- "Праксилла"
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Внезапно постучался
У двери Купидон,
Приятный перервался
В начале самом сон.
Кто так стучится смело? -
Со гневом я вскричал.
«Согрей, обмерзло тело» -
Сквозь дверь он отвечал: -
«Чего ты устрашился?
Я мальчик, чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу».
Тогда мне жалко стало,
Я свечу засветил,
Не медливши ни мало
К себе его пустил.
Увидел, что крылами
Он машет за спиной,
Колчан набит стрелами,
Лук стянут тетивой.
Жалея о несчастье,
Огонь я разложил
И при таком ненастье
К камину посадил.
Я теплыми руками
Холодны руки мял,
Я крылья и с кудрями
Досуха выжимал.
Он чуть лишь ободрился,
«Каков-то, - молвил, - лук,
«В дожде чать повредился»,
И с словом стрелил вдруг.
Тут грудь мою пронзила
Преострая стрела
И сильно уязвила,
Как злобная пчела.
Он громко рассмеялся,
И тотчас заплясал:
«Чего ты испугался? -
С насмешкою сказал:
«Мой лук еще годится
И дел, и с тетивой:
Ты будешь век крушиться
Отнынь, хозяин мой».
Самому себе
Возлежа на листве нежной
Мирт и лотосов зеленых,
Я желаю пить прилежно,
Пить подольше, но с опаской:
Сам Эрот мне кравчим служит
И, папирусной подвязкой
Подтянув хитон на плечи,
Влагой хмельной угощает.
Колесом от колесницы
Вкруг самой себя вращаясь,
Жизнь людская убегает,
А в могиле смертный кости
Горстью пепла оставляет...
Для чего ж кадить на камень?
Лить на землю возлиянья?
Лучше мне, Эрот, при жизнн
Воскури благоуханья -
Увенчай меня цветами,
Приведи мою готору;
Прежде, нежели вмешаюсь
В хороводы с мертвецами,
Я хочу прогнать заботы.
Любовницам
Все листья на деревьях
Ты верным счетом знаешь
И на море широком
Все волны сосчитаешь -
Сочти ж моих любовниц.
В Афинах, для начатка,
Ты запиши мне двадцать
И полтора десятка.
Потом считай в Корннфе
По целым легионам:
Уступит вся Эллада
В красе коринфским женам.
Теперь сочти в Лесбосе,
В Ионии, в Родосе
И в Карии... пожалуй -
Две тысячи... немного...
Что скажешь? Отмечай же
Далеко до итога.
Ни сирским, ни канотскнм
Не свел еще я счета...
Да в Крите всеобильном,
По городам Эрота,
Где таинства уставил
Любви законодавец,
Сочти, вдобавок к прежним,
Души моей красавиц,
Но как их сосчитаешь -
Спрошу тебя заране -
За Кадиксом, за Индом
И в дальней Бактриане?
ЭПИГРАММЫ
МЕЛЕАГР ГАДАРСКИЙ
К Зенофиле
Спишь, Зенофила, мой нежный цветок?.. Ах!
Если б я ныне,
В сладостный сон превратясь, в очи прокрался твои
Так, чтоб и тот, кто Зевеса могущие вежды смыкает,
Мне уступил... я б один вечно тобою владел.
Быстрый мой вестник...
Быстрый мой вестник, комар, полети! на ушко Зенофнле,
Нежно коснувшись ее, эти слова ты шепни:
«Он тебя ждет и не может уснуть; а ты, друга забывши,
Спишь!» - Ну лети же скорей! Ну, песнопевец, лети!
Но берегись, потихоньку скажи, не то - мужа разбудить;
С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра.
Если ж се приведешь, то в награду тебя я одену
Львиною кожей и дам в руки тебе булаву
Весело блещет мой кубок...
Весело блещет мой кубок, как будто гордясь, Зенофила.
Что прикоснулся к твоим сладкоречивым устам...
Жребий завидный; ах; если б, обняв меня нежной рукою,
Страстным лобзаньем ты всю душу испила мою!
Паном аркадским клянусь...
Паном аркадским клянусь, ты сладко поешь, Зенофила,
Сладко поешь и смычком движешь по звучным струнам
