Юрий Рубцов - Генерал-фельдмаршалы в истории России
По-иному подошел генерал к штурму укреплений Телиша. Видя бесплодность атак пехоты, он приказал провести мощную артиллерийскую подготовку. Сосредоточенный и меткий огонь русских батарей деморализовал противника, 16 октября 5-тысячный гарнизон капитулировал. 20 ноября противник без боя оставил Дальний Дубняк. Блокада Плевны стала полной.
Гурко, награжденный за перечисленные победы золотой шпагой в алмазах, на этом не остановился. Узнав, что у балканского прохода Орхание сосредоточена 25-тысячная группировка для деблокирования войск Осман-паши, он с согласия и одобрения царя и великого князя Николая Николаевича в конце октября двинул войска навстречу противнику. Упреждающий удар потряс турок: командующий группировкой пал на поле боя, войска понесли жестокие потери. Таким образом, была обеспечена прочная блокада Плевны с юго-западного направления, а, кроме того, заняты выгодные позиции для дальнейшего движения за Балканский хребет.
Вообще-то Гурко предлагал в случае успеха не останавливаться: деблокировать наши войска на Шипке и идти за Балканы. Но главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич проявил осторожность и задержал его в районе Орхание, пока не была взята Плевна. А этого события пришлось ждать больше месяца в условиях наступивших холодов, при плохом обеспечении.
30 ноября 1877 г. на военном совете у царя был принят план Милютина о немедленном переходе в наступление на софийском направлении через Балканский хребет с тем, чтобы далее наступать через город Адрианополь на столицу Османской Порты. Историки высоко оценивают это решение, как крупный вклад в военное искусство[64]. Противник не ожидал, что русские зимой, в стужу, при занесенных снегом перевалах осмелятся наступать. Но они решились на это.
Во главе Западного отряда, шедшего первым и усиленного 9-м корпусом и 3-й гвардейской дивизией — всего чуть более 70 тысяч человек при 318 орудиях, был поставлен генерал Гурко. Русские превосходили противника в живой силе в 1,5 раза, в артиллерии — в 3,5 раза. Но ведь еще предстояло перевалить горный хребет, сбив турецкие заслоны.
На рассвете 13 декабря отряд Гурко выступил. Заснеженные тропы, обледенелые подъемы и спуски, злая метель, перешедшая в буран, сильный мороз — сама природа пришла на помощь противнику. «Нужна была железная, суворовская воля и несокрушимая вера в себя и свои войска, — писал современник, — чтобы преодолеть все трудности похода и не отступить от намеченной цели. Когда среди начальствующих лиц, подчиненных Гурко, начался ропот на его суровые распоряжения и требовательность, он собрал все гвардейское начальство и сказал им следующие грозные слова: „Я поставлен над вами волею государя императора и только ему, Отечеству и истории обязан отчетом в моих действиях. От вас я требую беспрекословного повиновения и сумею заставить всех и каждого в точности исполнять, а не критиковать свои распоряжения. Прошу всех это накрепко запомнить… Если большим людям трудно, я их уберу в резерв, а вперед пойду с маленькими…“»[65].
Суворов упомянут здесь не случайно. Следуя примеру великого предшественника, Иосиф Владимирович на походе подавал личный пример стойкости и выносливости, бодрости и энергии. Войска видели его каждую минуту. Генерал шел в общем строю, лично руководил подъемом и спуском артиллерии по обледенелым тропам, наравне с солдатами питался одними сухарями и спал на снегу. Борьба с силами природы и преодоление себя длились неделю и закончились победой русского духа. Отряд Гурко спустился в Софийскую долину и после упорного боя 19 декабря овладел Ташкисенской укрепленной позицией. Ввиду угрозы окружения турки отступили к Софии.
После перенесенного в зимних горах испытания для русских, казалось, уже не было преград. Их настрой был так велик, что устрашенный противник без боя оставил город. 23 декабря 1877 г. Кавказская казачья бригада первой вступила в Софию, за ней — пехотные части. Население с восторгом встречало освободителей.
Гурко обратился к личному составу Западного отряда с приказом: «Занятием Софии окончился блестящий период настоящей кампании — переход через Балканы, в котором не знаешь, чему удивляться: храбрости ли и мужеству вашему в боях с неприятелем или же стойкости и терпению в перенесении тяжелых трудов в борьбе с горами, морозами и глубокими снегами. Пройдут годы, и потомки наши, посетив эти дикие горы, с гордостью и торжеством скажут: „Здесь прошли русские войска и воскресили славу суворовских и румянцевских чудо-богатырей“».
