Георгий Деметер - Очерки по истории отечественной физической культуры и олимпийского движения
Согласно учебному плану 1972 г. на спортивных факультетах введен курс истории спорта. Ознакомление с программой этого курса и некоторый опыт преподавания убеждают, что он является надуманным, искусственным. И вот почему.
Прежде всего хотелось бы остановиться на вопросе о взаимосвязи физической культуры и спорта. Известно, что понятие «физическая культура» шире понятия «спорт». Ведь физическая культура – это часть общей культуры, совокупность достижений общества в деле создания и использования специальных средств физического совершенствования народа.
Существенным показателем этих достижений является «уровень здоровья, всестороннего развития физических способностей, спортивного мастерства и проникновения средств физического воспитания в повседневный быт людей»[11]. В этом определении совершенно четко сказано, что спорт в советской системе физического воспитания рассматривается в неразрывной связи с физической культурой.
Правда, в последние годы масштабы спорта значительно выросли и спорт превратился в крупное общественное явление. Но тем не менее спорт в нашей стране выступает в единстве с физической культурой.
Неудивительно поэтому, что в работе, посвященной анализу выступления советских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене, председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР С. П. Павлов специальный раздел посвятил состоянию массовой физической культуры в стране.
Он отметил, что «результаты выступлений советских атлетов на международной арене в определенной мере можно рассматривать как показатель качества работы тех или иных наших спортивных организаций по массовому развитию физической культуры и спорта».[12]
В свете сказанного возникает вопрос: правомерно ли, можно ли читать историю спорта в физкультурном вузе, не затрагивая вопросов физической культуры?
Совершенно очевидно, что ответ на этот вопрос может быть только отрицательным. Историю спорта методологически неправомерно рассматривать изолированно, в отрыве от истории физической культуры, частью которой она является.
Нарушение этого положения привело к тому, что учебная программа по истории спорта оказалась в тисках непреодолимых противоречий. Возьмем, например, вопрос о происхождении физической культуры. Как показано в известных исследованиях советских историков и социологов физической культуры, посвященных первоначальному возникновению физического воспитания, можно говорить о происхождении физических упражнений, элементов физической культуры, но не спорта. Или такой имеющий место в программе вопрос: «Гуманисты и ранние социалисты-утописты о роли гимнастики и атлетики в воспитании человека». Но ведь эти педагоги и общественные деятели говорили не о спорте, а о физическом воспитании, о физической культуре!
В программе не нашлось места для освещения известных систем физического воспитания XIX века, хотя без них весьма сложно, по существу невозможно, доходчиво изложить вопрос о выделении спорта, игр, гимнастики и туризма в относительно самостоятельные средства (методы) физического воспитания.
Большим, по нашему мнению, недостатком курса истории спорта является невнимание к системе физического образования П. Ф. Лесгафта, о которой упоминается мимоходом: «Значение трудов физиологов, врачей, просветителей и педагогов (Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, И. М. Сеченова, И. П. Павлова, П. Ф. Лесгафта, Ж. Демени и др.) для создания основ спортивной науки». Нужно ли говорить о том, какой большой ущерб подготовке будущих специалистов может быть причинен таким отношением к важнейшим вопросам истории физической культуры и спорта!
Особенно, на наш взгляд, бросается в глаза надуманность нового курса при изложении советского периода истории физической культуры. Задача этого раздела курса – создать у студентов целостное представление о развитии физической культуры и спорта в нашей стране, о возникновении, развитии и особенностях советской системы физического воспитания. Однако курс истории спорта не позволяет решить эту задачу, сводя развитие нашего многогранного физкультурного движения только к спорту.
Следует отметить, что упомянутые недостатки – не упущения авторов программы (ее составляли весьма квалифицированные сотрудники ГЦОЛИФКа и ГДОИФКа), а результат надуманности самого курса.
Но как могло случиться, что в учебный план включили такую «дисциплину»?
