- "Праксилла"
Споры будем, они не умолкнут
Меж людьми никогда...
Гибель тирана
Завивайтесь кольцом, хороводы,
Пируйте, священные Фивы!
С солнца счастья сбежали тени,
И вернулись светлые песни.
Больше нет над нами тирана.
Адский мрак нам вернул героя:
То, что было безумною сказкой,
Непреложной истиной стало.
Беспредельна власть Олимпийцев
Над добрым и злым человеком.
Часто смертного манит злато,
К высям славы мечты уносят.
Но лишь палицу время подымет,
Задрожит забывший про бога;
И летит с высоты колесница,
Вся обрызгана грешною кровью.
Сад гесперид
На западной грани земельной есть сад, где поют геспериды.
Там в зелени древа, склонившего тяжкие ветви.
Плоды золотые
Сверкают и прячутся в листьях;
И, ствол обвивая, багровый
То древо бессменно дракон сторожил;
Убит он теперь Гераклесом,
И с древа сняты плоды.
Гимн Гераклу
По струнам цевницы златой
Смычком Аполлон ударяет,
И светлые песни сменяет
Тоскливый напев гробовой.
Я яс гимн погребальный Гераклу,
Сошедшему в область Аида,
Из крови да мужа он вышел,
Иль Зевсова кровь в его жилах,
Невольно слагаю из песен,
Торжественно ярких и светлых...
Пусть адскою тьмою покрыт он,
Но доблесть над мертвым героем
Сияет венцом лучезарным.
Медея-детоубийца
О дети! Уж ночь вас одела
Кровавой стопою отмщенья;
Ужасное близится дело:
Повязка в руках заблестела -
Минута - Аидом обвит,
И узел волос заблестит...
Но ризы божественным чарам
И розам венца золотого
Невесту лелеять недаром:
Ей ложе Аида готово,
II муки снедающим жаром
Охватит несчастную сеть,
Гореть она будет, гореть...
Вероломство мужей
Реки священные вспять потекли,
Правда осталась, но та ли?
Гордые выси коснулись земли,
Имя богов попирая в пыли,
Муки коварными стали...
Верно, и наша худая молва
Тоже хвалой обратится,
И полетят золотые слова
Женам в усладу, что птица.
Музы не будут мелодий венчать
Скорбью о женском коварстве...
Только бы с губ моих эту печаль,
Только б и женской цевнице звучать
В розовом Фебовом царстве...
О для чего осудил Мусагет
Песню нас слушать все ту же?
В свитке скопилось за тысячи лет
Мало ли правды о муже?
Счастье бездетности
Люблю я тонкие сети
Науки, люблю я выше
Умом воспрять, чем женам
Обычай людей дозволяет...
Есть муза, которой мудрость
И наша отрадна; жены
Не все ее видят улыбку, -
Меж тысяч одну найдешь ты, -
Но ум для науки женской
Нельзя же назвать закрытым.
Я думала долго, и тот,
По-моему, смертный, счастлив,
Который, до жен не касаясь,
Детей не рождал!; такие
Не знают люди, затем что
Нм жизнь не сказала, сладки ль
Дети отцам, иль только
С ними одно мученье...
Незнанье ж от них удаляет
Много страданий; а те,
Которым сладкое это
Украсило дом растенье,
Заботой крушатся всечасно,
Как выходить нежных, откуда
Взять для них средства к жизни,
Да и кого они ростят,
Достойных людей иль негодных,
Разве отцы знают?
Но из несчастий горше
Нет одного и ужасней.
Пусть денег отец накопит,
Пусть дети цветут красою,
И доблесть сердца им скопала,
Но если налетом демон
Из дома их вырвет смерти
И бросит в юдоль Аида,
Чем выкупить можно эту
Тяжелую рану, и есть ли
Больнее печаль этой платы
За сладкое право рожденья?..
Доблесть
Души в миру, что в лугах цветы,
В пестрый сплелися ковер; но свет
Правды солнцем сияет.
Счастлив учением вскормленный ум:
Леше ему добродетели путь.
Совесть врожденная - мудрости верх;
