Елена Нагаевская - Бахчисарай (путеводитель)
Внутри кенаса была убрана коврами. На массивных дубовых балках висели хрустальные и медные люстры. У южной стены — шкафы для хранения религиозных книг, утвари. Небольшая часть помещения храма — ближе к выходу — отделена перегородкой: здесь на деревянных скамьях, обитых кожей, могли сидеть во время богослужения старики. Над этой частью храма, нависает балкон с остатками густой деревянной решетки — там молились женщины. Убранство Малой кенасы было более простым.
На главной улице, напротив кенас, находилась типография, основанная в 1731 году. Это первая по времени типография в Крыму. По данным караимоведа Б. Я. Кокеная, первое издание типографии датировано 1734 годом, последнее вышло в свет в 1805 году, после чего ее перевели в Евпаторию. В библиотеке Бахчисарайского музея есть книги на древнееврейском и караимском языках, отпечатанные в этой типографии.
Пройдя немного дальше по узкому тротуару, увидим слева развалины мечети, построенной, как полагают ученые, на месте разрушенного в 1299 году христианского храма. Сохранились четыре круглые неглубокие ямы, высеченные в известняке, — предполагаемые следы столбов, подпиравших покрытие базилики.
Каменистая дорога ведет далее к северо-востоку, где вблизи обрыва стоит прекрасно сохранившийся мавзолей XV века — центрическое восьмигранное здание, построенное в малоазийских традициях, с большим, пышно украшенным «сельджукским» порталом. Сооружен мавзолей над могилой Ненекеджан-ханым, дочери хана Тохтамыша, в 1437 году — так гласит надпись на арабском языке над гробницей, находящейся внутри мавзолея. Под полом оказался пустой склеп, видимо, давно разграбленный. Этот выдающийся памятник архитектуры и его необычное местонахождение породили несколько сказаний и поэтических легенд.
От мавзолея тропинка ведет вдоль северного обрыва, откуда открывается грандиозный вид на долину Ашлама-Дере. Сверкающие белизной дороги, прорезая холмы, ведут к астрофизической обсерватории, в Баклу, на Тепе-Кермен, в долину реки Качи на горизонте видны горы Черная и Чатыр-Даг. Возможно, отсюда увидел его Мицкевич.
Великий Чатырдаг! Дрожа, целует прах
Подножья твоего ислама сын смиренный,
Ты — мачта крымская! Ты — минарет вселенной,
Всех поднебесных гор великий падишах!
На страже ты стоишь, красуясь в небесах,
Как Гавриил у врат обители нетленной,
Твой плащ — дремучий лес, из туч тюрбан священный,
Расшитый молньями, внушает смертным страх.
Перевод О.Румера
На склонах противоположной скалы Орта-Кая раскопками 1946–1947 годов обнаружено раннетаврское поселение (VIII–VII веков до н. э.) с остатками жилищ, орудиями труда, посудой.
Через несколько шагов — пятиметровой ширины Средняя (древнейшая) оборонительная стена с воротами; она частично разрушена и не доходит до края обрыва. Здесь в 1956–1959 годах велись раскопки, в результате которых удалось выявить целую систему пещерных сооружений с различными наземными (оборонительного характера) — не существующей ныне башней, вылазной калиткой, малым крепостным рвом[22]. В 10–15 метрах от стены — большой (65-метровый) крепостной ров, куда по желобкам стекала дождевая и снеговая вода. Размеры его (ширина 4 при глубине 2 метра) вполне достаточны, чтобы служить преградой для неприятеля.
У самого обрыва — лестница, ведущая вниз, в две большие глубокие пещеры XVII века, имевшие хозяйственное назначение. Раньше эти огромные пещеры считались почему-то тюрьмой.
Известно, что в XVII столетии в Чуфут-Кале томились русский воевода Василий Борисович Шереметьев и другие знатные пленники польский гетман Николай Потоцкий, русский посол Василий Айтемиров, князь Ромодановский. Однако документально не подтверждено, что тюрьма была именно в пещерах. Из писем В. Б. Шереметьева видно, что сидел он в наземной постройке ("избе"). Здесь уместно заметить, что такие пещеры редко использовались как жилье, чаще они являлись результатом добычи камня для наземных построек с расчетом получить заодно и помещение, годное для тех или иных хозяйственных нужд. Иначе откуда и как мог бы доставляться камень на вершину горы?
