Алексей Тимиргазин - Судак. Путешествия по историческим местам
Алексей Васильевич Мокроусов был человеком с поистине легендарной биографией. Батрак, а затем шахтер в Донбассе и Глазго. Балтийский матрос, побывавший в Лондоне, Сиднее и Буэнос-Айресе. Политический эмигрант, участвовавший в рабочем движении Швеции, Дании, Австралии, Аргентины. В октябре 1917 г. он командовал моряками-балтийцами, которые захватили Петроградское телеграфное агентство. Мокроусов оборонял от немцев Херсон, Ростов, Таганрог, освобождал от деникинцев Фастов и Киев. Во главе отряда революционных моряков-севастопольцев он устанавливал советскую власть в Феодосии, а в Севастополе сформировал отряд, с которым отправился на Дон, воевать против Каледина.
Одним из первых для участия в десанте к Мокроусову присоединился И. Д. Папанин, будущий полярный исследователь, дважды Герой Советского Союза.
Наступил момент осуществления операции. В море из Новороссийска вышли два катера — “Витязь” и “Гаджибей”. Но… подвела случайность. Штурманом пригласили бывшего мичмана царского флота по кличке Жорж. Он был известен как человек, прекрасно знающий крымское побережье. Однако Жорж оказался горьким пьяницей. Он был настолько неравнодушен к спиртному, что, когда требовалось залить компас спиртом, приходилось приставлять наблюдателя, чтобы спирт вместо компаса не попал в рот Жоржу. Именно штурман и подвел десантников.
Наступила ночь. Скоро должны были показаться берега Крыма. В темноте ничего не было видно. Вдруг “Витязь” резко замедлил ход. Оказывается, Мокроусов узнал феодосийскую бухту. Пришлось резко разворачиваться, чтобы до рассвета покинуть зону неприятеля, и возвращаться к кавказским берегам.
На обратном пути “Витязь” вышел из строя. При повторной попытке пришлось обходиться одним “Гаджибеем”. На этот раз все прошло удачно. Высадку произвели вблизи села Капсихор. Чтобы скрыть следы десанта, “Гаджибей” затопили. Хорошие пловцы Муляренок и Ефимов, раздевшись, отвели катер подальше от берега и там пробили днище.
Собранная Мокроусовым повстанческая армия наносила Врангелю серьезные удары. Белогвардейцам пришлось отозвать с фронта целую дивизию. Был разработан план уничтожения партизан. Воинские части из Феодосии, Судака, Ялты, Алушты, Симферополя стали окружать лес.
В это момент партизан-разведчик Поцелуев с товарищами, переодетые в форму белогвардейцев, выследили и захватили полковника генерального штаба Боржковского. Из найденных документов выяснилось, что полковник является начальником штаба по борьбе с партизанами. Были получены важные сведения о готовящейся операции по уничтожению партизан.
Партизанские отряды сумели вырваться из окружения и отступить дальше в горы. Однако положение продолжало оставаться тяжелым. Возникла необходимость связаться с командованием, доложить об обстановке и согласовать свои планы со штабом Южного фронта. Было решено отправить в Советскую Россию надежного человека. Выбор пал на И. Д. Папанина.
Единственно возможным способом попасть в Советскую Россию был путь через Трапезунд. Удалось договориться с контрабандистами, что за тысячу николаевских рублей они переправят человека на противоположный берег Черного моря.
Путешествие в Трапезунд оказалось долгим и небезопасным. Там удалось встретиться с советским консулом, который в первую же ночь отправил Папанина на большом транспортном судне в Новороссийск.
В Харькове его принял командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе. Рассказав о положении дел в Крыму и получив необходимую помощь, Папанин стал собираться в обратный путь. В Новороссийске к нему присоединился будущий известный писатель Всеволод Вишневский.
Стоял ноябрь месяц. Море беспрерывно штормило, но упускать время было нельзя. В одну из ночей десантники вышли в море на судах “Рион”, “Шохин” и катере-истребителе “Ми-17”, где находился Папанин.
Шли в темноте, с потушенными огнями. Дул норд-остовый ветер. Усиливался шторм. Папанинцы долго кружились, разыскивая в темноте “Рион” и “Шохин”, но, убедившись в бесполезности поисков, взяли курс на Крым. В пути наткнулись на белогвардейское судно “Три брата”. Пришлось остановить его и, чтобы белогвардейцы не донесли вражескому штабу о десанте, хозяина судна и его компаньона взяли в заложники, а экипажу предъявили ультиматум: в течение 24 часов не подходить к берегу.
