Эндре Гёмёри - Сверхбогачи
В годы второй мировой войны и непосредственно после нее Хьюз некоторое время еще занимался одновременно и авиацией, и кинопроизводством. Отрыв упрямца от действительности, впрочем, не мешал ему и дальше увеличивать свои сказочные богатства.
Даже самые авантюрные начинания каждый раз приносили ему большие прибыли. Одно время ему принадлежала знаменитая кинофабрика РКО, и, хотя каждый год она приносила убытки, Хьюз смог в конце концов выгодно продать ее, получив барыш в 10 млн. долл. прибыли.
Аналогичным было положение с авиакомпанией «Транс уорлд эйрлайнз» (ТВА), принадлежавшей с 1948 по 1966 год «империи Хьюза». В 1966 году, после долгих судебных тяжб и нескольких судебных приговоров, Хьюз продал акции ТВА за 546 млн. долл. — редкий случай, когда один человек получал такие деньги, выплаченные наличными и сразу.
Продав ТВА за огромную сумму, половину вырученных от реализации фирмы денег Хьюз очень мудро «перекачал» в два основных, принадлежащих его клану предприятия, а вторую половину (приблизительно 250 млн. долл.) обратил на расширение и финансирование Лас-Вегаса — «американского рая» для желающих поразвлечься и поиграть в азартные игры. С точки прибылей это был тоже удачный ход: расцвет Лас-Вегаса, строительство отелей, увеселительных мест и игорных домов и казино и не в последнюю очередь связанная с этим строительством спекуляция земельными участками принесли Хьюзу новые несчетные миллионы. К середине 60-х годов и сложилась «империя Хьюза» в том виде, как мы ее знаем, когда к инструментальному заводу и авиационному концерну присоединился комплекс Лас-Вегас с его авантюристами и гангстерами как «третий столп» богатства Хьюза.
До 1966 года Хьюз, кажется, не переступал общепринятых и отнюдь не косных норм жизни сверхбогачей. После же этого «критического рубежа» таинственность и «атмосфера фантастики» так плотно окутали жизнь Хьюза, что многие стали уже подумывать: не сошел ли этот странный миллиардер с ума?
Началась эпоха полной отрешенности и замкнутости Хьюза, продолжавшаяся до самой его кончины. В эти годы его практически нельзя было увидеть где-то на публике. За десять лет он едва ли принял и поговорил лично с десятком человек. Да и то не более пяти минут с каждым. Финансовые дела «империи» он теперь обычно решал по телефону. (Некоторые из его телефонных разговоров длились иногда по нескольку часов.)
В местах, где теперь попеременно укрывался Хьюз, время, казалось, остановилось. Он видеть не мог календарей и часов, а окна в комнатах были плотно занавешены от дневного света. Его приближенные работали круглосуточно в три восьмичасовые смены. Это давало возможность миллиардеру независимо от смены дня и ночи общаться с миром (по телефону) и есть, и спать, когда ему заблагорассудится.
Прелюдией к таинственной эре в жизни Хьюза был эпизод, происшедший 27 ноября 1966 г., когда перед отелем «Дезерт Инн» («Пустыня») остановился грузовик для перевозки мебели. Внутри кузова на матрасе, брошенном прямо на дно кузова, лежал миллиардер. Поднявшись со своего матраса, он вошел в собственный специальный лифт, который вознес его в апартаменты из 12 комнат, оборудованных под настоящую крепость.
В этот вечер Говард Хьюз и исчез с глаз всего мира. Апартаменты охраняла гвардия из так называемой «мафии мормонов», вооруженных и специально отобранных членов мормонской секты. Странные типы были эти мормонские лейб-гвардейцы: наполовину — бизнесмены, наполовину — медицинские братья, и все — немножко гангстеры. Буквально каждый час они мерили Хьюзу давление, купали его и переодевали, разогревали ему, как правило, приготовленный из мясных консервов очень простой суп. Проходили годы, здоровье когда-то очень крепкого физически Хьюза становилось все хуже, и мормонам, ухаживавшим за истощенным до скелета миллиардером, приходилось выполнять все самые неприятные обязанности. Они пичкали понемногу впадавшего в сумасшествие Хьюза наркотиками. (Позднее он уже и сам стал делать себе инъекции, потому что им вдруг овладел страх, что члены мафии мормонов могут использовать плохо простерилизованную иглу.) Его мания чистоплотности, которая раньше казалась только странной, переросла в болезненность. Он постоянно все стерилизовал, вокруг валялись бумажные носовые платки из закрытых стерильных банок. Ни дверной скобки, ни стакана или даже ложки с ножом, а тем более — документов он больше не касался голыми руками. Кондиционеры в комнатах он велел выключить, потому что считал, что через них в комнату может проникнуть тлетворный, опасный для жизни воздух, зараженный смертоносными бациллами. Одежду он тоже считал гнездом бациллоносительства и постепенно привык лежать в комнате обнаженным на тщательно продезинфицированной простыне. Одежду надевал, только когда менял свои убежища.
