Кэти Биркенштайн - Как писать убедительно. Искусство аргументации в научных и научно-популярных работах

Некоторые из этих шаблонов представляют простые, но очень важные приемы – например, обобщение широко распространенных убеждений:

• Многие американцы считают, что ____.

Другие устроены сложнее:

• С одной стороны, ____. С другой стороны, ____.

• Автор Х противоречит сам себе. Он утверждает, что ____, но в то же самое время говорит о том, что ____.

• Я согласен с тем, что ____.

• Это не значит, что ____.

Конечно, критическое мышление и работа над научными текстами не сводятся к какому бы то ни было набору словесных формул, а требуют также рассмотрения гипотез, четкой формулировки своих идей, их логического обоснования и представления доказательств, рассмотрения возражений и так далее. Но вы не сможете показать всю глубину ваших мыслей, если не владеете языком, который позволяет выражать их ясно и четко.

Представьте свои идеи как отклик на идеи других

Самый главный шаблон, о котором мы не устаем напоминать в этой книге, – это «они говорят ____; я говорю ____». Если в нашей книге есть одна основополагающая идея, которую, как мы надеемся, вы можете отсюда почерпнуть, то это идея о том, как важно не только выразить свои мысли («я говорю»), но и представить их как ответ на мысли другого человека или группы («они говорят»). С нашей точки зрения, в основе структуры убедительного научного текста – равно как и важного публичного выступления – должны лежать не только утверждения самого автора, но и внимательный анализ услышанного от окружающих, обобщение их взглядов понятным для них образом и соответствующее представление собственных идей. В широком смысле научный текст – это доказательный текст, и мы полагаем, что для убедительного обоснования нужно нечто большее, чем просто обозначение позиции автора. Автор должен вступить в дискуссию, используя то, что говорят (или могли бы сказать) другие, как стартовую площадку или трамплин для изложения своих собственных взглядов. Поэтому мы и советуем включать в свой текст чужие голоса.

Итак, мы считаем, что у лучших образцов академических текстов есть одна общая черта: все они так или иначе связаны со взглядами других людей. Однако обучение академическому письму слишком часто ограничивается указаниями провозглашать «истинные» или «умные» вещи в пустоте, как будто возможно что-то эффективно доказать, не вступая в диалог с другими. Если вас учили писать эссе в пять абзацев[1], значит, вы узнали, как развить тезис и подкрепить его доказательствами. Это, в общем, неплохо, но здесь не учитывается тот важный факт, что в жизни мы не приводим доводы, если нас к этому не провоцируют. Напротив, наши доказательства всегда служат ответом на чьи-то слова или действия (а может быть, молчание или бездействие), требующие нашей реакции: «Не понимаю, чем тебе так нравятся “Лейкерс”»[2]; «Согласен, это прекрасный фильм»; «Ты сам себе противоречишь». Если нет и речи о других людях и нашей потребности сомневаться, соглашаться или как-то реагировать на то, что они говорят, спор лишается всякого смысла.

Писателю, чтобы произвести впечатление на читателей, необходимо не просто выдавать логичные, последовательные и обоснованные утверждения. Он должен найти возможность вступить в диалог с другими – с тем, что «они говорят». Если в ваших доводах не упоминается, что «они говорят» и на что вы отвечаете, читатели вряд ли поймут их. Как показано на рис. 1, вашей аудитории может быть понятно то, что вы говорите, но непонятно, зачем вы это говорите. Именно то, что говорят и думают окружающие, побуждает нас писать и говорить и придает этому смысл. Следовательно, как видно из рис. 2, ваши аргументы – тезис, или часть «я говорю» вашего текста – всегда должны отвечать на аргументы других – «они говорят».

Многие авторы в своих текстах используют прием «они говорят / я говорю» в явном виде. Один из самых ярких примеров – известное «Письмо из Бирмингемской тюрьмы» Мартина Лютера Кинга, которое почти полностью состоит из развернутого ответа Кинга на публичное заявление восьми священнослужителей, осудивших движение за права человека, которое возглавлял Кинг. Письмо было написано в 1963 году, когда Кинг находился в тюрьме за организацию демонстрации против расового неравноправия в Бирмингеме, и практически полностью построено на основе обобщений и ответов; Кинг подытоживает критику оппонентов, а затем отвечает на нее. Вот что он пишет:

Вы осуждаете демонстрации, которые происходят в Бирмингеме. Но, к сожалению, в вашем письме нет подобной озабоченности по поводу причин, вызвавших эти демонстрации[3].