Непрекращающийся шторм вымотал всех. Огромные волны перекатывались через палубу. Люки на катере были задраены. В помещении стояла ужасная духота. Десантники страдали от жажды: не было воды, так как с палубы сорвало анкера.
В темноте подошли к селу Капсихор. Огромные волны накатывались на берег, с грохотом разбиваясь о прибрежные скалы. Перетащили на берег весь груз — пулеметы, винтовки, патроны, бомбы. В селе скоро стало известно о появлении десантников. Отряд быстро вырос, пополнившись местными жителями. Раздав вновь прибывшим винтовки, двинулись к Алуште, по дороге обезоруживая отступающих белогвардейцев. На подходе к городу десантники соединились с частями 51-й дивизии Южного фронта.
Повторный десант под Капсихором высадился 10 ноября. Днем раньше были прорваны врангелевские укрепления на Перекопе. Повстанческая армия во главе с Мокроусовым вышла из леса и двинулась на Феодосию, чтобы отрезать белым пути отступления. Вскоре в Крыму была окончательно установлена советская власть.
Двадцать с лишним лет спустя на побережье вновь высадились советские десантники.
В январе 1942 г., одновременно с десантами в Судаке и Новом Свете, высаживаются подразделения советских войск у Морского. Судьба их оказалась трагичной. Взятые в кольцо, почти все воины погибли, лишь некоторым удалось прорваться в лес, к партизанам.
Семеро десантников попали в село Ворон. Они смертельно устали, долго не ели. Зашли в дом на краю села.
Бойцы не успели поесть, как услышали под окнами шум мотора. Бросившись к окнам, они увидели, как с грузовика спрыгивают гитлеровцы. Их было около двадцати. Надежды уйти из дома не было никакой. Десантники открыли огонь. Девять гитлеровцев упали сраженными. Остальные подожгли дом.
Семеро десантников погибли под рухнувшей крышей. Известны их: имена: старшина Резников, краснофлотцы Ф. С. Ремень, С. П. Корукин, Н. Котельников, И. И. Авдиенко, Нестеренко, Псковцев. В центре села Ворон установлен обелиск над могилой павших воинов.
В Крыму повсюду — на оживленных улицах городов, на шумных автострадах и тихих лесных полянах можно обнаружить величественные памятники или скромные обелиски жертвам и героям минувшей кровавой войны. Да и как иначе: ведь в годы Великой Отечественной Крым был местом самых ожесточенных сражений. До недавнего времени памятники были ухожены и благоустроены. Сейчас многие из них, забытые и заброшенные, порастают травой или же становятся жертвами вандализма неблагодарных потомков погибших героев.
Трудно даже представить себе, кому могло понадобиться подгонять ночью мощную технику, чтобы свергнуть многометровую статую и увезти ее в неизвестном направлении. Но если уж так поступают с гигантскими статуями, то маленькие скромные обелиски и вовсе беззащитны перед тупоумными хулиганами.
Однако продолжим наш путь. На горизонте — мыс Агира со средневековой генуэзской башней Чобан-Куле. Некогда, в XV веке, это был замок феодалов ди Гуаско.
Братья Гуаско, пожалуй, самые известные личности во всей многовековой истории Сугдеи благодаря делу братьев, которое сохранилось в архивах банка св. Георгия в Генуе. Наверное, нет ни одной книги, посвященной Судаку, в которой братья не были хотя бы упомянуты. В книге С. Секиринского “Очерки истории Сурожа” (1955 г.) опубликованы все 22 документа дела. В двух исторических романах, посвященных средневековому Судаку: А. Крупнякова “У моря Русского” и В. Владимирова “Последний консул”, братья входят в число главных действующих лиц. Конечно, мы тоже не можем обойти их молчанием, тем более, что отважились посетить их некогда грозное жилище.
От прошлого недавнего — к прошлому более отдаленному. Из века XX перенесемся в век XV.
Для знакомства с делом братьев Гуаско обратимся к сравнительно малоизвестному широкому кругу любителей старины источнику. “Известия Таврической ученой архивной комиссии”, № 38 (Симферополь, 1905 г.). Вот гравюра, изображающая развалины Судакской крепости, и статья Л. Колли “Христофоро ди Негро, последний консул Солдайи”. Автор анализирует переписку консулов и других чиновников Каффы и подчиненных ей колоний с попечителями банка св. Георгия, к которому в середине XV века перешло управление черноморскими колониями.
