Алексей Горяйнов - 8000 рыбацких советов от знатока
– Вот этот инструмент – сила! Но сегодня я на нем вам играть не буду. – И убрал чехольчик.
Между тем настал рассвет, и Антон скомандовал:
– Петрович, «Казанку» на воду! За жерехом едем!
С пятидесятисильным мотором «Меркурий» любые расстояния было преодолеть плевое дело.
На широком плесе Антон скомандовал:
– Петрович, глуши баркас возле той поваленной ветлы! Там, под ее кроной, стоит жерех!
Петрович на якорь встал грамотно, так что «кастмастеры» мы метали метров за пятьдесят, как раз под ветви. Мне повезло, и я со второго заброса на тандем «кастмастера» с зеленым вабиком поймал жереха. Он тянул килограмма на два. Потом я же вытащил еще двух, весом уже ближе к трешке. Все это произошло как-то быстро, пока мои напарники настраивались. Антон был доволен. Он с энтузиазмом брал в подсак подведенных к лодке бойких жерехов.
– Вот это рыбалка! – восклицал он. – Ты не даешь мне закинуть снасть! – и потом как бы оправдывался: – Лови, лови, главное, процесс пошел!
Антону и Петровичу, однако, вскоре тоже удалось выловить по жереху, тогда как моих трофеев уже было шесть. Мы то и дело сажали сильных рыбин на кукан и опускали их за борт. Мои руки были исколоты об острые концы карабинов. Потом клев внезапно прекратился.
На обед зашли в тихий мелководный залив и, встав на якорь, перекусили.
– Люблю активную рыбалку! – говорил Антон. – Значит, так, завтра с утра настраиваемся на сома, к вечеру – на судака, а там видно будет. Хочу крупную трофейную рыбу, а то мне как-то все не везло с этим.
– Хорошо, сделаем! – уверял я, поскольку как бы выполнял роль рыболовного инструктора.
Вторые сутки были почти в точности похожи на предыдущие. Так же всю ночь пели под гитару, а дождавшись рассвета, поплыли за рыбой.
Николай с Александром вылезали из своей палатки, когда мы уже отплывали.
– Куда вы? – крикнул Николай.
– На сома идем! – гордо ответил Антон.
Встали в протоке на сомовьем омуте. Ловили не больше часа. Казалось, донки были грамотно заброшены под крутой русловый свал, но клева на мясо перловицы не было. То и дело кончик вибрировал под ударами какой-то мелочи, приходилось постоянно обновлять насадку, но настоящая рыба не подошла.
– А ну этих сомов, поедем ловить жерехов! – не вытерпел Антон. – Активность нужна, а то здесь от тоски засохнешь!
На самом же деле упитанной комплекции стоматолога навряд ли грозило усыхание.
Я робко возразил:
– Но ведь трофейная рыба любит усидчивых.
– Да? – задумался Антон, но тут же отмел сомнения взмахом руки: – Петрович, заводи баркас!
До Волги домчались быстро. Остановились на песчаных отмелях, заволокли «Казанку» на берег и стали ловить спиннингом чехонь – та шумно шарахалась на стремнине, била малька. Чехонь поначалу активно бросалась на «вертушки», типа «Блю фокс», но после того, как из стаи выловили несколько рыб, блесну пришлось заменить: к одной приманке чехонь быстро привыкала. Далее в ход шли маленькие колебалки, стримеры, мелкие мухо-блесны.
Потом, когда ловля чехони надоела, мы расположились обедать на песчаной косе. Антон, плескаясь в теплой воде на мелководье с бокалом шампанского в руках, цитировал «Евгения Онегина»: «…Да вот в бутылке засмоленной, между жарким и бланманже, Цимлянское несут уже…» Вообще шампанское лилось рекой – Антон взял с собой из Москвы несколько ящиков «Донского» и «Цимлянского».
Потом пробовали ловить на джиг судака, но поймать удалось только по одному клыкастому на рыбака, и то все были мелковатые. Судаков и чехонь мы отпустили – куда они нам, когда Антон из Москвы столько провизии приволок.
– Трофейную рыбу хочу! – продолжал грустить Антон. – Хотя бы соменка килограммов на несколько подцепить.
– Судак и жерех усидчивых любят, – опять робко возразил я. – Время нужно, а у нас его нет.
Рано вечером возникла необходимость отоспаться. Дрыхли до утра. Утром Петрович тащил в лодку ящик шампанского и пакет с провизией.
Недолгое коротание времени с донками на сомовьей яме опять не принесло никакого результата, и мы, как и вчера, отправились на поиски жереха, чехони, щук и приключений. Носились по протокам – только ветер в ушах свистел. Но ни того, ни другого, ни третьего хищника не нашли. Однако не забывали каждые два часа устраивать перекус с шампанским.
