Станислав Бычков - Изумрудное оперение Гаруды (Индонезия, записки)
Обе группы встретились так, что их разделяли только распахнутые настежь ворота. От делегации жениха вперед выступил мужчина, выполнявший, как я понял, роль свата. Он развернул стилизованный под старинный манускрипт свиток бумаги и зачитал записанный древнеяванскими письменами текст приветствия. Затем уже в сопровождении своих и невестиных близких жених прошел во двор, к накрытому малиновой с золотой бахромой скатертью резному круглому столу. Там его ждал священник — кади. Взяв юношу за правую руку, он зачитал свадебный контракт и спросил его: согласен ли тот на изложенных в документе условиях взять девушку в жены. Громко, так, чтобы слышали все окружающие, юноша сказал «да» и подписал бумагу. Затем подписи на контракте поставили родители с обеих сторон и свидетели.
Наступил центральный момент бракосочетания — встреча супругов. В прежние времена она нередко была первой в их жизни. Браки устраивали родители. Выбирали невесту, отправляли сватов, по достижении договоренности посылали невесте первый подарок, готовили второй, который вручали в день сватовства. Накануне этого дня девушке нужно было просидеть одной в комнате в простой рубахе около пяти часов, с вечера до полуночи. В нее, согласно поверью, за это время неподвижного сидения на голом полу должен был вселиться дух, придающий девушкам особую привлекательность.
В нынешние времена молодые люди, даже в деревне, чаще всего сами выбирают себе спутников жизни. Но вся внешняя обрядовая сторона сохраняется, хотя и значительно укороченная, сжатая по срокам. Церемониал, рассчитанный на неделю, теперь ужимают так, чтобы он не занимал более трех, а порой и одних суток.
Разодетая в сверкающее золотым шитьем платье, в короне из живых цветов невеста встретила жениха у порога внутренней комнаты. Под сдержанный смех гостей молодые принялись кидать друг в друга стручки красного перца. Кто первый попадет, тот и станет главой семьи. По неписаному правилу девушка должна быть «неловкой» и промахиваться до тех пор, пока стручок жениха не достигнет цели.
Подчиненность женщины отразилась и в том, что, приблизившись друг к другу после состязания в меткости, молодые встали на расстеленный на полу каин девушки. Это значило, что она всю жизнь будет распростерта у ног его, будет служить ему, как верная раба. Покорность мужу девушка продемонстрировала также тем, что опустилась на колени и протянула вперед бронзовый поднос с сырым яйцом. Муж раздавил его босой ногой. «Лишенная» этим символическим актом девственности, жена вымыла ногу супруга в чаше с водой, обильно посыпанной лепестками цветка жизни — виджайякусума.
Затем пара прошла в «тронный» зал, где на коленях испросила благословение у сидящих на стульях родителей и расположилась на диване красного бархата с высокой резной спинкой, под желтыми зонтами. За спиной у юноши торчал крис — знак власти, на время свадьбы приобретший дополнительное символическое значение. Он сейчас представлял и мужское начало. В прежние времена яванский аристократ в случае женитьбы на девушке более низкого происхождения мог на собственную свадьбу не приходить. Достаточно было послать лишь свой кинжал.
Воссевшие на троне молодые принялись кормить и поить друг друга из своих тарелок и чашек, демонстрируя таким образом единство и готовность заботиться друг о друге до последнего дня. Распорядитель церемонии потом опрокинул тарелку мужа с остатками еды на тарелку жены, завернул обе в кусок батика и отнес во внутренние покои. «Пирог» будет храниться пять дней. Когда пища начнет попахивать, а в условиях тропиков это случится довольно скоро, члены семьи девушки будут знать, что их дочь стала женщиной.
Подчеркивающий подчиненность женщины свадебный обряд в целом отражает ее неравноправное положение в индонезийском обществе. Но если сравнить социально-семейный статус индонезиек с их ближневосточными сестрами, с которыми их объединяет ислам, то первые, можно сказать, «свободны, как птицы». Яванка внешне, особенно при посторонних, выказывает мужу все предписываемые традиционным этикетом знаки внимания и уважения. Проходя мимо супруга, слегка пригибается к земле и опускает руку долу, при прогулках следует в некотором отдалении от него, подает поднос с едой, не поднимая глаз от пола, покидает комнату, пятясь к двери спиной. Но вместе с тем она никогда не знала паранджи, в ней нет рабской покорности, тупой робости или непреодолимой застенчивости. Яванки очень естественны, раскованны, на шутку отвечают смехом, за мужем ухаживают без подобострастия, самостоятельно принимают решения по многим вопросам, включая имущественные и финансовые.