По нашему мнению, дело здесь в том, что составители учебного плана, вводя новую дисциплину, не обменялись мнениями с теми, кто будет ее преподавать, со специалистами в области истории физической культуры и спорта. Вопрос о новой дисциплине обсуждался на Предметной комиссии истории физической культуры Спорткомитета СССР уже после включения ее в учебный план. Кстати, подавляющее большинство членов комиссии отрицательно отнеслось к нововведению.
Свои предложения мы в основном хотели бы свести к следующему:
1. Читать на педагогических и спортивных факультетах один курс – «История физической культуры и спорта». Ведь и учебник издан общий – учебник истории физической культуры и спорта.
2. Советский период истории физической культуры и спорта излагать не в общем потоке новейшей истории, а в разделе истории отечественной физической культуры, что позволит в большей мере показать практическое значение курса для будущих специалистов.
3. Отвести на курс истории физической культуры и спорта не менее 60 часов: 36 лекционных и 24 семинарских.
4. Возобновить выполнение курсовых работ для студентов педагогического и спортивного факультетов по этой дисциплине. Это будет способствовать ее более углубленному изучению, подготовке из числа учащихся пропагандистов физической культуры и спорта.
5. Организовать издание централизованным путем наглядных пособий по истории физической культуры и спорта.
Эти меры, на наш взгляд, поднимут престиж истории физической культуры и спорта в наших физкультурных учебных заведениях, будут способствовать ее более плодотворному развитию и усилению ее роли в воспитании молодых специалистов.
«Теория и практика физической культуры», 1976, № 5
Чему учат уроки прошлого?
Столько лет минуло, а я до сих пор отчетливо помню, какой резонанс вызвали принятые в первые послевоенные годы постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», об опере В. Мурадели «Великая дружба», документы по вопросам состояния биологической науки, «гениальные труды» И. В. Сталина по языкознанию. Так было положено начало развернувшейся в стране борьбе с «космополитизмом» и другими надуманными пороками в науке, литературе, искусстве.
В учебных и научных учреждениях проводились массовые собрания, митинги. В ту пору я был студентом Ленинградского института физической культуры имени П. Ф. Лесгафта и хорошо запомнил, с каким пылом-жаром иные ретивые ораторы, подчас весьма молодые, как правило, специально подготовленные, обливали грязью своих же еще вчера весьма уважаемых профессоров, в частности Г. Шахвердова и Е. Зеликсона, которые присутствовали здесь же. Им в лицо бросали упрек в том, что они якобы обучали нас вразрез с требованиями коммунистической морали, марксизма-ленинизма.
Вся эта неприглядная история завершилась тем, что вскоре Е. Зеликсон, один из первых наших историков и социологов физической культуры, директор Ленинградского научно-исследовательского института физической культуры, профессор ГДОИФКа был арестован и осужден на длительный срок. Впоследствии он был полностью реабилитирован и восстановлен в партии. В Москве ряд педагогов ГЦОЛИФКа оказались вынуждены покинуть свой вуз и искать работу в других городах.
В память врезалась небольшая статья в «Комсомольской правде» под названием «Халтура вместо науки». В ней необоснованно подверглись критике видные ученые в области физического воспитания – А. Новиков, И. Крячко, С. Янанис и другие. Впечатление было крайне удручающим. «Халтура вместо критики», – подумалось тогда. Затем статьи, развенчивающие «изъяны» науки о физическом воспитании, появились в «Правде» и других изданиях. Одним из авторов был некто П. Жуков. Он слыл смелым «критиком», но был весьма посредственным научным работником. Учебник теории и методики физического воспитания, вышедший под его редакцией, оказался пустоцветом, из-за чего на ряд лет задержалось развитие этой области знаний, а заодно – истории и социологии физической культуры.
Существенный урон был нанесен и дисциплинам, составляющим естественнонаучные, медико-биологические основы физического воспитания. Недооценка, незаслуженно резкая критика в адрес известного физиолога, лауреата Сталинской премии, профессора Н. Бернштейна, стремление ограничить рамки естественнонаучной мысли учением академика И. Павлова, на что сам великий ученый, как известно, никогда не претендовал, привели к торможению в развитии таких дисциплин, как физиология спорта, биомеханика и спортивная медицина.
