50 Приемов Письма (ЛП) - Кларк Рой Питер
Если я собираюсь написать что-нибудь значительное, я начинаю с чтения. Конечно, я читаю ради содержания. Если я пишу об антисемитизме, я читаю мемуары о Холокосте. Если я пишу о СПИДе, я читаю биомедицинские тексты и человеческие истории об этой болезни. Если я пишу о Второй мировой войне, я читаю журналы 1940-х годов. Поэтому, в любом случае, читайте ради содержания.
Но не забывайте и о форме. Если хотите писать лучшие подписи к фотографиям, читайте старые выпуски журнала «Time». Если хотите научиться объяснять, почитайте хорошую кулинарную книгу. Если хотите писать интересные заголовки, читайте бульварную прессу. Если хотите писать остроумные короткие заметки, читайте рубрику «Разговоры в городе» в журнале «The New Yorker».
Когда я задумал написать серию публикаций в форме коротких заметок, я стал искать примеры. Я почитал кое-что из Диккенса, который печатал свои романы в газетах. Я прочел «Вайнсбург, Огайо» Шервуда Андерсона [Sherwood Anderson] — сборник коротких рассказов, связанных между собой. Я прочел «Рассказ неутонувшего в открытом море» Г. Г. Маркеса — серия рассказов, разбитых на части для публикации в газете. Во всех указанных текстах главы были чрезмерно длинны. По иронии судьбы, я нашел для себя образец в приключенческом романе моей юности. Главы в «Приключениях отважных мальчишек и Нэнси Дрю» я проглатывал за пять минут; в конце каждой главки была мини-интрига. Такую структуру я взял за основу своей серии «Три маленьких слова».
Каждый должен читать, говорим мы, но писать должны лишь те, у кого есть талант. Мой приятель Том Френч [Tom French] — один из лучших читателей среди репортеров, которых я знаю. Сила его публицистики частично исходит из обширного чтения: от «Приключений Тарзана» времен юности до двадцатитомных «Рассказов британского моря» Патрика О’Брайана [Patrick O'Brian]. Том всегда обращал внимание на те части произведения, которые заставляют читать дальше. В чем тут секрет, почему мы не можем оторваться от книги? — задавался он вопросом. Когда попадался достойный пример, он выделяет его, возвращается к нему снова и размышляет над техникой автора.
Этот процесс я называю «рентгеновское чтение». Чтобы учиться на чужих текстах, нужно обладать рентгеновским видением (в конце концов, супермэн тоже был репортером в газете). «Рентген» помогает видеть сквозь текст произведения. За поверхностью работает невидимая армия из грамматики, языка, синтаксиса и риторики, средств по созданию смысла.
Вот несколько хитростей чтения от пытливых авторов:
1. Читайте, чтобы расслышать голос автора.
2. Читайте газеты, выискивая нераскрытые темы для репортажа.
3. Читайте в интернете, чтобы открывать разнообразие новых форм.
4. Читайте книги от корки до корки, когда вы увлечены. Но также наслаждайтесь отдельными маленькими кусочками книги.
5. В выборе книг для чтения ориентируйтесь на свое чутье, а не на советы других.
6. Листайте на здоровье самые разнообразные журналы в книжных магазинах, где подают кофе.
7. Читайте на темы, не связанные с Вашей специализацией, например, об архитектуре, астрономии, экономике или фотографии.
Я усмиряю свою тягу к чтению следующим предостережением: будет такое время в процессе письма, когда я захочу прекратить читать. Описывая приемы письма, я прекратил читать книги по стилистике и письму. Я не хочу, чтобы моя одержимость темой отвлекала меня от письма. Я не хотел невольно попасть под влияние чужих идей. И не хотел расстраиваться от того, что другие работы блестящи и уже напечатаны.
В итоге, читайте с карандашом под рукой. Делайте пометки на полях. Дискутируйте с автором. Отмечайте интересные параграфы. Задавайте вопросы по тексту. Некоторые ученые, к примеру, Луиза Розенблат [Louise Rosenblatt], утверждают, что чтение — это блюдо на троих: для автора, текста и читателя. Автор создает текст, но только читатель превращает его в рассказ.
Итак, читатель — это самый настоящий писатель. Вуаля!
Практикум
1. Зайдите в хороший книжный магазин в секцию журналов. Ищите статьи, которые расширят Ваши горизонты и повысят Вашу планку.
