Людмила Михеева - 111 симфоний
К сожалению, отец не позволил Франку закончить курс сочинения. Как только, по его мнению, пианизм сына достиг должной высоты, он забрал сына из консерватории, лишив возможности участвовать в конкурсе на Римскую премию, дававшую право трехлетнего пребывания в Италии. Это стало жестоким ударом для юноши, но отец был неумолим: «К чему было Сезару-Огюсту писать трио, если не для того, чтобы их исполнять?» — говорил он. В 1843 году семья (с младшим сыном Жозефом, неплохим скрипачом) вернулась в Льеж. Однако сын жестоко обманул ожидания отца: прервав великолепно начавшиеся концертные выступления, он вернулся в Париж и стал вести жизнь скромную, замкнутую, наполненную трудом. Некоторое время концертная деятельность еще продолжается, так как отец, также переехавший в Париж, не склонен мириться с решением сына. Но все большее место в жизни музыканта занимают уроки. В одной из газет появляется объявление: «Г-н Сезар Франк, вернувшись из путешествия, возобновляет частные уроки и курсы в декабре: фортепиано, теоретическая и практическая гармония, контрапункт и фуга…» Ему шел тогда двадцать второй год, но жизненный путь был уже бесповоротно определен. Отец еще пытается переломить сына, но это приводит только к резкому ухудшению их отношений.
Молодой Франк жил в основном за счет уроков. 1845 году к нему в качестве ученицы по фортепиано пришла Фелисите Демуссе, дочь актеров Французской комедии, живших неподалеку. Скоро педагог увлекся своей ученицей и сделал ей предложение вопреки воле своих родителей. Предложение было принято, но с условием, что Франк постарается упрочить свое материальное положение. У семьи Демуссе были родственники, довольно влиятельные в музыкальном мире Орлеана. При их содействии в городе был основан Музыкальный институт, дававший 4–5 концертов в год. Туда и стал регулярно ездить Франк, сопровождаемый семьей невесты. Правда, поначалу его роль в концертах ограничивалась аккомпанементом, но постепенно его имя как пианиста и композитора стало завоёвывать Орлеан. Он ездил туда в течение восемнадцати лет и приобрел известность, любовь, а также и родственные связи: в 1848 году Фелисите стала его женой. Это послужило причиной окончательного разрыва с отцом.
День свадьбы оказался романтичным и даже сопряженным с опасностью: он выпал на разгар революционных событий в Париже. Молодая пара в карете с трудом пробиралась по забаррикадированным улицам к церкви Нотр-дам де Лоретт, в которой должно было состояться бракосочетание (Франк служил в ней органистом). «Чтобы попасть в церковь, свадебный кортеж должен был перелезть через баррикады, причем в этом деликатном деле молодым супругам любезно помогали повстанцы», — вспоминал ученик Франка композитор В. д'Энди.
В связи с революционными событиями многие состоятельные семьи покинули столицу, Франк лишился нескольких хорошо оплачиваемых уроков. А между тем его расходы существенно возросли. Должность органиста оплачивалась более чем скромно. В консерватории для него места не нашлось. И ему приходится увеличить число учеников, причем не только приходящих на дом. Теперь он сам ходит к ученикам. Он относится к этому философски: во-первых, прогулки полезны, во-вторых, в это время можно обдумывать новые сочинения. Им уже написана библейская оратория «Руфь», фортепианные сонаты и Концерт для фортепиано с оркестром, симфоническая поэма «Что слышно на горе», первая, юношеская, симфония.
Труд учителя фортепиано будет сопровождать всю его жизнь, наряду с другими занятиями, которым он себя посвятил. В 1851 году Франк перешел на службу в другую церковь, где его работа оплачивалась чуть лучше, а в 1858 году — в церковь св. Клотильды, сначала хормейстером, а затем и органистом. На этой должности он оставался до конца жизни. Именно здесь звучали импровизации, покорившие весь музыкальный Париж. «Там, в полумраке этой кафедры, о которой я не могу вспомнить без волнения, прошла лучшая часть его жизни, — писал д'Энди, преклонявшийся перед своим учителем. — Там в течение тридцати лет каждое воскресенье, каждый праздник, а в последние годы и каждую пятницу по утрам он приходил, чтобы возжечь пламя своих гениальных импровизаций, зачастую более ценных, чем многие старательно обработанные образцы… О! Мы, его ученики, хорошо знали дорогу к этой благословенной кафедре, трудную, как евангельский путь к небу, — преодолев сумрак спиральной лестницы с редкими амбразурами, мы внезапно оказывались лицом к лицу с каким-то допотопным чудовищем с тяжелым и неровным дыханием, с причудливым костяком: при ближайшем рассмотрении это оказывалось главным жизненным центром органа, приводимым в движение двумя могучими поддувалами. А затем нужно было еще спуститься по маленькой лесенке, тесной, абсолютно лишенной света, где опасности подвергались не только головные уборы, но и ноги непривычных посетителей… И внезапно, выйдя из узкой дверки, мы оказывались посреди необъятного пространства между каменным полом и высоким куполом базилики… и забывали обо всем на свете, созерцая напряженно-внимательный профиль и в особенности мощный лоб, вокруг которого как бы вились вдохновенные мелодии и изысканные гармонии, отраженные пилястрами собора: наполняя его, они затем терялись наверху, в его сводах».
