50 Приемов Письма (ЛП) - Кларк Рой Питер

3. Теперь, когда Вы знаете об этом приеме, Вы будете замечать его чаще в литературе, драматургии, кино, музыке и журналистике. Мысленно отмечайте примеры. И замечайте их в жизни, чтобы потом использовать в статьях.

№ 17: Количество элементов

Количество примеров, использованных в отдельном предложении или статье, несет определенный смысл. Совестливый автор не имеет другого выхода, кроме как тщательно отбирать количество примеров или элементов в предложении или абзаце. Автор выбирает число, и, если оно больше единицы, то порядок следования частей (Если Вы полагаете, что порядок не так уж важен, попробуйте произнести имена пророков в ином порядке, чем Матфей, Марк, Лука, Иоанн).

Давайте проанализируем некоторые тексты с помощью наших «рентгеновских» очков для чтения. Заглянем под поверхность смысла в задействованные механизмы грамматики.

Девушка умна.

В этом простом предложении автор дает одну характеристику девушки, ее ум. Читатель должен сосредоточиться на этом. Единица дает эффект единения, сосредоточенности, отсутствии альтернативы.

Иисус плакал.

Позвони мне.

Зовите меня Исмаил.

Иди к черту.

А вот и Джонни.

Я делаю.

Бог есть любовь.

Элвис.

Элвис вышел из здания.

В чем дело?

Ну, ты даешь!

Слово.

Правда.

У меня есть мечта.

Голова болит.

Не сейчас.

Читай по губам.

Том Вулф [Tom Wolfe] однажды сказал Вильяму Ф. Бакли Младшему [William F. Buckley Jr.]: если автор хочет заставить читателя поверить в то, что нечто является абсолютной правдой, автор должен передать это максимально короткой фразой. Поверьте мне.

Мы уже знаем, что девушка умна, но что происходит, когда мы узнаем:

Эта девушка умна и мила.

Автор изменил наш взгляд на мир. Выбор читателя не стоит между «умна» и «мила». Напротив, автор заставляет нас держать в голове обе характеристики одновременно. Мы должны уравновесить их, сравнить друг с другом и противопоставить.

Мама и папа.

Правда или ложь.

Сцилла и Харибда.

Дьявол и глубокое синее море.

Яйца и ветчина.

Абботт и Костелло [Abbott and Costello] [45].

Мужчины — с Марса. Женщины — с Венеры.

Сэм и Дэйв [Sam and Dave] [46].

Дик и Джейн [Dick and Jane] [47].

Рок-н-Ролл.

Чудесный Джонсон и Ларри Берд [Magic Johnson and Larry Bird] [48].

Я и ты.

Чудо разделения числа два превращается в то, что один ученый назвал «чудо окружения» числа три.

Эта девушка умна, мила и целеустремленна.

По мере того, как предложение разрастается, мы вынуждены рассматривать девушку более целостно. Вместо упрощения ее как умной, или разделения на умную и милую, мы, теперь, получаем треугольник ее характеристик. В нашем языке и культуре, тройка дает ощущение законченности:

Начало, середина и конец.

Отец, Сын и Святой Дух.

Небеса, чистилище и ад.

От Тинкерса к Эверсу к Чансу [49].

Созданное народом, из народа и для народа [50].

Священник, министр и раввин.

На старт, внимание, марш.

Микки, Вили и Дюк [Mickey, Willie, Duke] [51].

Исполнительная, законодательная и судебная.

Нина, Пинта и Санта Мария [52].

В конце знаменитого отрывка о природе любви Св. Павел пишет Коринфянам «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» [53]. Мощное движение от тройственности к единению. От чувства целого к пониманию самого главного.

В письме, в отличие от математики, число три больше четырех. Чудо числа три в том, что оно дает большую цельность, чем четыре и больше. Как только мы добавим четвертую или пятую деталь, мы потеряем скорость, мы выбиваемся из круга целостности:

Эта девушка умна, мила, целеустремленна и страдает анорексией.

Описательные элементы можно добавлять до бесконечности. Четыре и более примеров составляют список, но не полное описание. Четыре и более деталей в абзаце могут создать текуче-певучий эффект, который лучшие авторы используют с тех пор, как Гомер дал список названий греческих кораблей. Рассмотрим начало романа Джонатана Литэма [Jonathan Lethem] «Сиротливый Бруклин» [Motherless Brooklyn]:

«Окружение — это наше все. Нарядите меня и посмотрите. Я — карнавальный банкир, я — ведущий аукциона, я — площадной артист, я — бормочущий пророк, я — пьяный сенатор на дебатах. У меня синдром Туретта» [54].

Если мы применим нашу теорию чисел к этому тексту, мы обнаружим шаблон 1-2-5-1. В первом предложении автор заявляет одну идею, абсолютную правду. Во втором, два глагола в повелительном наклонении. В третьем, он раскручивает пять метафор. В последнем предложении автор возвращается к простому заявлению — настолько важному, что он выделяет его курсивом.

Итак, хорошее письмо также просто, как один, два, три… и четыре.

В итоге:

Используйте один для силы.

Используйте два для сравнения и контраста.

Используйте три для полноты, цельности, законченности.

Используйте четыре и более для списка, описания, собрания и расширения.

Практикум

1. Начните читать «рентгеновски» в поисках примеров, когда автор для достижения эффекта намеренно использует то или иное число элементов.

2. Перечитайте некоторые из Ваших работ. Как вы используете «числа». Где Вам хотелось бы добавить или убрать примеры, чтобы добиться эффектов, описанных в «Правиле».

3. Устройте мозговой штурм с друзьями. Придумайте больше примеров для «одного», «двух», «трех» и «четырех». Ищите среди пословиц, бытовой речи, песен, речей, литературы и спорта.

4. Найдите возможность привести длинный список в статье. Например, имена для новорожденных котят, список лекарств в витрине аптеки, вещи, забытые на дне бассейна. Поработайте с порядком примеров, чтобы произвести лучший эффект.

№ 18: Внутренняя интрига текста

Используйте этот прием, чтобы заставить читателя перевернуть страницу. А также: прочтите предыдущий прием.

Что заставляет переворачивать страницу; что делает чтение таким притягательным; почему некоторые книги и статьи читаешь, не отрываясь? Причин тому много. Но одним из обязательных приемов является внутренняя интрига в тексте.

Во время скандала Клинтон-Левински я прочитал замечательную статью Дэвида Финкеля [David Finkel], автора воскресного приложения к «The Washington Post». Заголовок был такой: «Как это случилось: скандал в 13 актах». Более конкретно, статья отвечает на вопрос: «Как, прежде всего, Моника Левински попала в Белый дом?»

13 актов — это нумерация глав. Это была завораживающая история, когда проглатываешь страницу за страницей, даже если их не так уж и много.

В конце каждой главы Финкель помещает деталь, которая заставляет читателя идти дальше. Это может быть важный вопрос, оставшийся без ответа, непредвиденный поворот в сюжете, или предположение, или легкая недосказанность.

Например, вот, как Финкель заканчивает восьмую главу, где приводит записанный на пленку разговор между Левински и Линдой Трипп [Linda Tripp]о знаменитом испачканном голубом платье: «Так они продолжали. И только одна понимала всю важность состоявшегося разговора».