Аристенет - Любовные письма

Молодой влюбленный по имени Ликон горячо выговаривает неподатливой женщине, под дверьми которой он долго и бесплодно томился. Умоляя ее, он говорил ей все, что тысячу раз уже говорили влюбленные любимым: «Разве тебя не трогает моя юность? Разве ты не чувствуешь сострадания к моей любовной тоске? Владей мной, покорив непокоренного ни девушками, ни юношами!» А она отвечает по примеру скифов так: «Обращаться ко мне — все равно, что бить огонь, дуть в сеть, забивать губкой гвоздь и делать другое, в равной мере бессмысленное». В конце концов, юноша от полной безнадежности рассердился и, разгоряченный негодованием, с надувшимися на шее жилами, стал жестоко упрекать свою желанную: «Как ты злонравна,— сказал он,— и уже слишком женщина, как черства, свидетели земля и боги. Можно только дивиться, что такая душа живет не в звере!» Она, немного склонившись щекой на левую руку и вызывающе упершись правой в бок, говорит: «Я тебе отплачу за эти слова. Твой язык немощен и мелет одни глупости, однако вот мой ответ на твои речи. Звери, блуждающие на вершинах гор, редко нападают на человека, но стоит им попасть ему в руки, как, возбуждаемые охотой, они привыкают к лютости. Точно так же как этих своих выкормышей, вы научаете нас быть безжалостными и жестоко обходиться с юношами. Влюбившись же сами, вы располагаетесь у наших дверей прямо на голой земле, неустанно молите у нас хотя бы словечка и в слезах клянетесь всеми богами, ведь клятвы у вас всегда готовы слететь с губ. Но, как волки любят ягнят, так и вы женщин: ваша страсть — настоящая волчья любовь. Насытив же вволю свое желание и успев превратить недавно любимых в любящих, вы начинаете заноситься, высмеиваете их красоту, презираете несчастных и с отвращением отплевываетесь от только что столь желанных наслаждений. Слез ваших хватает на один день — их можно утереть как пот, а клятвы, как вы сами говорите, не доходят до ушей богов. Ступай прочь, Ликон, ни с чем, разевая пасть, как голодный волк, и не зови дикими зверями тех, кто сам опасается попасться в их лапы».

Жадными глазами я повсюду высматриваю женщин не для того, клянусь Зевсом, чтобы сблизиться с ними (не думай обо мне так дурно), но ради точного сравнения тебя, кто всех превосходит красотой, с ними, чтобы сопоставить ваши образы и тогда судить. И, клянусь Эротом, который меткой стрелой ранил мою душу, ты коротко говоря, всех решительно превосходишь всем — повадкой, красотой, прелестями. Они у тебя действительно подлинные и совершенно, по пословице, голые: природный румянец разлит по щекам, брови на белом лбу черные, голову нет нужды увенчивать — ее достаточно украшают волосы, и, как роза блещет больше прочих растений, будь они сами по себе и прекрасны, так и ты превосходишь всех прославленных красавиц. Поэтому, моя пчелка, ты пленяешь и притягиваешь к себе все взоры особенным образом, не так, как рыбак ловит рыбу, птицелов — птицу или охотник — молодого оленя. Ведь они завладевают своей добычей при помощи приманок, клея[73] и еще чего-нибудь в этом роде. Ты же порабощаешь нас, уловляя любующиеся тобой глаза. Дельфидион[74], мое бесценное сокровище, да будешь ты жить долго, да будешь жить счастливо! Меня влечет только к тебе одной, и я молю всех богов, чтобы всегда оставаться верным своему правильному выбору. Ты, моя радость, наслаждайся дарованным тебе природой превосходством, а я пусть вечно испытываю блаженство, даруемое золотой стрелой Эротов! Не пытайся вырвать ее из моего сердца — тебе это не удастся и будет против моей воли: ведь не нежеланна мне моя страсть. Поэтому дни мои пусть проходят лишь в том, чтобы любить Дельфидион и быть любимым ею, говорить с любимой и слушать ее речи.

