Олег Романько - За Фюрера и Поглавника
Несколько по иному сложилась ситуация вокруг боевого применения другой хорвато-мусульманской дивизии войск СС — «Камы». Ее подготовка началась в июле 1944 г., а уже в августе Красная армия сильно продвинулась на Балканах и в Венгрии, угрожая самой базе формирования и подготовки дивизии — области Бачка. В связи с этим, Главное оперативное управление СС решило срочно подготовить дивизию к боям на фронте, вместо предполагавшихся антипартизанских операций. Датой такой готовности было назначено 24 сентября 1944 г. Однако, подготовить дивизию к этой дате, было заведомо нереальным предприятием: хотя приказ о переподготовке дивизии был отдан 10 сентября, через неделю уровень боевой готовности ее личного состава оставался еще крайне низким.
Поэтому Главное оперативное управление СС, чтобы не терять времени на дальнейшую подготовку дивизии, решило ее расформировать, а кадровый персонал использовать в качестве резерва. Такой приказ был отдан в начале октября 1944 г. и большинство бойцов «Камы» (прежде всего немцев) было переведено в 31-ю добровольческую гренадерскую дивизию СС. Мусульманский же персонал дивизии тем же приказом переводился в «Хандшар».
Как правило, большинство историков склонны считать, что боеспособность дивизий войск СС, набранных среди боснийских мусульман, была крайне низкой, если не сказать хуже. К таким выводам их заставляет приходить вся история боевого применения этих дивизий, во всех случаях заканчивавшаяся расформированием. Боеспособность любого воинского формирования во многом зависит от морально-боевого состояния его личного состава. Оно же, в свою очередь, связано с теми принципами, которые были заложены в основу его военной и политической подготовки, от того, к столкновению с каким противником его готовили. И это особенно проявилось в случае с боснийскими дивизиями.
Гиммлер считал, что, сформировав дивизии из мусульман, которые испытывали традиционную ненависть к православным сербам (позднее составившим основу партизанской армии Иосипа Броз Тито), он поступает гениально. Однако реальность несколько отличалась от той ситуации, которую планировал Гиммлер. Варварские расправы, учиненные эсэсовцами-мусульманами, дали результат, обратный ожидавшемуся. Английский исследователь Гордон Уильямсон писал, в связи с этим, о дивизии «Хандшар»: «В военном плане эффективность этой дивизии оказалась почти нулевой, поскольку партизаны стали сражаться с еще большим ожесточением, а война приобрела характер массовой вендетты со средневековыми казнями и пытками».
Этому, на наш взгляд, есть два объяснения. Во-первых, любая партизанская война сопровождается зверствами, как с той, так и с другой стороны. И Балканы, в данном случае, не были исключением. К тому же эта война приобрела здесь религиозный оттенок. Во-вторых, моральное состояние личного состава любого воинского формирования прямо пропорционально дисциплине в нем.
Еще одним обстоятельством, из-за которого боснийским дивизиям приписывается крайне низкая боеспособность, является массовое дезертирство из их рядов (иногда целыми подразделениями) бойцов-мусульман. Как уже говорилось выше, за время боев дивизии «Хандшар» в Боснии, она, с марта по сентябрь 1944 г., потеряла 7 тыс. человек. Из них только 4 тыс. были убиты, ранены или пропали без вести. Остальные же 3 тыс. дезертировали. Таким образом, в среднем за месяц из дивизии убегало 428 человек.
После же приказа о переводе дивизии в южную Венгрию (октябрь 1944 г.), из нее началось массовое дезертирство бойцов-мусульман (за три месяца — до 3 тыс. человек). Поэтому, чтобы как-то нормализовать ситуацию и не дать дезертирам унести с собой свое оружие и снаряжение, немецкое командование официально распустило оставшихся добровольцев-мусульман, объявив их гражданскими лицами. Таким образом, к концу 1944 г. мусульман в дивизии не осталось вообще[138].
После приказа о расформировании дивизии «Кама», в ней сложилась аналогичная ситуация. Согласно этому приказу, все ее добровольцы-мусульмане переводились в «Хандшар». Однако большинство из последних просто дезертировали, растворившись среди местного населения. Это было тем более легко сделать, так как организация и подготовка отдельных частей дивизии происходили не в одном месте, а изолированно друг от друга[139].
Тем не менее, нельзя сказать, что только дезертирство было причиной низкой боеспособности и дисциплины этих дивизий. Как правило, оно было следствием целого комплекса причин, среди которых важное место занимает подрывная работа партизан-коммунистов (как при наборе добровольцев и их подготовке, так и во время боевого применения дивизий).
