Виталий Ситников - Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ
В начале 1840 г. В. Г. Белинский в статье о «Горе от ума» столь же решительно, как и Пушкин, отказал Чацкому в практическом уме, назвав его «новым Дон-Кихотом». По мнению критика, главный герой комедии – фигура совершенно нелепая, наивный мечтатель, «мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади». Впрочем, вскоре Белинский скорректировал свою негативную оценку Чацкого и комедии в целом, подчеркнув в частном письме, что «Горе от ума» – «благороднейшее, гуманистическое произведение, энергический (при этом еще первый) протест против гнусной расейской действительности». Характерно, что прежнее осуждение «с художественной точки зрения» не было отменено, а лишь заменено совершенно другим подходом: критик не счел нужным разобраться в реальной сложности образа Чацкого, а оценил комедию с позиций общественной и нравственной значимости его протеста.
Еще дальше ушли от авторской трактовки Чацкого критики и публицисты 1860-х гг. Например, А. И. Герцен увидел в Чацком воплощение «задней мысли» самого Грибоедова, истолковав героя комедии как политическую аллегорию. «… Это – декабрист, это – человек, который завершает эпоху Петра I и силится разглядеть, по крайней мере на горизонте, обетованную землю…». А для критика А. А. Григорьева Чацкий – «наш единственный герой, то есть единственно положительно борющийся в той среде, куда судьба и страсть его бросили», поэтому и вся пьеса превратилась в его критической интерпретации из «высокой» комедии в «высокую» трагедию (см. статью «По поводу нового издания старой вещи. «Горе от ума». СПб. 1862»). В этих суждениях облик Чацкого переосмыслен, истолкован не только предельно обобщенно, но и односторонне.
На постановку «Горя от ума» в Александринском театре (1871) откликнулся И. А. Гончаров критическим этюдом «Мильон терзаний» (опубликован в журнале «Вестник Европы», 1872, № 3). Это один из самых проницательных разборов комедии. Гончаров дал глубокие характеристики отдельных персонажей, оценил мастерство Грибоедова-драматурга, написал об особом положении «Горя от ума» в русской литературе. Но, пожалуй, самое важное достоинство этюда Гончарова – бережное отношение к авторской концепции, воплощенной в комедии. Писатель отказался от одностороннего социологического и идеологического истолкования пьесы, внимательно рассмотрев психологическую мотивировку поведения Чацкого и других персонажей. «Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какой-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать до самого конца», – подчеркнул, в частности, Гончаров. Действительно, без учета любовной интриги (ее значение отметил и сам Грибоедов в письме к Катенину) невозможно понять «горе от ума» отвергнутого влюбленного и одинокого правдолюбца, одновременно трагическую и комическую природу образа Чацкого.
Главная особенность комедии – взаимодействие двух сюжетообразующих конфликтов: любовного конфликта, основными участниками которого являются Чацкий и София, и конфликта общественно-идеологического, в котором Чацкий сталкивается с консерваторами, собравшимися в доме Фамусова. С точки зрения проблематики на первом плане – конфликт между Чацким и фамусовским обществом, но в развитии сюжетного действия не менее важен и традиционный любовный конфликт: ведь именно ради встречи с Софией Чацкий так спешил в Москву. Оба конфликта – любовный и общественно-идеологический – дополняют и усиливают друг друга. Они в равной степени необходимы для того, чтобы понять мировоззрение, характеры, психологию и взаимоотношения действующих лиц.
В двух сюжетных линиях «Горя от ума» легко обнаруживаются все элементы классического сюжета: экспозиция – все сцены первого действия, предшествующие появлению Чацкого в доме Фамусова (явл. 1–5); начало любовного конфликта и, соответственно, завязка действия первого, любовного сюжета – приезд Чацкого и его первый разговор с Софией (д. I, явл. 7). Общественно-идеологический конфликт (Чацкий – фамусовское общество) намечается чуть позже – во время первого разговора Чацкого и Фамусова (д. I, явл. 9).
Оба конфликта развиваются параллельно. Этапы развития любовного конфликта – диалоги Чацкого и Софии. Герой настойчив в своих попытках вызвать Софию на откровенность и выяснить, почему она стала так холодна к нему, кто ее избранник. Конфликт Чацкого с фамусовским обществом включает в себя ряд частных конфликтов: словесные «дуэли» Чацкого с Фамусовым, Скалозубом, Молчалиным и другими представителями московского общества. Частные конфликты в «Горе от ума» буквально выплескивают на сцену множество второстепенных персонажей, заставляют их раскрывать свою жизненную позицию в репликах или поступках. Грибоедов не только создает широкую «картину нравов», но и показывает психологию и жизненные принципы людей, буквально обступающих Чацкого со всех сторон.