Когда жена еще развлекалась в спальне со своим любовником, нежданно вернулся из чужих краев муж и с криком стал стучать в дверь. Услышав шум и громкий голос, женщина вскочила на ноги и стала мять постель, чтобы уничтожить отпечаток второго тела как явную улику любви. Затем, успокаивая своего любовника, она говорит: «Не бойся, дорогой, и не страшись, если я сейчас свяжу тебя и выдам мужу». Она связала его, отперла дверь и стала звать мужа, крича, будто захватила вора: «Я его поймала, муж, он хотел нас ограбить!» Муж в ярости бросился, чтобы убить злодея на месте, но жена удержала его, уговаривая, что куда лучше утром передать вора коллегии одиннадцати[75]. «Если ты боишься, муж, я не лягу и буду сторожить его...»[76]

1

Хариты — богини красоты и радости; их часто связывают с Афродитой.

2

Кидонские яблоки — айва.

3

Пояс Афродиты, по представлению греков, сообщал носящему его любовные чары.

4

Мом — божество, воплощающее насмешку и порицание.

5

«Одиссея» (VII, 115).

6

Мидийское дерево — лимонное дерево.

7

Греки пили вино, разбавленное водой; вода для этого использовалась холодная или, как в нашем случае, горячая. Равная доля того и другого — необычно крепкая смесь.

8

Подразумевается факел Эрота, которым он вооружен наравне с луком и стрелами.

9

Нереиды — морские нимфы.

10

Гиматий — верхняя одежда.

11

Адонис — прекрасный возлюбленный Афродиты, божество, воплощающее расцвет и увядание растительности.

12

«Не имеет отношения к Дионису» — поговорка, возникшая в древности, когда театральные представления в Аттике были прикреплены к празднествам Диониса, а сюжеты драм заимствовались из круга мифов, не связанных с Дионисом.

13

В поздней античности существовало представление о единичном Эроте и о множестве Эротов, которое отражено и в этом письме.

14

Отец Одиссея, Лаэрт, в печали по пропавшем без вести сыне поселился в деревне и занимался сельским трудом.

15

Гименеи, т. е. свадебные песни поэтессы Сапфо, пользовались в древности большой популярностью.

16

Тиха — богиня случая и счастья.

17

Пифиец — Аполлон.

18

Мифический царь Фригии Мидас превращал все, к чему притрагивался, в золото.

19

Тантал — легендарный фригийский царь, обладавший огромным богатством.

20

Трава златоград, согласно представлениям византийцев, обладала способностью впитывать расплавленное золото, если оно было чистым и не содержало примесей.

21

Алкивиад, афинский полководец и политический деятель эпохи Пелопоннесской войны, отличался красивой наружностью и потому служил образцом для статуй Гермеса и Эрота.

22

Оры — богини времен года, урожая, юности и красоты — спутницы Афродиты.

23

Пословица, соответствующая нашей «быть на седьмом небе».

24

Историк Филарх сообщает, что вечером скифы клали в колчан белый или черный камешек в зависимости от того, как они прожили день. После смерти владельца колчана камешки пересчитывали и так определяли, был ли умерший счастлив.

25

«Одиссея» (XXIII, 296). Стих относится к Одиссею и Пенелопе, которые встретились после долгой разлуки.

26

Сыны Асклепия — врачи; Асклепий — бог врачевания.

27

Бог-спаситель, т. е. Зевс; в честь него на пирах совершались возлияния из третьей чаши. Здесь поговорка употреблена в том смысле, что третье посещение врача будет решающим.

28

Поцелуи в грудь — жест искательности и мольбы.

29

Смысл поговорочного речения «упряжка Кробила» не вполне ясен; сборники древних пословиц связывали его со старым сводником Кробилом и принадлежащими ему гетерами. Существовал также комический поэт Кробил, имя которого ассоциировалось с каким-то законом против гетер.

30

«Тот самый мальчик, вооруженный луком» — Эрот.

31

Старец Нестор, участник Троянской войны, прославленный в «Илиаде» Гомера, считался образцом красноречивого оратора.