Марк Твен - Афоризмы и шутки

Избирательный бюллетень – единственный товар, которым можно торговать без патента.

Принципы не играют большой роли, разве что во время выборов. После выборов их можно развесить на веревке, чтобы они как следует проветрились и просушились.

Демократическая партия состоит из сумасшедших, но никто из членов демократической партии об этом не знает. Зато это знают республиканцы. Все республиканцы сумасшедшие, но об этом знают только демократы.

Все политические партии в конце концов умирают, подавившись собственной ложью.

Оскорбляют и угнетают китайцев лишь подонки общества – подонки и дети подонков; а с ними заодно, конечно, политические деятели и полицейские, ибо в Калифорнии, как и повсюду в Америке, политические деятели и полицейские являются угодливыми рабами этих подонков.

Даже когда власть имущий хочет сделать добро одному человеку, он неизбежно причиняет вред другому.

Радикал одного века – консерватор следующего.

Италия добилась исполнения своего заветного желания – она стала независимой. Но, добившись независимости, она выиграла в политической лотерее слона. Ей нечем его кормить.

Если вам попадется король, который не может исцелить золотуху, будьте уверены, что самое ценное суеверие, поддерживающее его трон, – вера в божественное происхождение его власти, – утрачено. В годы моей юности монархи Англии перестали лечить золотуху своим прикосновением – и напрасно: они добились бы излечения в сорока пяти случаях из пятидесяти.

Он мог предсказывать войны и голод; впрочем, это было нетрудно: всегда где-нибудь да воюют и почти всегда где-нибудь голодают.

История учит, что всюду, где слабые и невежественные люди обладали чем-либо, что хотели иметь люди сильные и образованные, первые всегда уступали это по доброй воле.

Позвольте мне изготовлять предрассудки нации, и мне будет наплевать, кто изготовляет ее законы или ее песни.

О ПРАВДЕ И ЛЖИ

Правда необычнее вымысла, потому что вымысел обязан держаться в рамках правдоподобия, а правда – нет.

Если бы он запачкал брюки разными красками, он не стал бы лгать вам по этому поводу, но все же создал бы впечатление, что испачкался, скатываясь с радуги.

Если мужчина утверждает, что он в доме хозяин, значит, он и в других случаях лжет.

Правда – самое ценное из того, что у нас есть; будем же расходовать ее бережно.

Прежде всего нужны факты, а уж потом можно делать с ними, что хочешь.

Ложь обойдет полсвета прежде, чем правда успеет надеть ботинки.

Часто бывает, что человек, который ни разу в жизни не соврал, берется судить о том, что правда, а что ложь.

Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.

Карлейль сказал: «Ложь недолговечна». Это доказывает, что он не умел лгать.

Одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки только девять жизней.

Ложь, подобно добродетели и принципам, вечна; ложь как развлечение, как способ решить вопросы, как прибежище в трудную минуту, ложь, эта четвертая грация, десятая муза, лучший, самый верный друг человека, – бессмертна.

«Дети и дураки всегда говорят правду», – гласит старинная мудрость. Вывод ясен: взрослые и мудрые люди никогда не говорят правду.

Никто не мог бы жить с человеком, постоянно говорящим правду; слава богу, никому из нас эта опасность не угрожает.

В той стране люди были лгунами, все до единого. Даже приветствие «Как поживаете?» было ложью, потому что спрашивающего ничуть не заботило, как вы поживаете, если только он не был гробовщиком.

Человек, не способный обмануть самого себя, едва ли сможет обмануть других.

Оскорбительная истина нисколько не выше оскорбительной лжи.

Бывает, конечно, что и правда сходит человеку с рук. Но хлипкая, глупая, неумелая ложь не продержится и двух лет – исключение составляет клевета. Она практически неуязвима.

Смог бы он солгать или нет? Что ж, его моральная стойкость небеспредельна, как у любого из нас. За девять центов он не солгал бы ни разу, но за доллар солжет восемь раз.

Не стоит говорить правду людям, которые принимают по полной стоимости все, что им говоришь, будь то ложь или правда.