2. Почитайте несколько произведений любимого автора с карандашом в руке. Отметьте абзацы, которые работают особым образом. Попробуйте почитать их рентгеновским способом с коллегами. Какие приемы письма скрыты в тексте?
3. Проделайте фокус, которому меня научил мой коллега Чип Сканлан [Chip Scanlan]. Прочтите понравившийся кусок вслух. Затем отложите книгу и напишите вольный текст на тему, о которой читали. Проанализируйте, как прочитанное повлияло на вас.
4. Маленький печальный секрет журналистики состоит в том, что некоторые репортеры даже не читают газеты, в которых работают. Относитесь к делу иначе. В течение недели жадно читайте свою газету, включая раздел объявлений. Составьте список идей, которые Вы для себя открыли.
5. Если Вы редактор, делитесь мнениями о текстах, чтобы вдохновлять свой штат. Обменивайтесь интересными текстами и разбирайте их по кусочкам. В чем их сила?
№ 42: Абзацы
Делайте абзацы длинными или короткими в зависимости от ваших целей. Варьируйте длину.
В одном из обзоров критик Дэвид Липски нападает на автора за то, что в книге объемом в 207 страниц «более четырехсот абзацев в одно предложение — явный сигнал плачевного положения. Читатель этого не пропустит».
Но что за сигнал плачевного положения? Возможный ответ: путаница, смятение. Большие части произведения должны идти вместе, но маленькие части также должны лепиться друг к другу. Когда большие части согласованы, мы называем это приятное чувство словом: «логика изложения»; когда связаны предложения, мы называем это «последовательность изложения».
«Абзац — это способ выражения мысли, не длины», — утверждает лингвист Г. В. Фаулер [H. W. Fowler]. Это означает, что все предложения в рамках абзаца должны выражать одну и ту же мысль и следовать друг из друга. Это также подразумевает, что автор может разбивать длинные длинные абзацы на части. Однако они не должны создавать путаницу, поставив рядом короткие и несогласованные абзацы.
Существует ли идеальная длина абзаца?
Рассмотрим пример. Спортивный журналист Джоанна Корс [Joanne Korth] написала такой лид о драматичном матче, судьба которого решилась в овертайме:
«Новичок-квотербек играл как новичок. Фулбекер выронил мяч. И оказавшиеся в финале «Стилеры» были на грани позорного поражения у себя дома в плей-офф.
Почти».
Итак, может отдельное слово быть абзацем? Наречие, точнее?
Я нашел ответ в книге «Употребление современного английского языка» [ «Modern English Usage»], незаменимый справочник, составленный Фаулером в 1926 году. С присущим ему здравым смыслом он начинает с объяснения того, для чего нужен абзац:
«Цель разделения текста на абзацы — дать читателю передышку. Автор говорит ему: «Вы все поняли? Если да, то я перехожу к следующему пункту».
Но какая передышка нужна читателю? Зависит ли это от предмета? Жанра? Голоса автора? «Невозможно дать единое правило об оптимальной длине абзаца, — пишет Фаулер. — Череда очень коротких абзацев раздражает, так же как очень длинных — утомляет».
В длинном абзаце автор может развить мысль или создать часть текста с использованием примеров на тему. В книге «Ex Libris» Анны Фадиман [Anne Fadiman], средний абзац состоит из сотни слов, некоторые абзацы длиннее страницы. Такая длина дает Фадиман пространство, чтобы развить оригинальные, новые идеи:
«Когда я читаю о еде, бывает достаточно одного слова, чтобы вызвать цепную реакцию ассоциаций. Я как фетишист по обуви, которому необязательно видеть предмет страсти, достаточно ухватить надпись «лодочки, размер 6½» и он готов. Когда я встречаю французское слово «plein», что значит «полный», я тут же переношусь в то время, где мне 15 лет и после того, как я съела внушительную порцию цыпленка с эстрагоном, я сказала моим парижским хозяевам, что я «plein», прилагательное, которое относится только к беременным женщинам и недоенным коровам. Слово «куропатка» катапультирует меня на 10 лет назад в то время, когда я ходила в экспедицию в канадскую Арктику. Тогда специалист по белым медведям, осатаневший от консервированных бобов, подстрелил полдюжины куропаток. Мы их ощипали, зажарили и с таким упоением обглодали косточки, что я точно знала: я никогда в жизни не стану вегетарианцем. Иногда одно сочетание букв кур, ур, ру вызывает во мне ностальгическую смесь чувства вины и жадности. Возможно я единственный человек на свете, у которого выделяется слюна при чтении слов «т-ру-пный яд».