Вот один пример, подсмотренный мной в деревне под Понорого на Западной Яве. В индонезийских деревнях двери домов всегда открыты. Тропическая жара научила людей избегать закупоренных помещений. Поэтому, когда входишь во двор и не видишь ни души, чувствуешь себя человеком, непреднамеренно заглядывающим в чужую частную жизнь. Неловкости можно избежать, если знать местное правило: как только приблизился на два-три шага к порогу, дай знать о себе громким приветствием. Так и сделал мальчик, которого я заметил входящим во двор дома напротив лавки, куда зашел выпить что-нибудь прохладительное.
— Ассалям алейкум!— звонко пропел он, остановившись перед распахнутыми дверями. Из глубины дома тут же появилась хозяйка, заулыбалась, ласково спросила, чем может помочь.
— Тетушка! Старший брат послал меня к вам. Просит дать ему велосипед на несколько часов. Ему нужно в соседнюю деревню.
— Конечно, конечно! Возьми, малыш. Пусть твой старший брат пользуется им сколько нужно. Да на обратном пути не спеши, не упади, будь осторожен. Передай привет своим родным.
— Спасибо, тетушка. Мы вернем велосипед как можно скорее. До свидания. Можно я пойду?
— Храни тебя аллах! До свидания, дорогой!
Мальчонка обязательно прикатит велосипед, как только отпадет в нем надобность. И тетушка, без сомнения, будет мягко сокрушаться: что, мол, за спешка, могли бы еще подержать велосипед. На прощание непременно добавит:
— Передай, малыш, своим, пусть не стесняются, если велосипед или что другое нужно, и всегда обращаются к нам. Мы всегда готовы помочь.
Все это не только показывает отношение взрослых к детям, устоявшиеся нормы вежливости и взаимоотношений между соседями, но и свидетельствует о свободе яванки распоряжаться семейным имуществом по своему усмотрению. Причем довольно крупным, ибо велосипед в деревне — все равно что машина в городе.
В наибольшей степени права женщин ущемляют освященные религией пережитки полигамии и свобода развода для мужчин. Многоженство — древняя традиция, расцветшая под влиянием индуизма. Яванский раджа в одном из грешащих преувеличениями сказаний описан сидящим «в окружении жен, наложниц и придворных девушек, которых всех вместе было тридцать шесть тысяч». Эту мужскую привилегию закрепил потом ислам. Мусульманину позволительно иметь до четырех официальных жен. Состоятельные индонезийцы, не афишируя, пользуются этим оговоренным Кораном правом.
Для развода мужу достаточно лишь сказать: «Толак» (развожусь). Если роковое слово произнесено только раз, еще допустимо, что женщина останется женой. Для этого необходимо, чтобы мужчина пересмотрел свое решение в течение трех месяцев. Но когда брак не восстанавливается в отмеренный шариатом срок, то пара считается окончательно разведенной. Возобновление брака теперь возможно лишь после того, как женщина выйдет замуж за другого и снова будет разведена. Звучащее, как выстрел, жуткое «толак», отсутствие у женщин права быть инициатором развода держат их в постоянном страхе за свое будущее, вынуждают мириться с любыми условиями семейной жизни.
И еще немного об индонезийках. Они поразительно женственны. Добрый, легкий нрав, мягкая улыбка, излучающие тепло глаза, врожденная грация и изящество — все это я видел и в крестьянках, и в высокородных дамах. Воплощением женственности мне всегда представлялась походка индонезиек. Они не идут, а как бы плывут, скользят по земле. Такое впечатление складывается оттого, что они никогда не спешат, спину и голову держат прямо, переступают мелкими шажками, не размахивают руками.
Я знал жену одного американского дипломата, которая хотела научиться ходить так, как это делают индонезийские женщины. Она даже завязывала руки за спиной, стягивала бедра полотенцем, но затем бросила свои попытки, так ничего и -не добившись. Такую походку вырабатывают с детства. Она результат принятого здесь обычая носить на голове сосуды с водой, корзины с различной поклажей. Отсюда неторопливость хода, стройность осанки. Мелкий шаг обусловил покрой женской юбки. Она длинная и узкая. В такой не разбежишься.
В зауживании юбок модницы в городах даже перегибают палку. На всякого рода официальных церемониях, как здесь принято, вручают призы, подают министрам ножницы для разрезания ленточек или ведут программу миловидные девушки в национальных костюмах. У некоторых из них юбки так узки, так откровенно подчеркивают формы, так затянуты, что они не могут подняться по ступенькам, поэтому на сцену или арену поднимаются бочком.