Обычно подрывная работа партизан-коммунистов сводилась к следующим моментам. С одной стороны они клеймили как предателей всех, кто вступил в добровольческие формирования и призывали остальное население не поддерживать их. С другой же стороны, они старались проникнуть в эти формирования и разложить их изнутри, обещая добровольцам прощение, если они встанут на их сторону. Именно таким образом были полностью деморализованы упоминавшиеся выше «Легион Гуски» и «Легион Хаджиэффендича», большая часть бойцов, которых, во главе со своими командирами, перешла на сторону партизан[140].
Аналогичные методы были использованы и в случае с мусульманскими дивизиями войск СС. Так, уже после набора добровольцев в дивизию «Кама», место ее формирования было перенесено из Боснии в область Бачка. Гитлер, не без оснований, опасался, что партизаны постараются проникнуть в дивизию и разложить ее[141].
Если же дивизию все-таки удавалось сформировать, то партизаны старались внедрить в ее ряды своих агентов, которые должны были разложить дивизию изнутри. Их действия, зачастую, были настолько успешными, что приводили не только к увеличению дезертирства, но и к мятежам.
Такой случай, например, имел место в дивизии «Хандшар» в ходе ее подготовки во Франции. В исторической литературе он известен как «мятеж в Вильфранш»[142]. Этот мятеж произошел в 13-м саперном батальоне дивизии и продолжался два дня — 16 и 17 сентября. Его вдохновителями были четыре коммуниста, которые смогли проникнуть в дивизию во время вербовочной кампании. Однако им так и не удалось объединить вокруг себя значительное количество солдат батальона: некоторые из них даже не знали, что происходит, а многие активно помогали подавить мятеж. Так как в результате мятежа было убито несколько немецких офицеров, 3 главных зачинщика и еще 11 человек были расстреляны. Многие другие, кто поддержал мятеж, были разоружены и отправлены в трудовые батальоны на Линию Зигфрида (Западный фронт). И только один главный заговорщик — хорват-католик Божо Еленек — смог бежать в Испанию[143].
Следует сказать, что если коммунистическая пропаганда и явилась причиной этого мятежа, то поводом к нему, несомненно, послужило пренебрежительное отношение немецких инструкторов к добровольцаммусульманам — другая немаловажная причина низкого морального состояния многих иностранных добровольческих формирований. На этом мнении сходятся все исследователи, утверждая, что это отношение выражалось в неуважении к мусульманским религиозным обрядам, а также в откровенном рукоприкладстве. Именно после этого мятежа в дивизии был введен целый ряд льгот для бойцов-мусульман. А чтобы их успокоить, из Берлина специально прибыл великий муфтий Иерусалима аль-Хусейни[144].
Нельзя не отметить, что дивизия «Хандшар» была единственной эсэсовской частью, которая взбунтовалась, и единственным иностранным добровольческим формированием, которое не было после подобного случая расформировано. Причину этого следует искать в том особом расположении, которое испытывал Гиммлер к добровольцаммусульманам.
* * *Немецкая полицейская администрация в Хорватии была еще одной инстанцией, которая использовала хорватских добровольцев в значительных масштабах.
16 марта 1943 г. немецкий военный аппарат в Хорватии пополнился еще одним чиновником. В этот день была учреждена должность Уполномоченного представителя рейхсфюрера СС в Хорватии (Beauftragter der Reichsführers-SS in Kroatien). Функции этого офицера были аналогичны функциям его армейского коллеги, только с учетом полицейской специфики. Назначенный на эту должность СС-группенфюрер и генерал-лейтенант полиции Константин Каммерхофер, кроме чисто охранных мероприятий, должен был выступать в качестве советника правительства НГХ по проблемам внутренней безопасности и оказывать содействие в создании и подготовке хорватских полицейских частей[145].
После ряда консультаций с правительством Хорватии и рейхсфюрером СС Гиммлером, было признано, что наилучшим способом организовать, подготовить и использовать новые местные полицейские части, будет создание смешанной хорвато-немецкой полиции под эгидой и юрисдикцией аппарата Каммерхофера. 15 июля 1943 г. последовал соответствующий приказ Гиммлера, согласно которому разрешалось сформировать семь полицейских батальонов. Каждый батальон должен был состоять из четырех рот смешанного национального состава: 12 кадровых представителей немецкой полиции (2 офицеров и 10 унтер-офицеров) 138 местных добровольцев (хорватов и фольксдойче)[146]. И немцы, и хорваты были, в принципе, равны в своих правах. Однако Гиммлер посоветовал Каммерхоферу, чтобы при создании батальона взвод тяжелого оружия в нем был бы укомплектован исключительно немцами. Личный состав каждого батальона приносил присягу на верность «фюреру и поглавнику», однако сами эти подразделения не являлись частью хорватской полиции. Они должны были находиться в подчинении местных немецких полицейских начальников, которых к тому времени было уже пять. Эти же начальники отвечали за обмундирование, снаряжение и подготовку этих батальонов. В результате, к ноябрю 1943 г. хорвато-немецкие полицейские силы выглядели следующим образом:
