Владислав Крапивин - Фрегат «Звенящий»
А еще есть РЕЗЕНКИЛЬ. Он расположен между килем и обшивкой днища, сбоку в нем специальные вырезы – ш п у н т ы. В них входят нижние края корабельной оболочки – о б ш и в к и. Если хотите, я нарисую. Вот…
Мотя вытянул руку, палец у него засветился и прямо в воздухе появились яркие линии и надписи:
– Это, если смотреть в поперечном разрезе, – пояснил Мотя.
– Понятно. А что это за штука, похожая на полумесяц? Та, на которой лежит кильсон?
– Вы очень наблюдательны, молодой человек… Эта деталь называется ФЛОР. В округлых шпангоутах ф л о р ы действительно похожи на полумесяцы, а в острых напоминают треугольники…
Флоры соединяют две половинки шпангоута. Вернее, две ветви. Если даже шпангоут цельный, все равно считается, что он состоит из двух ветвей: правой и левой. Каждая ветвь называется ТИМБЕРС. Слышали такое слово?
– Никогда в жизни, – признался Вася Лис.
– Встречается иногда в морских книжках. Поскольку память у меня нечеловеческая, я могу приводить примеры наизусть. Вот: "Все благополучно, – сказал Гарвей. – Судно в исправности, не мешало бы почистить обшивку форштевня под ватерлинией: там наросло ракушек и всякой дряни. Старая течь, наконец, открыта: вода сочилась под килем у третьего т и м б е р с а от кормы, слева. Поставили заплату"… Это из рассказа "Пролив бурь" замечательного писателя Александра Степановича Грина. Не читали?
– Не-а, – сказал Вася.
– Очень советую… А что касается тимберсов, то каждый из них тоже делится на две части: верхнюю и нижнюю. Нижняя называется ФЛОРТИМБЕРС. Догадываетесь, почему?
– Потому что на ее конце лежит флор!
– Совершенно справедливо!А верхняя часть – ТОПТИМБЕРС. Откуда такое название?
– Не знаю, смутился Вася.
– Очень просто. Сверху тимберс оканчивается плотным срезом (на котором лежит конец бимса). Этот срез называется т о п. Как бы площадка, на которой, если захочешь, можно п о т о п т а т ь с я. Кстати, плоские срезы на верхушках мачт называются так же. Но об этом потом…
– Мне вот что непонятно, – сказал Вася. – Тимберс ведь выпуклой формы. Ну, как сильно изогнутый лук. Где на нем граница между ф л о р т и м б е р с о м и т о п т и м б е р с о м?
– Граница проходит по ватерлинии! Знаете, что такое ВАТЕРЛИНИЯ?
– Знаю, – обрадовался Вася. – Она начерчена на судне по всей длине. Разделяет подводную и надводную части корпуса.
– Да! Смотрите! – И Мотя нарисовал в воздухе новую фигуру.
Мотя чихнул, извинился, вытер губы бородой и продолжал:
– Это, если у шпангоута форма плавной дуги (тогда он называется о к р у г л ы м). А бывают шпангоуты вот такие:
Прежняя фигура исчезла и появилась другая:
– Тогда граница между флортимберсом и топтимберсом там, где угол. Такие угловатые шпангоуты называются иностранным словом ш а р п и.
– По-моему это не очень красивый шпангоут, – заметил Вася.
– Зато суда с такими угловатыми корпусами очень устойчивы в воде. Обычно это всякие технические суда, плавучие краны, доки и так далее. А также маленькие суденышки – моторные лодки, небольшие яхты. Строить их проще, чем те, у которых округлые обводы… Но мы еще не кончили разговор об устройстве шпангоута. Или вам уже не интересно?
– Интересно, интересно, давайте уж до конца, – попросил Вася. – Пока мы не проснулись.
– Шпангоуты для больших парусных судов делать всегда было сложно. Из одного дерева такую громадную и крутую дугу не выгнешь. Во-первых, сломается, а во-вторых, какие великаны нужны для такой работы!
– Да, правда… – вздохнул Вася, глянув в сторону, где темнело могучее корабельное ребро.
– Шпангоуты набирали из отдельных кусков, которые называются ФУТОКСЫ. Выглядело это примерно вот так:
– Как же они не рассыпались?
– Сейчас объясню… Такую фигуру выкладывали на плоскости, потом на этот слой шпангоутов клали следующий – так, чтобы новые футоксы лежали серединами на стыках первого слоя. И еще слой, еще… Склеивали, склепывали и получали цельную прочную дугу…
– Здорово, – сказал Вася и снова глянул в сторону. – А стрингера делают тоже составными? Или все же из одного дерева?