Ученики, среди которых был д'Энди, появились у Франка в 1872 году — тогда его пригласили, наконец, в консерваторию. Учитель органа Бенуа ушел в отставку, и освободившееся место было предложено Франку. Очень скоро вокруг него стихийно собрались юные музыканты, которые «папашу Франка» предпочитали официальным профессорам композиции. Они выразили желание заниматься в «классе импровизации» на органе. «Этот класс органа, о котором я навсегда сохранил волнующее воспоминание, был долгое время в консерватории истинным центром обучения композиции, — продолжает свои воспоминания д'Энди. — …Высшая школа Франка, основанная на творениях Баха и Бетховена, но допускающая все устремления к новизне и вдохновению, привлекла к себе в то время молодые умы учеников, одаренных воображением и искренне влюбленных в искусство. Так и случилось, что, сам того не зная, наш учитель объединил вокруг себя все выдающиеся артистические силы, рассеянные по разным классам консерватории, не считая еще и частных учеников, приходивших на занятия в его тихую гостиную на бульваре Сен-Мишель, окна которой выходили (редкий случай в Париже) в тенистый сад…»
Франк стал наставником блестящей плеяды учеников, среди которых, кроме д'Энди, нужно назвать композиторов Э. Шоссона, А. Дюпарка, многих органистов, дирижеров, композиторов меньшего ранга, музыкально-общественных деятелей.
К ученикам Франка принадлежал и К. Дебюсси, также оставивший о нем письменные свидетельства. «Я хотел бы лучше запечатлеть образ С. Франка, чтобы каждый читатель смог унести в своей памяти точное воспоминание о нем… Этот человек, который был несчастным, непризнанным, обладал детской душой, настолько неистребимо доброй, что он мог созерцать всегда без горечи недоброжелательность людей и противоречивость событий», — пишет Дебюсси в одной из статей, посвященных своему учителю. П. Дюка, не бывший учеником Франка, но испытавший на себе его влияние, говорил: «Не было и не будет профессора менее деспотичного и более уважаемого».
Учеников привлекала не только обаятельная личность Франка. Он был непревзойденным знатоком старых мастеров, его занятия основывались на анализе творчества Баха, Бетховена и других выдающихся композиторов. Привлекали и его собственные произведения, отличавшиеся глубокой самобытностью.
Работал Франк чрезвычайно много. Летом он позволял себе уехать из Парижа в местечко неподалеку, но дважды в неделю приезжал играть на органе в церкви св. Клотильды, несмотря на то, что имел там заместителя. На даче он получал, наконец, единственную в году возможность творить не отвлекаясь. Осенью он радостно сообщал ученикам: «Я хорошо поработал летом. Думаю, вы будете довольны». Кстати, на его занятия приходили не только ученики — их посещали и многие известные композиторы, давно закончившие консерваторский курс. Был в их числе и Жорж Бизе.
К сожалению, признание композитор получил только в среде своих учеников. Его сочинения исполнялись редко и обычно сопровождались равнодушием публики и недоброжелательством критики. Лишь начиная с 1880-х годов концерты из его сочинений — становятся более частыми, с его музыкой знакомятся Брюссель, Антверпен, Гавр, Бордо и другие города. Известность пришла, в основном, через камерное творчество. Всемирно известный скрипач Э. Изаи, поклонник Франка, участвовал в исполнениях его квартета и квинтета. Именно Изаи Франк посвятил одно из самых известных своих сочинений — скрипичную сонату. Рукопись была послана скрипачу в качестве свадебного подарка. «Ничто на свете не могло бы доставить мне большей чести и счастья», — сказал растроганный Изаи. Соната вошла в его постоянный репертуар. На ее первом исполнении в Брюсселе присутствовал автор. «В этот вечер он был на вершине счастья. Никогда не видели этого человека, такого простого, мягкого, скромного, в состоянии подобной радости. Он буквально упивался своей музыкой», — вспоминал Изаи.
