Гай Валерий Катулл - Книга стихотворений
Ст. 51. …плакали сёстры… — Другие кудри, оставшиеся на голове Береники.
Ст. 53—54. Единородец слетел… — Тёмное место. Почему обожествлённая Арсиноя названа «Локрийской», неизвестно; может быть, по совпадению названий «Зефирия» — её храма близ Канопа к востоку от Александрии (ст. 58) и «Зефирия» — мыса возле города Локров в Южной Италии. Братьями Мемнона (сыновьями Зари) были, между прочим, ветры всех сторон света, и один из них, западный Зефир, мог считаться «слугой» (ст. 58) Арсинои по имени её храма Зефирия; но с конями ветры обычно не отождествлялись.
Ст. 55, 58. Венера и Зефирита — та же Арсиноя («Афродита Зефирская»).
Ст. 68. Долгий в закате своём… — Боот (Волопас) назван так ещё у Гомера («Одиссея», V, 272): это созвездие, вытянутое полосой от горизонта к полюсу, опускается за горизонт в течение четырёх часов (по счёту Арата и Евдокса).
Ст. 69. …стопы попирают бессмертных… — Богов, живущих выше звёзд.
Ст. 70. Тефия — океан, окружающий землю (точнее — сестра и жена бога Океана, см. № 64, 29).
Ст. 71. Рамнунтская Дева — Немезида (см. примеч. к № 64, 394): она может наказать говорящую косу за то, что та ставит человеческую приязнь выше небесного удела.
Ст. 79. Вы, кого сочетать… — Логика перехода от эпической части к просительной: «в девичестве Береники я мало получала умащений, а в замужестве её не успела ими насытиться; поэтому пусть новобрачные приносят мне в жертву именно благовония». В Греции замужние женщины душились сильнее и обильнее, чем девушки. Оникс (ст. 82) считался таким камнем, в сосудах из которого благовония долго не портились (Плиний Старший, XXXVI, 60).
Ст. 94. Хоть бы горел Водолей там, где горит Орион! — Водолей и Орион — созвездия на противоположных сторонах неба; смысл: «и пусть тогда хоть всё смешается в небесах».
67. <РАЗГОВОР С ДВЕРЬЮ>
Разговор, полный не совсем понятных намёков на местные веронские сплетни. Раннее сочинение Катулла. Дом, с дверью которого разговаривает поэт, принадлежал старому Бальбу, потом его наследнику Цецилию; этот женился на молодой вдове из соседней Бриксии — хоть и вдова, она выдавала себя за девственницу, потому что её первый муж был бессилен, но на самом деле она была в Бриксии любовницей собственного тестя и трёх других мужчин. Это обличительное содержание вложено в форму, напоминающую «песни под дверью» возлюбленной, пародические образцы которых встречаются ещё у Аристофана (а в Риме у Плавта) и которые через александрийскую поэзию перешли в римскую элегию (Проперций, I, 16; Овидий, I, 6); такое несоответствие формы и содержания должно было восприниматься комически.
Ст. 32. Бриксия, что у пяты Кикновой башни лежит. — Бриксия — нынешняя Брешия в 70 км к западу от Вероны, город галлов-ценоманов; о том, что Верона была основана его выходцами (ст. 34), не упоминается более нигде. «Кикнова башня» (текст испорчен, перевод условен) — место неизвестное. Упоминаемая далее Мелла (ст. 33) — приток По недалеко от Бриксии.
Ст. 47. …в делах о брюхатости ложной… — т. е. он пользовался такой славой развратника, что женщины притворялись беременными, чтобы потребовать его к ответу и получить отступного (?).
68. <К АЛЛИЮ>
Одно из самых сложных стихотворений Катулла. Оно состоит из трёх частей (ст. 1—40, 41—148 и 149—160): вторая — это элегия в честь Аллия, друга Катулла, написанная по его просьбе; первая — посвятительное послание при ней (как № 65 при № 66), третья — краткое послесловие. Таким образом, общее построение стихотворения — концентрическое; построение центральной элегии — тоже концентрическое: в воспоминание о своей любви (51—148) вставлено сравнение возлюбленной с Лаодамией (73—130), в него — отступление о Трое (87—104), а в него — плач о смерти брата (91—100). Аллий, адресат элегии — лицо неизвестное; имя его в рукописях настолько испорчено, что многие исследователи считают ст. 1—40 и ст. 41—160 двумя стихотворениями к разным лицам, «Малию» (или Манлию, иногда произвольно отождествляемому с адресатом № 6) и «Аллию». Ситуация, изображённая в стихотворении, по-видимому, такова. Когда-то у Аллия были в Риме дом и любовница; Катулл в неё влюбился, добрый друг поделился с ним (ст. 68), и они некоторое время наслаждались любовью втроём (точный смысл слов «общая любовь», communis amor в ст. 69). Потом Катулл уехал в Верону (ст. 28), красавица ушла от Аллия (ст. 5—6), и он просит Катулла вернуться, чтобы вновь наладить их отношения; (ст. 10, 28—30); а Катулл отвечает, что тоска о брате мешает ему вернуться, и желает другу с подругой примирения и счастья (ст. 155—160), Такое понимание (см.: Horvath I. K. Chronologica Catulliana. — Acta Antiqua. Budapest, 8, 1690, с небольшими вариантами) не является общепринятым: большинство учёных под впечатлением восторженных слов Катулла о своей подруге (ст. 70—72, 159—160), отождествляют её с Лесбией, но все опирающиеся на это интерпретации заводят в непреодолимые сложности.