Темп развития действия в комедии – молниеносный. Множество событий, складывающихся в увлекательные житейские «микросюжеты», проходит перед читателями и зрителями. Происходящее на сцене вызывает смех и вместе с тем заставляет задуматься и над противоречиями тогдашнего общества, и над общечеловеческими проблемами. Развитие действия несколько замедляют пространные, но крайне важные монологи-«программы» Чацкого и других действующих лиц (Фамусова, Молчалина, Репетилова): они не только обостряют идеологический конфликт, но и являются важным средством социальной и нравственно-психологической характеристики противоборствующих сторон.
Кульминация «Горя от ума» – пример замечательного драматургического мастерства Грибоедова. В основе кульминации общественно-идеологического сюжета (общество объявляет Чацкого сумасшедшим; д. III, явл. 14–21) – слух, повод к возникновению которого подала София своей репликой «в сторону»: «Он не в своем уме». Эту реплику раздосадованная София бросила случайно, имея в виду, что Чацкий «сошел с ума» от любви и стал просто невыносим для нее. Автор использует прием, основанный на игре смыслов: эмоциональный всплеск Софии услышал светский сплетник г. N. и понял его буквально. София решила воспользоваться этим недоразумением, чтобы отомстить Чацкому за его насмешки над Молчалиным. Став источником сплетни о сумасшествии Чацкого, героиня «сожгла мосты» между собой и бывшим возлюбленным.
Таким образом, кульминация любовного сюжета мотивирует кульминацию сюжета общественно-идеологического. Благодаря этому обе внешне самостоятельные сюжетные линии пьесы пересекаются в общей кульминационной точке – пространной сцене, итогом которой становится признание Чацкого сумасшедшим. Следует, однако, подчеркнуть, что подобно тому, как приезд влюбленного Чацкого породил принципиальные споры между ним, представляющим «век нынешний», и теми, кто упорно цепляется за жизненные ценности «века минувшего», так и досада и гнев Софии на «сумасшедшего» влюбленного привели общество к полному идеологическому размежеванию с Чацким и со всем новым в общественной жизни, что стоит за ним. Фактически «сумасшествием» было объявлено любое инакомыслие, нежелание Чацкого и его единомышленников за пределами сцены жить так, как предписывает «общественное мненье».
После кульминации сюжетные линии вновь расходятся. Развязка любовной интриги предшествует развязке общественно-идеологического конфликта. Ночная сцена в доме Фамусова (д. IV, явл. 12–13), в которой участвуют Молчалин и Лиза, а также София и Чацкий, окончательно объясняет положение героев, делая тайное явным. София убеждается в лицемерии Молчалина, а Чацкий узнает, кто был его соперником:
Вот наконец решение загадке!Вот я пожертвован кому!
Развязка сюжетной линии, основанной на конфликте Чацкого с фамусовским обществом, – последний монолог Чацкого, направленный против «толпы гонителей». Чацкий заявляет о своем окончательном разрыве и с Софией, и с Фамусовым, и со всем московским обществом (д. IV, явл. 14): «Вон из Москвы! сюда я больше не ездок».
В системе персонажей комедии Чацкий, связывающий обе сюжетные линии, занимает центральное место. Подчеркнем, однако, что для самого героя первостепенное значение имеет не общественно-идеологический, а любовный конфликт. Чацкий прекрасно понимает, в какое общество он попал, у него нет иллюзий относительно Фамусова и «всех московских». Причина бурного обличительного красноречия Чацкого не политическая или просветительская, а психологическая. Источник его страстных монологов и метких язвительных реплик – любовные переживания, «нетерпение сердца», которое ощущается с первой до последней сцены с его участием. Конечно, искренний, эмоциональный, открытый Чацкий не может не пойти на столкновение с чуждыми ему людьми. Он не в силах утаить своих оценок и чувств, особенно если его откровенно провоцируют – и Фамусов, и Молчалин, и Скалозуб, но важно помнить, что именно любовь как бы открывает все «шлюзы», делая поток красноречия Чацкого буквально неудержимым.
