее на открытые неба просторы.

Так и в Авернских местах непременно должна для пернатых

Смертная сила идти, от земли восходящая в воздух,

820 Чтоб отравляла она известное неба пространство.

И не успеет туда на крыльях птица примчаться,

Как цепенеет тотчас, и, невидимым схвачена ядом,

Сразу же падает вниз, куда тянут ее испаренья.

Только свалилась, — опять те же самые тут испаренья

Жизни остаток ее из тела уносят бесследно.

Дело ведь в том, что они сначала как будто дурманят,

А уже после, когда она скатится в самый источник

Этой отравы, то ей приходится с жизнью расстаться

Из-за того, что кругом огромное скопище яда.

830 Может быть также и то, что порой испаренья Аверна

Воздух, который лежит между птицей и почвой, рассеют

Силой своей, и почти что пустым остается всё место.

Стоит лишь птице влететь и над местом таким оказаться,

Как уж напрасно она бессильными крыльями машет:

Больше не служат они, и все их старания тщетны.

Тут, когда птица уже опереться не может на крылья,

Ясно, что клонит к земле ее собственной тяжести сила;

И, распростершись в пустом почти совершенно пространстве,

Всю свою душу она испускает в отверстия тела.

* * *

840 Летом в колодцах вода холодней, потому что от зноя

Пористей почва тогда и скорей выпускает на воздух

Жара она семена, какие в ней только найдутся.

Чем же сильнее земля истощится от летнего зноя,

Тем холоднее должна становиться под почвою влага.

В холод, напротив, она, под давлением стужи сжимаясь,

Как бы смыкается вся и, сходясь всё плотней и плотнее,

Весь свой остаток тепла выжимает, конечно, в колодцы.

190Есть подле храма Аммона источник, который бывает

Холоден днем, говорят, и становится ночью горячим.

850 Сильно дивятся тому источнику люди, считая,

Что закипает он вдруг от под землю ушедшего солнца,

Только окутает ночь темнотою ужасною землю.

Правдоподобия нет, однако же, в этом нисколько.

Ведь коли солнце нагреть оказалось и сверху не в силах

Голого тела воды, обдавая его своим пылом,

Хоть обладает вверху оно зноем таким непомерным,

Как же бы снизу ему одолеть эту толщу земную,

Чтобы прогрелась вода и насытилась жаром горячим,

Если оно лишь с трудом способно бывает проникнуть

860 Даже сквозь стены домов раскаленного жара лучами?

Где же причина лежит? Без сомнения, в том, что гораздо

Пористей всей остальной вкруг источника этого почва,

Да и семян огневых по соседству с водою немало.

Только окутает ночь всю землю росистою влагой,

Как остывает земля и смыкается сразу плотнее;

И потому из себя, как бы сжатая чьей-то рукою,

Весь свой запас семян огневых выжимает в источник,

Делая влагу его испарений горячей на ощупь.

После ж, как солнце, взойдя, раздвигает всю почву лучами

870 И разрежает ее смешением с пламенным жаром,

Первоначала огня возвращаются в старые гнезда,

И отступает тепло из источника в землю обратно.

Вот потому-то он днем и становится снова холодным.

Кроме того, и от солнца лучей будоражится влага

И, с нарастанием дня, разрежается трепетным зноем.

Это причина того, что она семена огневые

Все отдает. Так вода всю ту стужу, что в ней находилась,

Часто теряет и лед, ослабляя узлы, распускает.

Также холодный еще существует родник, над которым

880 Пакля, занявшись огнем, разгорается пламенем сразу;

Факел таким же путем зажигается там и по волнам,

Ярко пылая, плывет, уносимый порывами ветра.

Не мудрено, потому что в воде заключается много

Жара семян, и притом, из-под самой земли поднимаясь,

Всюду в источник идут непременно тела огневые

И одновременно вон, испаряясь, выходят на воздух;

Но не настолько их много, чтоб сам разогрелся источник.

Кроме того, заставляя их вон вырываться раздельно,

Лишь над поверхностью вод собирает их эта же сила.191

890 В этом же роде родник, находящийся в море Арадском.192

Пресную воду он бьет, разгоняя соленые волны.

Да и в других областях доставляет морская равнина

Пользу насущную всем морякам при томительной жажде,

Между соленых валов пресноводный родник извергая.

Стало быть, также, в родник прорываясь, способны наружу

Бить семена и, сходясь в поднесенной к источнику пакле

Или на факел садясь смоляной и к нему прилипая,

Вспыхнуть сейчас же легко, ибо также в себе заключают

Много семян огневых сокровенных и пакля и факел.

900 Да и не видишь ли ты, что когда к ночнику мы подносим

Свежепогашенный трут, то, еще не успев прикоснуться

К пламени лампы, он вдруг зажигается так же, как факел?