У Средней оборонительной стены находился монетный двор. Видны закопченные камни; на месте предполагаемого металлоплавильного горна сохранились следы пристроек к стене. Средняя оборонительная стена сложена из вторично использованных крупных камней, самые мощные из них — у основания арки ворот. Стена в этом месте имеет зигзагообразную форму — отступает назад, и арка находится как бы в углублении. В 1965 году реставрирована Южная башня, и во время расчистки пространства перед стеной обнаружен пол из каменных плит, а в нем желобки для стока воды, найдено много обломков гончарной посуды, больших пифосов.
По хорошо сохранившемуся тротуару направляемся в сторону Восточных ворот. Справа вдоль невысокой стены, огораживающей уцелевшие строения, — дом XVIII века, в одной из комнат которого сохранился резной деревянный потолок тонкой работы. Другая достопримечательность — во дворе дома, ближе к южному обрыву, — глубокий колодец Копка-Кую ("колодец с ведром"), вырубленный в материковой скале в виде круглой шахты более 10 метров; глубиной. На дне колодца светло — там открытая пещера, можно предположить, что ранее пещера была закрытой и в ней собиралась вода.
В упомянутом доме жил Авраам Самуилович Фиркович (1786–1874), ученый-гебраист[23], историк и археолог. Здесь он занимался разбором и изучением рукописей, собранных им в разных странах — Палестине, Турции, Египте, в Крыму и на Кавказе. А. С. Фиркович еще при жизни передал свое собрание книг и рукописей (в количестве 15 тысяч единиц хранения) в императорскую Российскую публичную библиотеку. Ныне весь фонд содержится в отделе рукописей Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. По мнению ученых, развитие отечественной гебраистики было бы невозможно без этого уникального собрания.
В нескольких шагах от дома Фирковича — еще одно старинное здание XVIII века с решетками на окнах и остатки стены другой двухэтажной постройки. Справа за домом Фирковича, над самым обрывом, — руины здания XIX века с хорошо сохранившимся цоколем из штучные плит. Некогда дом, принадлежавший караимской общине служил для приема знатных гостей.
Еще в 70-х годах XIX века на Чуфут-Кале было довольно много домов. По словам одного путешественника, "иные дома стоят совсем целые, со ставнями, дверями балкончиками, лавки с запертым входом". А в XVI веке в городе насчитывалось около 400 домов и до 5000 населения.
Вскоре после присоединения Крыма к России жизнь в городе замирает. С установлением новых порядков и европейских норм незачем было скрываться за стенами, и караимы покидают насиженные места.
В 1956–1959 и 1965–1966 годах на Чуфут-Кале производил раскопки археолог Е. В. Веймарн. Ему удалось обнаружить наличие больших слоев культурных остатков XIII–XVIII веков, а среди этих остатков — керамику из Херсонеса, Кафы (Феодосии), Турции, Ирана, Китая. Следовательно, Чуфут-Кале был тогда не глухим провинциальным местом, а довольно значительным торговым центром
Чем ближе к Восточным воротам, тем глубже колеи каменной дороги, в некоторых местах они достигают полуметровой глубины, красноречиво свидетельствуя о многовековой и многотрудной жизни города. Через Восточные ворота на арбах с огромными колесами привозили сюда продукты из соседних деревень, дрова, всевозможные товары; на площади за воротами был рынок, куда вели два пути — с севера и с юга.
Восточная оборонительная стена с высокой надвратной башней замыкает с востока весь город. Общая ее протяженность 128 метров. В стене три башни: северная угловая, центральная, слитая со скалой, и южная полукруглая, тоже угловая (верхняя часть ее из тесаного камня). Стена построена караимами между 1396 и 1433 годами. Позднее слева от ворот пробита была амбразура для орудия (сейчас заложена), а в средней полубашне — бойницы для ружей.
Снаружи над воротами — мраморная плита с контурными изображениями рогатины и щита. По мнению известного ученого С. М. Шапшала, жители Чуфут-Кале делились на два рода и каждый имел свою тамгу, т. е. герб. Этими гербами и были «сенак» — двузубая рогатина на длинном древке, и «калкан» — щит. По обычаю, который существовал у тюркских народов, тамгой клеймили скот, помечали вещи и т. д.
Издали среди густых зарослей видна арка кладбищенских ворот и кусок стены — остаток бывшего здесь когда-то дома сторожа. Лесная дорожка пересекает кладбище с запада на восток. Сотни могил, заросших теперь молодым лесом, ушедших глубоко в землю, переплетенных лианами, еще в XIX веке представляли собой вполне обозримую с ближайших склонов массу белокаменных надгробий, среди которых росли большие дубы. Это были священные дубы — их не рубили, а само место называлось «Балта-Тиймез» ("топор не прикасается"). Академик Паллас сообщает, что ханские чиновники, вымогая у караимов деньги, угрожали в случае отказа силой вырубить дубы.