Ст. 5. …святая Венера… — В этом эпитете (sancta от sancire, ср. № 36, 3) есть значение «утверждать, санкционировать, освящать»: она для Катулла — богиня прочного любовного союза.
Ст. 10. …Муз и Венеры даров. — Т. е. стихов и услуги в любви; или (как предпочитали понимать прежние комментаторы) «стихов о любви». Эти две просьбы упоминаются и ниже, ст. 39.
Ст. 15. …когда получил я белую тогу… — Белую тогу взрослого вместо окаймлённой тоги подростка римляне надевали при совершеннолетии, около 16 лет.
Ст. 17. Вдоволь знавал я забав… — Это слово означало (lusus) не только любовь, но и сочинение стихов (ср. примеч. к ст. 10); именно оно имеется в виду ниже, ст. 26.
Ст. 18. Та, что умеет беде сладости горькой придать… — Венера (ниже, ст. 51, названная «двойственной»): парадоксальные определения такого рода восходят к Феогниду (1353: «Горечь и сладость в любви, и приманка в ней есть, и суровость…»). Попутно это намекает на чтимого Катуллом Каллимаха, чьи эпиграммы Мелеагр (вступление к «Венку», 52) называет «сладостно-горестный мёд».
Ст. 22. …дом погребён. — Т. е. брат не оставил наследников, а Катулл ещё не женат. Стих повторён ниже, ст. 94.
Ст. 33. …и книг здесь мало с собою… — Жалоба, характерная для «учёного поэта», который должен вдохновляться образцами и сверяться с ними; потом её повторит Овидий в стихах из изгнания («Скорбные элегии», III, 14, 37). «Упаковки», в которых Катулл хранит книги (ст. 36), — это круглые футляры, вмещающие по нескольку свитков (обычно — несколько «книг» одного сочинения).
Ст. 41. …богини… — Музы, обращение к которым было обещано в ст. 10.
Ст. 51. Аматусия — Венера — Киприда по названию города Амафунта на посвящённом ей Кипре (упоминается в № 36, 14).
Ст. 53. Был я тогда распалён подобно скале тринакрийской… — Имеется в виду огнедышащая Этна (Тринакрия — мифологическое название Сицилии).
Ст. 54. Малийский поток — горячие источники в средней Греции, давшие название ущелью Фермопил («Горячим воротам»).
Ст. 57—62. Словно прозрачный ручей… — Развёрнутое сравнение по образцу Гомера («Илиада», IX, 14—15) и Феокрита (7, 76: «Дафнис же плакал, как снег, лежавший на Гема вершинах…» и т. д.).
Ст. 65. …Поллуксу и Кастору… — Эти братья — Диоскуры считались покровителями мореплавателей: ср. № 4, 27.
Ст. 73. Лаодамия вошла… — Лаодамия была женой Протесилая, первого из греков, павшего под Троей: «в Филаке он и супругу, с душою растерзанной, бросил, / Бросил и дом полуконченный…» («Илиада», II, 700—701). Из этих слов Гомера развивается (в классической форме — у Еврипида в несохранившейся трагедии «Лаодамия») миф о том, что павший Протесилай и Лаодамия так тосковали друг о друге, что она спала с его восковой статуей, а он воротился к ней на одну ночь из царства мёртвых, после чего, по-видимому, Лаодамия тоже умерла. Этот миф был популярен у александрийцев, и ещё Левий (начало I в. до н. э.) переложил его по-латыни в лирическом размере под заглавием «Протесилаодамия» (сохранилось 7 малопонятных фрагментов). Катулл предоставляет эту романтическую часть мифа ассоциациям читателей, а сам ограничивается гомеровским мотивом и мотивом гнева богов (за то, что Протесилай и Лаодамия от избытка страсти справили брак раньше, чем брачный покой был достроен и освящён жертвоприношением).
Ст. 109. Килленский Феней — город в Аркадии, где показывали две глубокие расселины в земле, сделанные будто бы Гераклом («недоподлинный амфитрионов сын», ст. 111—112: он совершал избиение чудовищных медных птиц в соседнем Стимфале — один из 12 подвигов, за которые он был принят в сонм богов и стал супругом Гебы, ст. 115—116), чтобы дать отток реке, затоплявшей Феней (Павсаний, VIII, 14).
Ст. 117. …любви твоей глубь… — Обращение к Лаодамии; о ней же далее, ст. 129—130.