К вечеру подустали, и тогда вдруг на всех навалилась меланхолия. Я начал ругать себя вслух за то, что не сумел сделать рыбалку. Антон сидел насупившись, а потом вдруг просветлел и скомандовал:
– Петрович, греби на середину Волги!
Запыхтел мотор, и «Казанка», не торопясь, поплыла к стремнине. Там мотор выключили, и лодка спокойно поплыла по течению великой реки.
– Отдыхайте, – сказал Антон и задумчиво устремил глаза в необозримые водные просторы. Потом, что-то вспомнив, многозначительно поднял палец и полез в карман жилета. Достал тот красивый чехольчик, который вертел в первую ночь в руках, и из него извлек что-то наподобие плоского камня – к нему была приделана металлическая пружинистая пластина.
– Эту штуковину мне один большой человек подарил, которому я зубы лечил, – пояснил он нам. – Подарочное исполнение. Смотри, как инкрустирована!
Антон засунул музыкальный инструмент в рот. Оттянул пластину и отпустил. Вибрирующие звуки гулко зазвучали, вырываясь из утробы наружу таинственным горловым пением. Дикая, завораживающая музыка растекалась по поверхности воды, растворялась в туманной дымке, подчеркивая первозданность великой реки. И эта водяная мощь, и этот устилавший полнеба закат казались неиссякаемы…
Сомики, сомики, где вы?!
О гигантских сомах Андрей начал мечтать еще в Москве задолго до поездки в астраханские степи. И потом в дороге, лежа на походном барахле, которым был завален салон микроавтобуса, не раз повторял:
– Вода в этом году высокая, то, что надо, сомы в ильменя обязательно зайдут. – При этом он всей пятерней почесывал свою кудлатую бороду и поправлял постоянно сваливающиеся на кончик носа очки.
Солнце стало жарко припекать через стекла, особенно когда за окном потянулись голые калмыцкие степи с разбросанными зеркалами воды. Свернув с шоссе и пробравшись дальше в дикую степную глубь, мы остановились у одной из дамб, которые попадались на протоках. Палаточный городок раскинули на пригорке, чтобы обозревать просторы.
Еще лагерь до конца не был благоустроен, а Андрей схватил спиннинг и отправился на дамбу, пообещав, что через каких-нибудь полчаса принесет нам щуку или на худой конец здоровенного окуня-горбача.
Мы с Иваном продолжали оборудовать кухню, а Гошу попросили развести костер и раскурить кальян. Когда кухня и кальян были готовы, сели подымить, потому что на рыбалку из-за темноты идти было поздно, да и небо над степью так красиво зажглось крупными звездами. По берегам квакали лягушки, что-то возилось в камышах, перекликались чибисы. Гармонию природы не хотелось нарушать банальным разговором, поэтому ждали Андрея молча.
Наконец он вернулся с садком, набитым окунями и щуками. Для низовьев Волги рыба была мелковата.
– А где ж твои хваленые сомы-великаны и щуки-крокодилы? – подсмеивались мы.
– Погодите, еще не вечер. Надо сначала лодку накачать и завтра половить ниже по протоке.
Наутро Андрей с Гошей поехали куда задумали. Вернулись кислые с двумя некрупными щучками.
– Крупняк блесны игнорирует, – пробурчал Андрей, садясь завтракать.
За столом охотники за великанами решили, что надо делать снасточки с живой рыбкой и ловить на поплавок впроводку. На вечернюю зорьку они уплыли в полной уверенности, что поймают невиданные трофеи. Но не тут-то было.
По возвращении Андрей цедил сквозь зубы, поправляя очки:
– Стерва, зубастая, снасточку откусила. Ну, ничего, я ей такой капкан сделаю. На три кевларовых поводка сядет, как миленькая.
Целый день они с Гошей мастерили щучьи оснастки и ловили для наживки крупную красноперку. Вечером привезли с рыбалки трехкилограммовую щуку и двух маленьких сомят.
– Крупные сомы почему-то по-светлу не берут, – с печалью в голосе садился ужинать Андрей. – Да и щуки тоже. Разве это трофеи… Ладно, пойдем завтра в ночь.
К вечеру следующего дня специальные донки для ловли сома были готовы. Соблазнились покараулить ночного великана и мы с Ваней. Вся наша компания вооружилась налобными фонариками и сидела на корточках на пыльной дамбе перед своими воткнутыми в грунт донками. В темноте мы были похожи на инопланетян. Ловили на лягушат, которых на вечерней зорьке сообща искали в лощинах.
Часов в одиннадцать глухо висящие колокольчики вдруг, как по команде, ожили. Но, к разочарованию, лягушатами соблазнились лишь сомята. Самый крупный потянул на 4 кг. Ночные бдения в последующие дни ничего нового не принесли. Более солидные сомики, как ласково называл эту рыбу Андрей, почему-то клевать не хотели.
