Александр Тургаев - Политология в схемах и комментариях
4) отсутствие сильной зависимости от сильной недемократической иностранной державы.
Консолидация, и с этим согласны большинство политологов, предполагает консенсус элит и общества относительно демократических процедур, но сохранение конкуренции и конфликтов, связанных с определением политического курса и содержания проводимой политики.
«Демократия становится консолидированной, когда в данных политических и экономических условиях определенная система институтов становится единственно возможной.»
А. Пшеворский
«Суть консолидации заключается в достижении широкой и глубокой легитимации, такой, когда все важнейшие политические акторы – как на элитном, так и на массовом уровне – уверены, что для их страны демократический режим лучше любой другой реальной альтернативы, которую они могут себе вообразить.»
Л. Даймонд
Консолидация требует «институционализации новых норм и структур режима, расширения их легитимации и устранения препятствий, которые на первоначальных этапах делают их установление трудным.»
Г. О’Доннелл, Ф. Шмиттер
Глава 21. Система международных отношений
В течение последних столетий система межгосударственных отношений становилась все более структурированной и регулируемой. Многим казалось, что человечество постепенно продвигается к функциональному мировому правительству. Однако в условиях кризиса Вестфальской модели мира и Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений вдруг обнаружилось, что ООН и вся международная архитектура, возведенная после Второй мировой войны, оказались плохо приспособлены к урегулированию новых насильственных потрясений. Стала очевидной противоречивость многих правовых норм и принципов – права наций на самоопределение, с одной стороны, и сохранения целостности государства – с другой; невмешательства во внутренние дела – с одной, и оказания гуманитарной помощи, обеспечения прав человека – с другой.
Окончание «холодной войны» сначала породило оптимистические прогнозы о наступлении эры бесконфликтного существования на планете и в этом смысле – даже о «конце истории». Казалось, что с исчезновением противостояния двух сверхдержав – СССР и США канут в Лету и региональные конфликты, не говоря уже об угрозе третьей мировой войны. В 1989 г. американский политолог Ф. Фукуяма опубликовал вызвавшую широкий резонанс статью «Конец истории?», в которой обосновал вывод о том, что главное содержание современной эпохи определяется переходом большинства стран мира на путь созидания гражданского общества, базирующегося на принципах либеральной демократии и рыночной экономики.
Однако, как показали дальнейшие события, 1990-е гг. не принесли миру ни гармонии, ни всеобщего благоденствия. Некоторые авторы поспешили провозгласить наступление эпохи хаоса и дезориентации в международных отношениях. Так, французский автор З. Лаиди заявил, что конец «холодной войны» означает «не только разрыв с коммунизмом, но и окончание эпохи Просвещения». Отражая крайнюю противоречивость мировой политики, директор Гарвардского института стратегических исследований С. Хантингтон заявил в нашумевшей статье «Столкновение цивилизаций» (1993), что после краха коммунизма течение международной жизни станет менее предсказуемым и более опасным...
21.1. Кризис вестфальской системы международных отношений
КОММЕНТАРИИВ конце XX в. завершился продолжительный цикл мировой истории, в рамках которого субъектами международных отношений были светские, суверенные, независимые и равноправные национальные государства. Отражением кардинальных политических изменений явились новая волна демократизации конца 1980-х – начала 1990-х г., дальнейшее развитие интеграционных процессов, прежде всего в Западной Европе, дезинтеграция, проходящая весьма болезненно через конфликты и кризисы, которые поразили даже относительно спокойную после Второй мировой войны Европу и т. д. Вследствие глобализации современного мира, а также по причине беспрецедентного количественного роста и активизации на мировой арене негосударственных акторов в лице транснациональных корпораций (ТНК), внутригосударственных регионов, различного рода международных правительственных и неправительственных организаций (МПО и МНПО) наметилось разрушение государственно-центристской модели. В результате все с большей настойчивостью стали говорить о кризисе, эрозии, закате Вестфальской модели, возникшей свыше 350 лет назад, о том, что мир оказался в особой фазе своего развития, которая описывается как «точка бифуркации», «переходный возраст», «эпоха неопределенности» и т. д.
Многие авторы видят сущность процесса глобализации в растущей транспарентности (проницаемости) границ, делающей современный мир все более взаимозависимым. Глобализация в разной степени затронула все регионы мира, поместив одни в центре, другие – вытеснив на периферию. Вследствие проницаемости межгосударственных границ оказались «перевернутыми» прежние представления о безопасности, о конфликтах и их урегулировании, о соотношении внешней и внутренней политики, о дипломатии и о других базовых проблемах политического развития стран, регионов и мира в целом. Сегодня государства вынуждены считаться, с одной стороны, с международными организациями и институтами, с другой – с собственными регионами. Парадоксально, но если раньше международные организации действовали на международной арене, а внутригосударственные регионы оказывали влияние лишь на внутриполитические процессы, то теперь первые все активнее вмешиваются во внутриполитические вопросы (урегулирование конфликтов, соблюдение прав человека, определение финансовой политики государств и т. п.), а вторые наравне с государствами участвуют в решении вопросов внешней политики. Все это ведет к нарушению принципа государственного суверенитета, неукоснительно соблюдавшегося с момента заключения Вестфальского мира в 1648 г.
21.2. Эрозия государственного суверенитета
КОММЕНТАРИИМиротворческие операции под эгидой ООН и гуманитарные интервенции НАТО, деятельность МВФ и МБРР, диктующих государствам свои «правила игры», переговорный процесс в рамках ВТО, приговоры Международного суда в Гааге «сверху» подрывают прерогативы государственного суверенитета. Кроме того, нации добровольно отказываются от части своего суверенитета в пользу надгосударственных структур. Наиболее показательный пример в этой области – Европейский Союз. Все это ведет к тому, что возможности государства в обеспечении собственной национальной безопасности, создании условий для устойчивого развития экономики, поддержании внутреннего порядка, гарантировании гражданских прав и свобод, защите окружающей среды и т. д. становятся ограниченными.
«Снизу» государственный суверенитет подвергается эрозии вследствие активизации внутригосударственных структур и структур гражданского общества. Иными словами, сегодня в федеративных государствах наблюдается феномен своего рода фрагментации внешней политики, когда руководство субъектов федерации в стремлении более полно отстоять свои интересы устанавливает прямые связи на международной арене и тем самым как бы нарушает прерогативы суверенного государства, частью которого данный субъект является. Происходит эрозия национальной монополии в области внешней политики, что проявляется главным образом на функциональном, а не конституционном уровне. В свою очередь, государства стремятся к гармонизации интересов центра и регионов в сфере внешней политики.
«Извне» угрозу национальному суверенитету несет активизация международных неправительственных групп и организаций различной направленности. В их числе «Международная амнистия», Human watch, другие правозащитные объединения, а также многочисленные МНПО экологической ориентации – от «Гринписа» до гораздо менее известных, но от этого не менее активных организаций, нацеленных на борьбу с глобальным потеплением климата и развитием генной инженерии, защиту тропических лесов, морской фауны и т. д. Очевидное влияние на состояние политических рынков суверенных государств оказывают отчеты и прогнозы авторитетных МНПО, характеризующие важнейшие параметры социально-экономического и политического развития тех или иных стран.
Однако с точки зрения любого государства размывание национальных границ, утрата, пусть и частичная, национального суверенитета крайне нежелательны. Неудивительно, что государства стремятся к выживанию и по-прежнему выступают главными субъектами мировой политики.
21.3. Структура теории политического реализма
КОММЕНТАРИИЗащищая тезис о познаваемости международных отношений, политический реализм опирается на следующие выявленные им самим закономерности.
