Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий
DCCCLXXI. От Луция Мунация Планка Цицерону, в Рим
[Fam., X, 17]
В походе к Форуму Вокония, 20 мая 43 г.
Планк Цицерону.
1. В майские иды Антоний подошел к Форуму Юлия4748 с передовыми отрядами. Вентидий от него на расстоянии двухдневного перехода. Лепид стоит лагерем под Форумом Вокония, каковое место находится на расстоянии двадцати четырех миль от Форума Юлия, и решил там ждать меня, как он сам написал мне. Итак, если и он и судьба ни в чем не изменят мне4749, ручаюсь вам в том, что быстро завершу дело к вашему удовлетворению.
2. Я ранее писал тебе, что мой брат, изнуренный непрерывными лишениями и разъездами, был тяжело болен; тем не менее, как только у него появились силы ходить, он, считая себя выздоровевшим не столько для себя, сколько для государства, не отказался быть первым во всех опасностях. Но я не только посоветовал, но даже заставил его выехать туда к вам4750, так как я полагал, что он, при его нездоровье, больше мог изнурить себя, нежели помочь мне в лагере, и что государство, ставшее беззащитным вследствие прискорбнейшей гибели консулов, нуждается в таком гражданине — преторе по городским делам. Если кто-нибудь из вас не одобрит этого, пусть он знает, что у меня не оказалось благоразумия при этом совете, а не у него — верности отечеству.
3. Лепид все же сделал то, чего я желал, — прислал ко мне Апеллу4751, как залог его верности и союза в государственных делах. Луций Геллий доказал мне свою преданность, порвав с троими братьями4752; я совсем недавно использовал его как посредника в сношениях с Лепидом. Мне кажется, что я узнал в нем друга государству, и я охотно свидетельствую в его пользу и буду свидетельствовать в пользу всех, у кого есть заслуги перед государством. Береги здоровье и люби меня взаимно, и, если я заслуживаю, оберегай мое достоинство, как ты с исключительным расположением делал это до сего времени.
DCCCLXXII. Марку Юнию Бруту, в Грецию
[Brut., I, 1]
Рим, приблизительно 20 мая 43 г.
Цицерон Бруту привет.
1. Избранный народным трибуном Луций Клодий4753 очень почитает меня или — чтобы сказать выразительнее — очень любит меня. Раз я так убежден в этом, не сомневаюсь (ведь ты хорошо знаешь меня), что ты признаешь, что и он любим мной; ведь ничто, мне кажется, так не свойственно человеку, как отвечать в любви тем, кто призывает тебя к ней. Он, мне показалось, предполагает — притом не без большой скорби, — что его недругами или, вернее, через его недругов тебе сообщено кое-что, от чего ты несколько отдалился от него. Я не склонен, мой Брут, необдуманно утверждать насчет другого (это тебе, полагаю, известно): ведь это опасно, так как желания людей скрыты и природа их многообразна. Образ мыслей Клодия я постиг, узнал, оценил. Суждения его многочисленны, но писать о них нет необходимости; ведь я хочу, чтобы это казалось тебе скорее свидетельством, чем письмом4754. Антонием ему оказана услуга; значительная часть этой самой услуги зависит от тебя; поэтому он хотел бы, чтобы тот был невредим при условии, что и мы невредимы.
2. Однако он понимает (ведь он, как ты знаешь, совсем не глуп), что дело доведено до такого состояния, что и те и другие не могут быть невредимыми; поэтому он предпочитает нас, а о тебе и говорит и мыслит как лучший друг. Итак, если кто-то написал о нем или сказал при встрече иное, то еще и еще прошу тебя верить именно мне, который и легче могу судить, нежели неизвестное лицо, и больше люблю тебя. Считай Клодия своим лучшим другом и таким гражданином, каким должен быть и благоразумнейший и обладающий прекрасным состоянием.
DCCCLXXIII. Марку Юнию Бруту, в Грецию
[Brut., I, 2, §§ 1—3]
Рим, приблизительно 20 мая 43 г.
Цицерон Бруту привет.
1. Когда письмо было написано и уже запечатано, мне вручили письмо от тебя, полное новостей. И удивительнее всего, что Долабелла послал пять когорт на Херсонес4755. В таком ли изобилии у него войска, что он, который, как говорили, бежал из Азии, пытается подступить к Европе? Но что рассчитывал он сделать с пятью когортами, когда ты располагал в этом месте4756 пятью легионами, превосходной конницей, многочисленными вспомогательными силами? Впрочем, эти когорты, надеюсь, уже твои, раз тот разбойник4757 был столь безумен.
2. Высоко хвалю твое решение: ты двинул войско из Аполлонии и Диррахия не раньше, чем услыхал о бегстве Антония, о вылазке Брута4758, о победе римского народа. Итак, ты пишешь, что ты потом решил вести войско на Херсонес и не допускать, чтобы власть римского народа была игралищем для преступнейшего врага4759; ты поступаешь сообразно со своим достоинством и с пользой государства.
3. Ты пишешь о восстании, которое произошло в четвертом легионе4760 ввиду обмана со стороны Гая Антония; ты примешь в хорошем смысле4761 — ведь суровость солдат находит у меня большее одобрение, нежели твоя снисходительность…
DCCCLXXIV. От Децима Юния Брута Альбина Цицерону, в Рим
[Fam., XI, 19]
Верцеллы4762, 21 мая 43 г.
Децим Брут шлет большой привет Марку Туллию Цицерону.
1. Пожалуйста, донесение, которое я посылаю сенату, ты сначала прочти и измени, если что-нибудь найдешь нужным. Ты сам заметишь что я писал по необходимости; так как я считал, что четвертый и Марсов легионы4763 будут со мной, как, с вашего согласия, признали нужным Друз и Павел4764, то я решил, что об остальном можно меньше беспокоиться. Теперь же, раз со мной нуждающиеся во всем новобранцы, я не могу не бояться и за свою и за вашу участь.
2. Вицетинцы4765 глубоко уважают меня и Марка Брута. Прошу тебя не допускать в сенате какой-либо несправедливости по отношению к ним из-за рабов, родившихся в неволе4766. Дело у них честнейшее, сознание долга перед государством необычайное, противники их принадлежат к мятежникам и самым праздным людям. За одиннадцать дней до июньских календ, из Верцелл.