Когда не знаешь, что сказать, говори правду.

Позже Твен разъяснял:

– Одно мое старое изречение часто цитируется неверно. Я не говорил: «Когда не знаешь, что сказать, говори правду». Я говорил: «Если выне знаете, что сказать, говорите правду». Сам я в таких случаях куда осторожнее.

«Чем ближе нас знают, тем меньше уважают». Как это верно! Если правда в таком почете, то лишь потому, что у нас слишком мало случаев узнать ее ближе.

Я считаю, что мы не в силах стать подлинно самими собою, искренними до конца, пока не умрем, скажу больше – пока не пролежим в земле годы и годы. Если бы люди начинали с того, что умирали, они становились бы искренними гораздо скорее.

О ПРИВЫЧКАХ

Привычка есть привычка, ее не выбросишь за окошко, а можно только вежливенько, со ступеньки на ступеньку, свести с лестницы.

Стоит дать слово, что не будешь чего-нибудь делать, как непременно этого захочется.

Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки.

Бывает, что у человека нет дурных привычек, но зато есть нечто худшее.

Одна дама таяла день ото дня и под конец дошла до такого состояния, когда ей уже не помогали никакие лекарства. Я сказал, что за неделю поставлю ее на ноги. Мои слова подбодрили ее и окрылили надеждой, и она согласилась во всем меня слушаться. Тогда я посоветовал ей на четыре дня бросить курить, сквернословить, пить и объедаться и обещал, что она тотчас выздоровеет. Не сомневаюсь, что так бы оно и было, но больная сказала, что не может бросить пить, курить и сквернословить, потому что никогда ничем таким не занималась.

Вот так штука! Она не позаботилась вовремя запастись дурными привычками, у нее их не было. Теперь, когда они могли ей пригодиться, их не оказалось. Ей не на что было опереться. Она походила на тонущее судно, не имеющее балласта, и ей нечего было выбросить за борт. Да, какие-нибудь две-три дурные мелкие привычки, наверное, спасли бы ее, но она была моральным банкротом. Обзавестись такими привычками в молодые годы ей помешали родители – невежественные люди, хоть и вращались в лучшем обществе; а теперь было уже поздно. Какая жалость, право; но чем я мог помочь? О таких вещах надо думать смолоду, иначе на старости лет вам нечем будет бороться с болезнями.

О ПРОИЗНЕСЕНИИ РЕЧЕЙ

Человеческий мозг – великолепная штука. Он работает до той самой минуты, когда ты встаешь, чтобы произнести речь.

Мне обычно требуется больше трех недель, чтобы подготовить блестящую импровизированную речь.

Подлинный экспромт всегда хуже и бледнее заранее придуманного.

Лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения.

Публика вечно ожидала от Твена шуток, независимо от серьезности обстановки. Однажды он должен был выступать с приветствием на выпускном вечере в женском колледже. Он вышел на сцену и объявил, что вместо речи прочтет серьезное стихотворение – в ответ раздался хохот. Когда все успокоились, он еще раз сказал, что собирается прочитать серьезное стихотворение. Это только сильнее рассмешило девушек. С большим трудом он вновь утихомирил своих слушательниц и обратился к ним с сердечной просьбой поверить ему, что он вовсе не шутит и действительно хочет прочитать серьезное стихотворение. От хохота буквально стали рушиться стены.

Писатель покинул сцену, так и не прочитав своего стихотворения и распекая школу на чем свет стоит. А девушки решили, что это была очередная шутка великого юмориста.

О ПРОПОВЕДЯХ

Учить себя самого – благородное дело, но еще более благородное – учить других; кстати, последнее куда легче.

Очень немногие грешники были спасены после первых двадцати минут проповеди.

Недостаточную глубину своей проповеди он восполнил ее длиной.

Речь шла о преисподней и вечных муках, а число праведников, которым предназначено было спастись, пастор довел до такой ничтожной цифры, что и спасать-то их не стоило.

Однажды, слушая проповедь священника о язычниках, я через пять минут разрыдался и решил пожертвовать пятьдесят долларов.