Раньше других преодолевший Балканский хребет Западный отряд первым начал и преследование противника из района Софии в направлении на Филиппополь и Адрианополь. Глубокий снег сковывал маневр, так что турок удалось настичь лишь под Филиппополем. В трехдневном сражении 3–5 января 1878 г. войска Сулейман-паши были окончательно разбиты. Бросив около 180 орудий, их остатки бежали через Родопские горы. Эта победа открывала русским путь на Константинополь. А после взятия второй столицы Турции Адрианополя (7 января) и ряда других крепостей военный разгром противника стал свершившимся фактом. 19 января 1878 г. в Адрианополе было заключено перемирие, а 19 февраля в Сан-Стефано — и мир.
Александр II осыпал высший командный состав милостями. Кто-кто, а свои награды Гурко получил заслуженно: на его плечах появились эполеты генерала от кавалерии, а на груди — крест и звезда ордена Св. Георгия 2-й степени.
Историк А.А. Керсновский выделяет трех военачальников, обеспечивших, на его взгляд, перелом в войне и победоносное завершение — генералов И.В. Гурко, Ф.Ф. Радецкого и М.Д. Скобелева. При этом «на первое место следует поставить Гурко. Это — победитель войны 1877–1878 гг., победитель Балкан, вдохнувший свою несокрушимую энергию как в войска, так и в Главную квартиру»[66].
Дальнейшая служба Иосифа Владимировича проходила на высших военно-административных должностях. Сразу по окончании войны с Турцией он был назначен помощником великого князя Николая Николаевича — главнокомандующего войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. С 1882 г. он — временный одесский генерал-губернатор и командующий войсками Одесского военного округа, а еще через год — варшавский генерал-губернатор и командующий войсками округа.
12 лет пробыл Гурко на так называемом Передовом театре войны. Он прозорливо увидел опасность для России со стороны растущего хищника — Германии и ее партнеров по Тройственному союзу (см. очерк о Х. Мольтке). Его управление губерниями Привисленского края и командование войсками на западной границе составило в военно-административном деле целый этап, названный еще тогда «временем Гурко» — настолько сильный отпечаток оставила деятельность полководца[67].
Театр будущих военных действий готовился в инженерном и фортификационном отношении, особенно отметим усиление укреплений Варшавы, Брест-Литовска, Осовца и других крепостей. Войска все время учились в поле. Учения, сборы, маневры, боевые стрельбы сменяли друг друга. При этом в обучении личного состава широко применялся опыт последней войны с Турцией.
Гурко лично руководил многими учениями и маневрами. Современники отмечали его твердость, властность, энергию и несокрушимое ни при каких обстоятельствах спокойствие духа. Стройный, худощавый, с большими седыми бакенбардами, он держался так, что казался выше окружавших его лиц, а своей кипучей деятельностью, выносливостью и лихостью на коне — всех моложе. Он мало говорил, никогда не спорил и казался непроницаемым в мыслях, чувствах и намерениях. От всей его фигуры веяло несокрушимой внутренней силой.
Годы тем не менее подтачивали здоровье. 6 декабря 1894 г. по личному прошению Иосиф Владимирович был уволен в отставку. «В воздаяние важных заслуг, оказанных престолу и Отечеству, особенно в последнюю турецкую войну» Николай II произвел его в генерал-фельдмаршалы. Он продолжал оставаться также членом Государственного совета. (В скобках заметим: происходя из старинного рода Ромейко-Гурко и будучи сыном генерала от инфантерии, сам достигший фельдмаршальского чина, удостоенный высших наград империи, он, как ни странно, так и не был возведен ни в графское, ни в княжеское достоинство.)
Через два года Гурко был награжден орденом Св. Андрея Первозванного и назначен шефом 14-го стрелкового батальона, который входил в состав родной для него 4-й стрелковой бригады. Последняя еще в 1877 г., ведомая Гурко, получила неофициальное название «железной».
Генерал-фельдмаршал Гурко умер больше века назад, в январе 1901 г. Но и до сих пор не забыта солдатская песня о временах, когда русский солдат помогал болгарским «братушкам» сбросить иго нехристей:
Не ясен да сокол летаетНад балканскими горами,Наш Гурко там разъезжает,Он с гвардейцами гуляет.
Граф Иван Иванович Дибич-Забалканский (1785–1831)