– Стараются из одного. Но если не получается, соединяют части стрингера так, чтобы он был как одно целое… Кстати, верхний стрингер, что идет у самой палубы, делают особенно прочным. Он называется ПРИВАЛЬНЫЙ БРУС. Потому что именно этой частью корпуса судно обычно прижимается, п р и в а л и в а е т с я к пристани. Привальный брус через обшивку и шпангоуты принимает на себя главное давление… Бывает, что корпус так навалится на причал, что во всех продольных и поперечных связях скрип и кряхтение…
– Но ведь они же прочные!
– Конечно, конечно. А чтобы весь набор подольше сохранял эту прочность, все связи соединяются между собой особыми деталями. Яков Платонович рассказывал про них?
– Нет. Наверно, не успел.
– Такая деталь называется КНИЦА. Она всегда треугольной формы. Но треугольники эти разные. Смотря по тому, где они стоят. Например, если они соединяют привальные брусья с транцем, то…
– С чем соединяют?!
– Ах, вы это еще не проходили!.. Но вы же знаете, что нос у судна острый, а корма бывает довольно широкая. Почему? Потому что на ахтерштевне укрепляется специальная кормовая стенка. Особенно хорошо это заметно на шлюпках. Если смотреть сзади, то выглядит это вот так:
Называется такая стенка ТРАНЕЦ. Кстати, у меня был знакомый корабельный плотник, который шутя пугал матросов-новичков: "Будешь бездельничать, получишь по транцу!" Бездельничать новички иногда продолжали, но что такое т р а н е ц, запоминали сразу…
А что касается привальных брусьев, то они задними концами прикрепляются не к ахтерштевню, а именно к транцу. И некоторые стрингера тоже. А между транцем и привальными брусьями ставятся кницы. Сверху это выглядит вот так:
– Такая кница так и называется – т р а н ц е в а я.
А есть кница, которая соединяет привальные брусья у форштевня. Таким вот образом:
Ее название – б р е ш т у к. "Бре" или "бри" в некоторых случаях означает "передний". А "штук" – это "кусок", "штука", "отдельная деталь". Недаром брештук находится впереди.
– А еще какие бывают кницы?
– Множество! Я скажу еще про две. Они ставятся при соединении штевней с килем. У форштевня – к н о п.
У ахтерштевня – а х т е р к н и ц а.
Тот же корабельный плотник, мой знакомый, когда был на кого-нибудь рассержен, обычно говорил: "Ахтеркницу тебе в поясницу!"
Вася захихикал. И… наступил на хвост Василисы.
– Мяу-ау!!
Вот и все! Тут же Вася понял, что нет ни старого корабля, ни гнома Моти, а сам он лежит в своей постели. Василиса разнеженно потягивался у него в ногах.
– Ахтеркницу тебе в поясницу! – в сердцах сказал Вася. – Из-за тебя не досмотрел сон. – Он постарался снова увидеть корабль и Мотю, но приснилась всякая сухопутная ерунда…
На следующий день к Васе и Ксене подошел пятиклассник Слава Воробьев. Это было очень воспитанный и умный пятиклассник. Он рисовал картины, участвовал в выставках юных талантов и был избран в редколлегию школьной стенгазеты, которую печатали на ксероксе.
– Скажите, пожалуйста, – начал он и очень интеллигентно поправил очки, – правда ли, что ваш дедушка Яков Платонович Пёрышкин рассказывает про устройство парусного корабля?
– А ты откуда узнал? – отозвался Вася Лис ревниво и не очень ласково.
– Видите ли, я живу в том же подъезде, где Антоша Штукин. И он мне вчера сказал про это. Если это тайна, не ругайте его, он не нарочно. Он знает, что я интересуюсь кораблями, вот и проговорился.
– Никакая это не тайна! – Ксеня строго посмотрела на Лиса. А Славе предложила: – Если хочешь, приходи к нам.
– Большое спасибо! – Слава обрадованно заблестел очками.
Когда он отошел, Ксеня предупредила:
– Не вздумай ругать Антона. Что плохого, если еще один человек поучится у боцмана Пёрышкина?
"Ничего. Только не вздумал бы он ухаживать за боцманской внучкой", – сумрачно подумал Лис. Но, конечно, не сказал про это Ксене. Вместо этого повздыхал и рассказал про свое сновидение.
– Ой! – обрадовалась Ксеня. – Я видела похожий сон! – Только гном Мотя не на корабле, а вылез из-под моей кровати. И рассказывал мне про тимберсы и кницы прямо в моей комнате. Рисовал пальцем на обоях!
– Прямо волшебство какое-то! – восхищенно сказал Вася.
Когда они с Ксеней шли из школы, их догнал запыхавшийся первоклассник Штукин.
– Знаете, какой сон я видел ночью?!
– Небось, про гнома Мотю? – насупленно спросил Вася.
– Ой… а кто вам сказал?
– Мало ли кто. Кто-то вот и Славке Воробьеву раззвонил про наши занятия…
Антон задышал шумно и виновато.