Далее Кинг соглашается со своими критиками, заявляя, что считает «нынешние бирмингемские демонстрации несчастным событием», однако тут же подчеркивает, «насколько большее несчастье то, что в этом городе, где вся власть в руках белых, для негритянской общины не оставлено никакого другого выхода». Письмо Кинга настолько близко к беседе по своей структуре, что его фактически можно переписать в форме диалога или пьесы.

Критики Кинга:

Ответ Кинга:

Критики:

Ответ:

Очевидно, что Кинг не написал бы своего знаменитого письма без критиков, взгляды которых он воспринимает не как возражения на его заранее сформулированные утверждения, а как стимул и источник своих доводов, главную причину их существования. Он цитирует не только то, что говорят его критики («Нас спрашивали: “Почему вы не оставили новой городской администрации времени что-нибудь сделать?”»), но и то, что они могли бы сказать («Нас могут спросить: “Как вы можете подчиняться одним законам и нарушать другие?”») – и все это затем, чтобы подготовить площадку для своих слов.

Аналогичным диалогом «они говорят / я говорю» начинается эссе «Не надо флагов» об американском патриотизме критика и обществоведа Каты Поллитт, которая использует замечание своей дочери, чтобы описать патриотическую лихорадку, охватившую страну после 11 сентября:

Моя дочь, которая учится в школе Стуйвезант, находящейся всего в нескольких кварталах от того места, где был Всемирный торговый центр, считает, что мы должны вывесить из окна американский флаг. Я ответила ей на это отказом: флаг означает шовинизм, месть и войну. Она сказала, что я неправа и флаг символизирует общность народа, память о погибших и отпор терроризму. В каком-то смысле мы обе правы…

Как видно на примере текста Поллитт, «они», которым вы отвечаете, выстраивая дискуссию, не обязательно должны быть знаменитыми авторами или кем-то, кто знаком вашим слушателям. Это может быть член семьи, как дочь для Поллитт, может быть друг или школьный товарищ, сделавший провокационное утверждение. Это может быть что-то, что мог бы сказать какой-то человек или группа людей, или же что-то из вашего собственного опыта – ваши прежние взгляды, которых вы ныне не придерживаетесь вовсе или ставите под сомнение, будучи лишь отчасти убеждены в их истинности. Важно то, что «они» (или «вы», или «она») – это представители некой более многочисленной группы, к которой читатель может причислить и себя. В случае Поллитт это те, кто считает патриотичным вывешивание флагов из окна.

См. подробности о согласии с дополнениями в главе 4

Пример Поллитт показывает также, что ответ на мнение других не обязательно должен иметь вид безоговорочного несогласия. Одновременно соглашаясь с дочерью и возражая ей, Поллитт дает так называемый ответ «и да, и нет», который примиряет несовместимые на первый взгляд мнения.

Хотя Кинг и Поллитт ясно обозначают взгляды, на которые дают ответ, так поступают далеко не все авторы. Некоторые предоставляют читателям возможность самим догадаться о том, что послужило поводом к тому или иному высказыванию. Подумайте, например, сможете ли вы понять подразумеваемое и неназванное «они говорят», на которое отвечает автор:

Мне хочется думать, что я получил определенные преимущества как учитель литературы из-за того, что в детстве я не любил книги и боялся их.

Если вы еще не догадались, призрачное «они говорят» здесь – общепринятое убеждение в том, что нужно с детства любить книги, чтобы стать хорошим учителем литературы.

Как видно из этих примеров, многие авторы используют формат «они говорят / я говорю», чтобы выразить согласие или несогласие с чужим мнением, подвергнуть сомнению типичный образ мысли и таким образом обозначить противоречие. Это может поразить вас, если прежде вы считали, что путь к успеху в научных кругах – обезопасить себя, избегая противоречий в своих работах и высказывая идеи, которые никто не станет опровергать. Хотя такой подход к научным текстам может показаться логичным, на самом деле это рецепт скучной, безжизненной работы, которая не в состоянии ответить на главные вопросы: «и что?» и «кому это нужно?». Может быть, утверждение «Уильям Шекспир написал множество знаменитых пьес и сонетов» и справедливо, но именно потому, что никто не будет с ним спорить, его не стоит озвучивать: будучи высказанным, оно покажется бессмысленным.