История в девяти книгах - Георгий Андреевич Стратановский
109. Через несколько времени, однако, супружеская неверность [жены Дария] открылась вот каким путем. Аместрида, супруга Ксеркса, подарила царю пестрый, удивительной красоты плащ, который она сама выткала. Ксеркс с радостью надел его и пошел к Артаинте. Насладившись этой женщиной, царь сказал ей, что она может просить у него все, что хочет в награду за любовь: он готов исполнить любую ее просьбу. Артаинта же отвечала Ксерксу (и это послужило причиной ее собственной гибели и гибели всего дома): «Дашь ли ты мне действительно все, что я ни попрошу?». Ксеркс, который менее всего ожидал от нее такой просьбы, обещал клятвенно. Когда же царь поклялся, Артаинта смело потребовала его плащ. Ксеркс стал тогда придумывать всевозможные отговорки, не желая отдавать плащ не по какой-либо иной причине, а только из страха перед Аместридой. А царица уже и раньше питала подозрения [в неверности], а теперь поймала бы его на месте преступления. Царь же стал предлагать Артаинте в дар города, несметное количество золота и войско, во главе которого будет стоять только она одна (у персов войско считается великолепным даром). Однако Ксеркс не мог убедить эту женщину, и ему пришлось подарить ей плащ. А та, весьма обрадовавшись подарку, стала носить и красоваться в нем.
110. Аместрида услышала, что плащ у Артаинты. Разузнав затем [подробно] о происшествии, царица обратила свой гнев не на эту женщину, так как предполагала виновницей и исполнительницей этого дела ее мать, а замыслила погубить супругу Масиста. Аместрида выждала время, когда ее супруг Ксеркс давал царский пир. Этот пир бывает раз в году в день рождения царя. По-персидски этот пир называется «тикта», что на греческом языке значит «отличный»[1097]. Только в этот день царь умащает свою голову и одаривает персов. Этот-то день и выждала Аместрида и потребовала у Ксеркса отдать ей в подарок супругу Масиста. Ксеркс нашел это требование выдать жену брата недостойным и возмутительным, которая к тому же была совершенно невиновна в этом деле. Царь ведь хорошо понимал, зачем она обратилась к нему с такой просьбой.
111. Между тем царица стала настойчиво добиваться [исполнения своей просьбы], и царю пришлось (на царском пиру царю нельзя никому отказывать в просьбе) наконец, правда весьма неохотно, дать согласие. Затем, отдав эту женщину во власть Аместриды, Ксеркс поступил так. Позволив царице делать со своей жертвой все, что она хочет, он послал за братом и сказал ему вот что: «Масист! Ты — сын Дария и мой брат, да к тому же и доблестный муж. Так вот, отпусти свою супругу, с которой ты живешь, а я дам тебе в жены вместо нее мою дочь. Пусть она будет твоей супругой. Твою же теперешнюю супругу отпусти: мне не угодно, чтобы ты жил с нею». Масист же, пораженный такими словами Ксеркса, ответил так: «Владыка! Какие бесполезные речи заводишь ты со мною! Ты повелеваешь мне оставить супругу, от которой у меня есть сыновья и дочери (одну из них ты дал в жены даже собственному сыну), супругу, столь любезную моему сердцу, и взять в жены твою дочь? Нет, царь! Сколь ни велика для меня честь, которой ты меня удостоил, стать мужем твоей дочери, но все же я не сделаю ни того, ни другого. Не принуждай же меня силой, так как тебе это вовсе не нужно. Для твоей дочери найдется другой столь же достойный супруг. А мне позволь жить с моей супругой». Так отвечал Масист. Ксеркс же, распалившись гневом, сказал ему в ответ: «Хорошо же, Масист! Теперь моя воля такова: не выдам я за тебя своей дочери, но и со своей женой ты больше не будешь жить. Ты научишься принимать то, что тебе предлагают!». Услышав эти угрозы, Масист поспешно вышел со словами: «Владыка! Ты ведь меня еще не погубил!».
112. Между тем, пока Ксеркс вел этот разговор с братом, Аместрида послала телохранителей Ксеркса изувечить жену Масиста: она велела отрезать у несчастной груди и бросить псам, а также нос, уши и губы, вырезать язык и отправить в таком виде домой.
113. Масист же, еще ничего не зная об этом, но предчувствуя недоброе, бегом бросился домой. Увидев свою жену [столь страшно] изувеченной, он тотчас же, посоветовавшись с сыновьями, отправился вместе с ними и некоторыми другими людьми в Бактры. Он хотел поднять восстание в Бактрийской области, чтобы лишить царя престола. Это, как я думаю, ему, пожалуй, и удалось бы, если бы он раньше прибыл к бактрийцам и сакам. Действительно, эти народности любили Масиста, и он был сатрапом Бактрии[1098]. Ксеркс, однако, проведал замыслы Масиста и отправил в погоню за ним отряд, [который] настиг его в пути: Масист был убит вместе с сыновьями и приверженцами. Это мой рассказ о страсти Ксеркса и смерти Масиста.
114. Эллины же, отплыв из Микале в Геллеспонт, бросили якорь сначала из-за противных ветров у [мыса] Лекта. Отсюда они прибыли в Абидос и нашли там мосты, которые они считали целыми, уже разрушенными (ради этого-то прежде всего они прибыли в Геллеспонт). Тогда Левтихид и пелопоннесцы решили отплыть назад в Элладу. Афиняне же и их предводитель Ксантипп, напротив, решили остаться и напасть на Херсонес. Итак, пелопоннесцы отплыли [домой], афиняне же переправились из Абидоса в Херсонес и приступили к осаде Сеста.
115. В этот Сест — самую сильную крепость в. этой стране, услышав о прибытии эллинов, собрались персы из соседних городов. Так, из города Кардии прибыл перс Эобаз и привез канаты от мостов. В городе же этом жили местные эолийцы, да еще персы и много других союзных с персами народностей.
116. Владыкой этой области был сатрап Ксеркса перс Артаикт, страшный нечестивец, обманувший даже царя во время похода на Афины. Артаикт ограбил храмовые сокровища [героя] Протесилая, сына Ификла из Элеунта. Ведь в Элеунте на Херсонесе в священной роще находится [святилище и] могила Протесилая. [В святилище] хранились богатства, золотые и серебряные чаши, медные статуи, [драгоценные] одежды и другие приношения. [Все это] Артаикт похитил с царского позволения, обманув царя такими словами: «Владыка! Есть тут дом одного эллина, который пошел походом на твою землю и за это его постигло справедливое возмездие — смерть. Подари мне его дом, чтобы впредь
