Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий
XV. Гнею Помпею Великому, в провинцию Азию
[Fam., V, 7]
Рим, апрель 62 г.
Марк Туллий, сын Марка, Цицерон шлет привет императору135 Гнею Помпею, сыну Гнея, Великому136.
1. Если ты и войско здравствуете, хорошо137. Твое официальное письмо доставило мне, вместе со всеми, невероятную радость. Ведь ты подал нам такую надежду на спокойствие, какую я всегда сулил всем, рассчитывая на тебя одного. Но знай: твои старые враги138, новые друзья, страшно поражены твоим письмом и повержены, обманувшись в своих великих чаяниях.
2. Что же касается письма, посланного тобой мне, то оно, хотя в нем слабо выражено расположение ко мне, все же было приятно мне, ибо обычно меня ничто так не радует, как сознание выполненных обязанностей, и если я за свои действия иногда и не получаю взаимно, то очень легко мирюсь с тем, что перевес заслуг на моей стороне. Не сомневаюсь в том, что если моя величайшая преданность тебе еще мало расположила тебя ко мне, то дела государственные сблизят и соединят нас.
3. Чтобы ты не был в неведении того, что я хотел найти в твоем письме, напишу прямо, как этого требуют моя природа и наша дружба. Я совершил действия139, за которые ждал некоторого поздравления в твоем письме как ради наших дружеских отношений, так и ради государства. Думаю, что ты воздержался от него из боязни обидеть кое-кого140. Но знай: то, что мы совершили для спасения отечества, оценено, одобрено суждением и свидетельством всего мира. По приезде ты узнаешь, сколько в моем поведении благоразумия и силы духа, так что ты, далеко превосходящий Африканского141, легко согласишься объединиться со мной, немного уступающим Лелию, и в государственной деятельности и в дружбе.
XVI. Публию Сестию, в провинцию Македонию
[Fam., V, 6]
Рим, после 10 декабря 62 г.
Марк Цицерон шлет привет проквестору Публию Сестию, сыну Луция.
1. Ко мне явился письмоводитель Деций и попросил меня постараться о том, чтобы тебя в настоящее время не сменяли. Хотя я и считал его честным человеком и твоим другом, однако, памятуя о том, что ты писал мне, я вообще не поверил этому благоразумному человеку, что твои желания так сильно изменились. Но после того как твоя Корнелия142 посетила Теренцию, а я поговорил с Квинтом Корнелием, я постарался присутствовать в сенате, сколько бы раз он ни собирался, и приложил особенно много усилий к тому, чтобы заставить народного трибуна Квинта Фуфия и прочих, которым ты писал ранее, верить мне более, чем твоим письмам. Все дело вообще было отложено на январь, но успех был легким.
2. В прежних письмах ты желал мне удачи в покупке дома у Красса. Ободренный твоими поздравлениями, я купил за 3 500 000 сестерциев тот самый дом через некоторое время после твоего поздравления. Должен сообщить тебе, что у меня вследствие этого столько долгов, что я жажду участвовать в заговоре143, если бы только кто-нибудь принял меня. Но одни отвергают меня из ненависти и открыто ненавидят того, кто покарал заговорщиков, другие же не верят мне, боясь ловушки с моей стороны, и полагают, что тот, кто вызволил из затруднительного положения всех ростовщиков144, не может нуждаться в деньгах. За половину145 платы денег очень много, я же благодаря своей деятельности считаюсь надежным плательщиком.
3. Твой дом и все постройки я осмотрел и очень одобрил их. Хотя все и находят, что Антоний не выполнил своих обязанностей по отношению ко мне, я все-таки защищал его в сенате146 со всей убедительностью и старанием и очень сильно повлиял на сенат своей речью и авторитетом. Пиши мне, пожалуйста, почаще.
XVII. Титу Помпонию Аттику, в Афины
[Att., I, 12]
Рим, 1 января 61 г.
1. Эта троянка147 — поистине сама медлительность, да и Корнелий впоследствии не возвращался к Теренции. Полагаю, нужно прибегнуть к помощи Консидия, Акция и Селиция148, ибо у Цецилия близкие не могут получить ни гроша дешевле, чем за одну сотую149. Возвращаясь однако к тому, с чего начал; я не видал никого, кто бы превзошел ее бесстыдством, хитростью, медлительностью. «Посылаю вольноотпущенника, Титу поручено». Отговорки и проволочки; но, может быть, случай, а не мы...150, ибо посланцы Помпея сообщают мне, что он будет открыто настаивать на смещении Антония, и в то же время претор обратится к народу с предложением об этом. Дело это такого рода, что я, считаясь с мнением честных людей и народным, не смогу защищать этого человека без ущерба для своей чести, и у меня нет желания к этому, а это самое главное. Создалось положение, разобраться в котором всецело предоставляю тебе.
2. Есть у меня вольноотпущенник, подлинный негодяй — я имею в виду Гилара; он счетовод и твой клиент. Переводчик151 Валерий извещает меня о нем, а Фиил152 написал, что Гилар свой человек у Антония и что Антоний часто упоминает, что, по его сведениям, в собираемых деньгах есть доля для меня и что я послал вольноотпущенника для охраны общей добычи. Это немало взволновало меня; я, правда, не поверил, но какой-то разговор, конечно, был. Все это ты расследуй, разузнай, разбери и удали этого бездельника из тех мест, если есть возможность. Валерий сообщил, что эти разговоры исходят от Гнея Планция153. Поручаю все это тебе; выясни, в чем здесь дело.
3. Помпей, несомненно, очень дружественно расположен ко мне. Все чрезвычайно одобряют его развод с Муцией154. Ты, я думаю, слыхал, что Публия Клодия, сына Аппия, застали переодетым в женское платье в доме Гая Цезаря во время жертвоприношения за народ и что маленькая рабыня безопасно вывела его из дома; дело это чрезвычайно позорное. Я уверен, что ты очень удручен им.
4. Больше мне не о чем писать тебе. Клянусь, я писал тебе с трудом, ибо недавно умер мой милый молодой раб Сосифей, бывший у меня чтецом155, и это взволновало меня более, чем, казалось бы, должна огорчить смерть раба. Пиши мне, пожалуйста, часто. Если не о чем будет, пиши обо всем, что придет на ум. Январские календы. (В консульство Марка Мессалы и Марка Писона).
