Лайза Пикард - Викторианский Лондон

Мейхью приводит описание модного салона по рассказу одного из служащих салона:

[Он] больше похож на особняк дворянина, чем на лавку модистки… в этих больших домах не только работают модистки и портнихи, здесь есть любые предметы женской одежды, нет только обуви. Дама приходит заказать, скажем, свадебный наряд, или шлейф для официального приема у королевы, или утреннее либо вечернее платье. Она выходит из экипажа. Дверь ей открывает ливрейный лакей, который вводит ее в так называемый «главный магазин», или первый «зал для показа». Затем приходит француженка, в шелковом платье с короткими рукавами, в маленьком кружевном чепчике с длинными лентами, которые падают ей на плечи и доходят до полу… Эти француженки одеты как «magazinières» [кладовщицы — фр., прим… перев.] или манекенщицы. Как правило, этих манекенщиц бывает пять-шесть… Первый «зал для показа» длиной около 130 футов и шириной около 60-ти. Панели перемежаются зеркалами в изящной резной золоченой раме от пола до потолка. Пол покрыт очень дорогим ковром, скажем, лиловым или желтым. В разных частях комнаты прилавки из полированного черного дерева, украшенные позолотой. Здесь даме демонстрируют богатый выбор великолепных шелков и бархата… она спрашивает у француженки, как ткань будет выглядеть при дневном свете, при свете свечей… она выбирает один или два платья [то есть, отрезы на платье]… когда будет удобно даме, закройщица приедет снять с нее мерку… в одноконной двухместной карете «брогам» слуга в ливрее везет ее к дверям, и она входит…[554]

Если заказчице требовалось, платье могло быть готово на следующий день.

В 1861 году, когда Томас Карлейль сделался известным, его жена Джейн решила пойти к модной портнихе, хотя и не такой роскошной, как только что было описано. Она брала за работу до 300 фунтов, хотя взяла с Джейн Карлейль гораздо меньше.[555] Дамы с более скромными средствами прибегали к услугам портних, нанимаемых «поденно», которые приходили на дом к клиентке, беря за это 2–3 шиллинга в день. Зачастую клиентка сама выполняла большую часть несложной работы, такой как швы юбки и отделка, оставляя сложную портнихе.[556] Во всяком случае, шить на руках приходилось не все. Первая швейная машина была изобретена французом М. Тиммонье уже в 1829 году, эта модель демонстрировалась на Всемирной выставке в 1851-м, но не возбудила большого интереса, возможно, потому что делала на лицевой стороне шов, похожий на тамбурный, что выглядело грубо. Следующим был Элайас Хау, который изобрел и запатентовал свою швейную машину в 1846 году, но она не имела коммерческого успеха, пока Айзек Зингер не усовершенствовал ее и не запатентовал в 1851-м в Америке. Затем в этой области стали работать и другие изобретатели, пока к 1868 году не появилось шесть различных производителей машин, некоторые из них торговали в собственных специализированных магазинчиках, предлагая машины, на которых можно было вышивать и шить «челночным» стежком, применяющимся в современных швейных машинках.[557]

Платье можно было купить готовое. В «Журнале по домоводству» всегда был тематический раздел «Лондонские и парижские моды», в котором часто сообщалось, что эти модели можно увидеть в магазине «Суон энд Эдгар», на Квадранте, части Риджент-стрит (магазин закрылся в 1982-м, но остался дорогим воспоминанием для домохозяек из пригородов, которые любили в нем встречаться, не подозревая, что здесь весьма доходное место для проституток). Ни один другой магазин не был упомянут, можно подозревать, что «Суон энд Эдгар» имел какие-то торговые связи с журналом. Можно было купить только лиф и достаточное количество ткани на подходящую юбку, или наоборот. «В случае тяжелой утраты… когда немедленно требовалось готовое элегантное платье», можно было прибегнуть к «расширяющемуся лифу „Jay’s Patent Euthemia“», хотя как он расширялся для скорбящих вдов, из рекламы неясно.[558]

Бумажные выкройки поставлялись профессиональным портным начиная с 1830-х годов, но в августе 1850 года ежемесячный журнал «Мир моды» стал продавать их в каждом номере, а к 1859 году в этой области было четырнадцать конкурентов, включая Сэмюэла Битона. С этими выкройками было страшно трудно иметь дело, поскольку части нескольких платьев печатались на одном листе тонкой бумаги. «Части выкройки каждого платья легко отличить благодаря особому виду линий каждой», — как это напоминает уверения относительно «простоты самостоятельной сборки» мебели в плоской упаковке! Но викторианские дамы были настойчивы, и в комнатах для шитья все росла гора бумажных выкроек, и так продолжалось до самого последнего времени, когда уже редко кто собирается шить платья собственноручно.