Никто не знает точно, когда Говард Хьюз шагнул за грань сумасшествия, а с точки зрения бизнеса — вообще переступал ли ее когда-либо. Одни биографы считают, что потеря сознания и временное улучшение состояния перемежались, и эти улучшения сопровождались буквально вспышками гения и рождением новых блестящих деловых идей. Другие полагают, что до самой смерти, то есть до 1976 года, он вообще самолично руководил делами своей «империи».
В первом месте, где он скрывался от мира, на девятом этаже гостиницы «Пустыня», организм его был в относительно хорошем состоянии. Здесь, в апартаментах на девятом этаже, было сосредоточено на много сотен тысяч долларов электронного оборудования, которое позволяло ему немедленно вступать в радио-телефонную связь с любым из его предприятий. Специальное электронное оснащение исключало подслушивание его телефонных разговоров. По ночам 11 балконов его апартаментов освещались прожекторами. Снаружи на стенах были установлены телевизионные камеры, так чтобы из комнаты, где находилась охрана, можно было заметить любое подозрительное движение вокруг гостиницы.
Но с той поры, когда появились сыщики из налогового управления министерства финансов, он решил, что проще и дешевле будет управлять своей «империей» из-за рубежа. Электронное оборудование сопровождает его теперь во все места, которые он избирал для своих укрытий: от Багамских островов до Никарагуа. В Никарагуа впервые Хьюз сам заговорил о своем необычном образе жизни во время трехминутной беседы с диктатором Сомосой. Взгляд его при этом был слегка мутным, и вел он себя странно. А слова его были такие: «Я работаю над изобретениями, но мне постоянно мешают. Вот я и сказал своим людям, что не хочу никого видеть. Может быть, немного переборщил?»
В 1973 году, когда он укрылся в Лондоне (который он потом сменил на Багамские острова и Мексику), в занимаемой им гостинице уже не было ни прожекторов, ни телевизионных камер, укрепленных снаружи на стенах. Но все же ,и в Лондон он вызвал специалистов по оборудованию гостиниц, чтобы задрапировать стены и окна черными гардинами и обеспечить покой для своей ослабленной нервной системы. Телохранители из мормонской мафии (Хьюз выбирал свою прислугу из круга именно этой религиозной секты, потому что все считают мормонов абсолютно неподкупными) сидели теперь уже и в его передней. Обслуживающий же персонал отеля не имел права входить в апартаменты, за исключением одной горничной, которая меняла белье, причем при этом обязательно присутствовали два вооруженных телохранителя. На дверях, разумеется, были установлены специальные замки с секретом, прежние замочные скважины были наглухо забиты.
Крупнейшие английские газеты напрасно нанимали на долгие недели дорогие апартаменты в соседней гостинице «Лондондерри» и направляли телеобъективы своих фотоаппаратов на окна покоев миллиардера: никому из них не удалось сделать ни одного фотоснимка Хьюза. В последние десять лет его жизни крупные американские и английские газеты предлагали 50—70 тыс. долл. за одно-единственное фото Хьюза, но не нашлось никого, кому бы удалось выполнить этот заказ. Когда после смерти миллиардера вышла книга о его жизни, главы о периоде после 1966 года не содержали ни одной фотографии, их иллюстрировали только рисунки, сделанные на основании рассказов era бывших телохранителей.
А «империя Хьюза» продолжала расширяться даже и в годы, когда он прятался от людей, страдая от страшных болей и оглушая себя наркотиками.
Хьюз прежде всего следил за тем, чтобы связь с политиками, находившимися на вершине власти в стране, была обеспечена в финансовом отношении и была бы исправна машина, осуществлявшая его темные маневры даже тогда, когда он голый валялся на продезинфицированных простынях в занавешенных от света комнатах.
В этой системе связи были две -решающие линии: связь Хьюза с семьей Никсона и сотрудничество с ЦРУ США.
Относительно президента нужно отметить, что Хьюз был первым, кто в 1956 году, то есть еще до своего «ухода» от общества, обратил внимание на Никсона, занимавшего тогда пост вице-президента. Обратил внимание и «одолжил без отдачи» ни больше ни меньше, как 200 тыс. долл. Деньги были переданы брату будущего вицепрезидента Дональду Никсону, который в то время попал в весьма грязную историю, в результате чего и испытывал финансовые затруднения.
