Тесей - Сергей Быльцов
Почти тоже самое сообщает Диодор Сицилийский. В Ливии было большое число рас женщин, воинственных и чрезвычайно восхитительных своею мужественной отвагой; например, традиция говорит об отличающихся особенной доблестью расе горгон, в отношении которых, как сообщается, Персей пошел войной. Так как Персей был сыном Зевса, самым могущественным греком своего времени, который совершил поход против этих женщин, то это был величайший Труд, который можно принять за доказательство, как превосходства, так и мощи упомянутых женщин.
Палефат же и вовсе историю о дочерях Форкиса называет смехотворной потому, что невероятно, чтобы живой человек, увидев голову мертвого, окаменел. Что это за сила у мертвеца? Произошло же, по его мнению, что-то в таком роде: Некий Форкис изготовляет золотую статую Афины, названную Горгоной, и умирает. Его дочери Сфено, Евриала и Медуза не захотели ни за кого выходить замуж, а поделили имущество, и каждая царствовала на одном острове. Горгону же они решили не посвящать в храм и не делить на части, но по очереди держали ее у себя в качестве сокровища. У Форкиса был друг благородный и достойный человек по имени Глаз, и сестры доверяли ему. Персей же, бежав из Аргоса, стал пиратствовать, рыская по морям с небольшой свитой. Персей захватывает корабль Глаза, плывущий от одной девушки к другой. Тот сообщает Персею о Горгоне, и называет количество пошедшего на нее золота. Персей плывет к Форкидам и говорит, что он держит у себя Глаза и не отдаст им его, если они не укажут, где находится Горгона. Вдобавок он еще угрожает убить их, если откажутся отвечать. И вот Медуза сказала, что не покажет местонахождение Горгоны, а Сфено и Евриала показали. Тогда Медузу Персей убивает, а оставшимся отдает Глаза. Получив Горгону, он разрубил ее на части. Снарядив триеру, он погрузил на нее голову Горгоны, и корабль назвал «Горгона». На этом корабле он объезжал острова и требовал у местных жителей деньги, а если кто не давал, тех убивал. Когда он стал требовать деньги и у жителей Серифа, то они попросили у него несколько дней сроку, чтобы собрать деньги. Они свезли на агору камни ростом с людей, а сами покинули остров. Когда Персей явился на агору, он не нашел там никого, только камни в человеческий рост. Потом Персей стал говорить: "Смотрите, как бы с вами не произошло то же, что с серифянами: ведь они превратились в камни, взглянув на Горгону".
По истолкованию Гераклита — аллегориста, Медуса была очень красивой гетерой, так что взглянувший на нее был сражен ее красотой и как бы превращался в камень. Ведь и мы говорим: «Взглянув на нее, он словно, каменел». Когда же явился Персей, она сама в него влюбилась, прогуляла с ним все свое состояние, да и молодость из-за него погубила. Погубив свою молодость и состояние, она, состарившись, стала похожа на дряхлую лошадь. Ведь цветущая молодость всему голова, и ее вместе с состоянием и отнял Персей.
32. Змеи Ливии [138]
Подвигом гордый Персей несся по небу один, унося в заплечном серебряном мешке с золотыми кистями дивную ношу — голову с ужасными глазами и с волосами, начавшими превращаться в змей. Ласковый воздух под нежным дыханьем Зефира резвыми крыльями уже привычно, подобно Гермесу, резал герой.
Когда в Ливии знойной как раз над пустыней парил победитель, капли крови в тот миг из головы у Горгоны сквозь швы между серебряными листами мешка просочились. Восприняла их Гея-земля и змей зачала разнородных. Земли ливийские разными гадюками там стали обильны и с тех пор стали опасны для всех животных, включая людей. Кроме гадюк встречались особенно ужасные змеи.
Лукан в «Фарсалии» рассказывает, что страшная, с поднятой вверх двойной головой амфисбена питалась трупами солдат, когда армия Катона шла через знойную Ливийскую пустыню.
Амфисбена — гигантская двухголовая змея, вторая голова которой находится на хвосте. У амфисбены было неважное зрение, но застать ее врасплох было невозможно, так как пока одна голова её спит, другая бодрствует. У неё были светящиеся, как угли красные глаза, а сама она была так горяча, что растапливала снег, по которому ползла или катилась. От амфисбены было почти невозможно убежать на ровном месте — засунув одну голову в рот другой голове, она могла катиться, как колесо повозки, запряженной быстрыми конями.
Овидий поет, что, как и другие змеи Ливии, амфисбена родилась из крови, убитой Персеем Медусы-Горгоны.
Аполлодор и Диодор говорят, что Кихрей, сын Посейдона и Саламины, дочери Асопа воцарился там после того, как убил огромную змею амфисбену, которая опустошала остров Саламин.
Так, на просторе несясь, гоним несогласием ветров, Персей и туда и сюда, дождевой наподобие тучки, мчался, с горних эфирных высот на далеко лежащие земли. Только сейчас он почувствовал себя настоящим героем, ощущая плечами как на отрубленной им голове Медусы начинают шевелиться пока еще маленькие, но быстро растущие змеи в заплечном мешке, но никакого вреда не могут ему причинить. Слыша свист ветра в крылатых подошвах Гермеса и вспоминая как ему помогала могучая зевсова дщерь, Персей с удовольствием думал:
— Видно, угодно бессмертным и Мойре, чтоб я не был без славы в грядущем.
И взор свой дерзкий Персей наводил на бескрайние моря просторы и даже вверх его устремлял — в бескрайний чистейший горний Эфир, где заоблачные блистали выси Олимпа. Так, облетев круг целиком во Вселенной, трижды он Рака клешни и Аркты холодные видел, то на Восток уносило его, то обратно на Запад. И вотна исходе дня, паря в облаках, герой в гесперийском краю опустился на землю, в бывшем Атлантовом царстве. Отдыха краткого Персей стал искать, доколе не вывел вечерняя звезда Фосфор в небо Зарю, а румяная Эос — Гелиоса огненную колесницу дневную.
Разные подвиги и труды
33. Превращение Атланта в атласскую гору [138]
Когда яркое солнце, покинув прекрасный залив, поднялось на медное небо, чтоб свет свой на тучную землю пролить начала для бессмертных богов, а потом и для людей, неминуемой смерти причастных, Персей увидел легендарную землю Атланта. Здесь всех в мире людей и богов, превзошедший громадою тела, издревле царствовал сын непокорного титана Иапета, томящегося в тартаре, Атлант, пока по поле Зевса и по хитроумному совету Гермеса не взвалил он на могучие