Одежда в музейных коллекциях часто кажется очень маленькой. На это есть две причины: одежда, перешедшая от одного владельца к другому или купленная в «секонд-хэнде», как правило, переделывалась для меньшего ростом владельца, одежда, принадлежавшая рослому человеку, редко оставалась не переделанной. К тому же викторианские женщины и мужчины действительно были маленького роста, если судить по нашим меркам. Саксы, мужчины и женщины, отличались крепким телосложением, были ростом 5 футов 8 дюймов и 5 футов 4 дюйма, а викторианцы на три или два дюйма ниже.[559] Сама Виктория, вероятно, была менее 5 футов ростом, ее часто называли «наша маленькая королева», но она была ненамного ниже средней женщины своего времени.

Косметика «почти вышла из моды». Крем для губ мог быть подкрашен растительной краской из алканы красильной, но «эта краска могла оставить красный след на батистовом носовом платке, если случайно коснешься им губ».[560] Для удаления волос на лице применялся слабый раствор мышьяка. Это часто служило оправданием того, что мышьяк хранился в доме и оказывался доступен отравителю.[561] Желателен был прекрасный, безупречный цвет лица; веснушки можно было «свести» окисью серебросодержащего свинца или соляной кислотой, — ни то ни другое не кажется безопасным.

Дома ходили в чепчике на подкладке, украшенном лентами, он закрывал верх головы и часть щек, с каждой стороны ленты длиной до груди висели свободно или были завязаны под подбородком. Чепчики, украшенные цветами и кружевом, бывали прелестны, к тому же для пожилых или старых дам это прекрасный способ спрятать редеющие волосы. Эмерсон был удивлен тем, что «английские женщины ходят с сединой», то есть не красят волосы.[562] Вдовы носили чепчики со спускающимся на середину лба мысом, похожие на уменьшенный вариант ставшего знаменитым вдовьего чепца Марии, королевы Шотландской. Виктория носила такой чепец после смерти Альберта до конца своих дней. На улице голову всегда закрывали капором или шляпой. Прически были замысловатые, иногда требовавшие применения накладных волос. Бедные женщины продавали свои волосы, а иногда их крали у женщин уличные грабители.

Маленькие девочки и мальчики носили одинаковые платьица, лет в шесть или старше мальчики начинали ходить в штанах. Платья маленьких девочек повторяли платья матерей, хотя были короче, а маленьким мальчикам зачастую приходилось носить матросские костюмчики или одежду горцев, как, скажем, бедняжке наследнику трона, когда его мать открывала Всемирную выставку. (Чтобы носить тартан, не требовалось шотландского происхождения. Отец принца Эдуарда был немцем, мать, во всяком случае, наполовину немкой. Оба они восприняли Шотландию сэра Вальтера Скотта с энтузиазмом.)

Здесь нужно отметить одно значимое изобретение: безопасную [мы называем ее «английской» — прим. перев.] булавку, запатентованную в Америке Уолтером Хантом в 1849 году.[563]

Глава 15

Здоровье[564]

Стоматология из занятия рыночных шарлатанов превращалась в профессию. В 1863 году была изобретена первая бормашина, работавшая по принципу часового механизма. Вставную челюсть из вулканизированной резины можно было изготовить по форме десен и фиксировать с помощью присосок Лучшие искусственные зубы изготавливались из фарфора, они не гнили и не темнели даже после смерти.[565] Зубы герцога Веллингтона спереди были настоящими, а по бокам золотыми и из моржовой кости, которая меняет цвет не так быстро, как слоновая.[566] Дантисты с Сент-Мартин-лейн предлагали «любые виды искусственных зубов… из любых материалов: резины, воска, различных сплавов или золота».[567] Согласно объявлению 1868 года в «Пенни иллюстрейтед пейпер», полный набор искусственных зубов стоил от четырех до двадцати гиней [от 4 фунтов 4 шиллингов до 21 фунта].