Леонид Сабанеев - Рыбы России (Том второй)
В некоторых местностях (напр., на Пахре Московской губ.) елец очень хорошо берет на хлеб; в других — на цельного навозного червя. Обе насадки, вероятно, пригоднее на слабом течении или в совсем стоячей воде. В небольших речках, где нельзя или не стоит ловить с лодки, ельца всего лучше ловить на мушку нахлыстом, также на мошкару (Phryganea), а еще того лучше — на ее куколку-личинку, т. н. шиворотку (см. «Плотва»). Глубокою осенью — в октябре — елец уходит с перекатов на глубокие места, где и надо его ловить. По перволедью его много ловят у нас на кобылки, но среди зимы он попадается главным образом только самодером, т. е. на голые крючки — в ямах.
Так как мотыль и опарыш едва ли не лучшие насадки для уженья ельца и всякой другой мелкой и средней рыбы, а между тем очень многие русские рыболовы мало знакомы с этими личинками двукрылых, к которым уже не придется возвращаться, то считаю необходимым дать здесь возможно полные сведения об их добывании и хранении.
Мотыль, как уже не раз говорилось, — личинка комара-толкунчика (Chironomus), которого можно видеть летом тучами, летающими над водою и у берега Это небольшой (не больше дюйма) червячок ярко-красного или темно-красного цвета с черноватой головкой. Мотыль встречается в иле, реже в иловатом песке, в котором и зарывается. Незадолго до превращения своего во взрослое насекомое он темнеет и выползает на дно. Вылет мотыля начинается, как только установится теплая погода — около Николина дня или немного позднее, — и продолжается до июля. Взрослое насекомое, по своей малой величине непригодное для насадки, кладет в воду многочисленные яички, из которых очень быстро развиваются червячки. По всей вероятности, мотыля можно найти всюду, где есть ил, т. е. в заводях, запрудах, прудах и озерах, и едва ли это не самая распространенная и многочисленная личинка двукрылых, живущая в воде; мошка (Simulia) и метла (Ephemera) встречаются только местами и совсем не там, где мотыль. Не знаю, как в других губерниях, но в Московской мотыль известен в качестве насадки с давних времен, не менее 50 лет назад, гораздо ранее, чем в Западной Европе, где, как оказывается, он приобрел право гражданства всего около 30 лет назад, вместе с аквариумами. Под Москвой мотыль встречается почти во всех прудах, как городских, так и подгородных, водоотводных каналах (шлюзовых) и около (выше) всех плотин. Добыванием мотыля в Москве занимается десятка два лиц, которые продают его рыболовам, в магазины и любителям аквариумов (для корма рыбы), а также в лавки, торгующие рыболовными принадлежностями. Ареною их действий в настоящее время служит главным образом Перерва (в 12 а от Москвы). Добывают мотыля, закидывая с берега (редко с лодки) худое ведро на длинной веревке; зачерпнув таким образом ил, его промывают в решете, где вскоре остается более или менее чистый мотыль. Иногда из ведра получается двойная горсть. Зимою для добывания мотыля делают большие (с квадратный аршин) проруби и их загребают мучным мешком, привязанным к вилам и ухвату. Стоимость мотыля различна, смотря по времени года и тому, где он покупается; обыкновенно горсть продается от 10 до 20 коп., а «узел», заключающий около 10 горстей, — от 50 коп. до 1 рубля, из первых, конечно, рук. Всего дороже бывает мотыль весною в полую воду, а также в конце мая и в июне, когда вылетает. Для насадки надо выбирать самого крупного (величиною у нас славится мотыль из пруда села Черкизова, что близ Измайловской богадельни).
Мотыля хранят небольшими количествами (лучше горстью) в сырой, но не очень мокрой (отжатой) тряпочке, лучше толстой холщовой, сложенной плоско — конвертом, чтобы мотыль не лежал кучей. Эти тряпочки надо хранить в прохладном и сыром месте (на погребице; в корме лодки). Очень хорошо тряпки с мотылем класть в посуду с сырым песком, которую ставят на лед. Таким образом мотыль может держаться неделю, но в спитом (свежем) чае, в сыроватом мху, в «зелени», а тем более в иле он может прожить (в прохладном месте) значительно дольше. При уженьи в жаркую погоду тряпочку с мотылем полезно держать в цинковой жестянке, обвернутой толстой мокрой тряпкой, а в холодную погоду, зимою в особенности, мотыля держат в деревянной (березовой) с отодвигаемой вбок крышкой табакерке, которую держат за пазухой, чтобы мотыль не замерз. О насаживании мотыля уже говорилось несколько раз; с непривычки оно действительно покажется очень затруднительным и мешкотным, но все-таки не настолько, чтобы можно было предпочесть настоящему мотылю искусственный. Поддельный мотыль из крашеной жилки очень прочен, но рыба берет на него очень редко и то только на быстрине; мотыль из окрашенного желатина (отливаемого в формочки, наподобие очень крупных и даже необычайно крупных личинок), изобретенный недавно бароном П. Г. Черкасовым, оказался на практике неудобным, так как при подсечке обламывался. Если желатиновый мотыль и может применяться, то не иначе как там, где мотыля трудно купить, хотя мне кажется, что там, где он есть, его легко можно добыть самому, без помощи посредников.
Опарыш, или подпарыш, как насадка отличается своею необыкновенною прочностью. Это личинка мясной мухи, весьма обыкновенная летом во всех помойных ямах, отхожих местах и кишащая во всякой падали. По этим причинам очень многие брезгают такою вонючей насадкою. Всего лучше самому разводить их. Для этого берут кусок испортившегося мяса, печенку, легкое, баранью или телячью голову, мелкую рыбу, делают на них надрезы и выставляют на солнце, поблизости помойных ям и сортиров. Мясные мухи не замедлят (если стоит жаркая погода) наложить в надрезы яичек; тогда приманку складывают в большой горшок или ведро, закрывают крышкой и ставят в прохладное место. Из яиц дня через 2 выводятся червячки — опарыши, которые еще через 2–3 дня достигают полной величины. Для того, чтобы они очистились и сделались более крепкими, их за день или два до ловли кладут в отруби или же, еще лучше, в испортившийся, но сухой сыр. Как это ни странно, но на мелкого, вернее среднего, опарыша рыба берет охотнее, чем на крупного, который всегда бывает очень мягок. Опарышей необходимо держать в сухой посуде без трещин (иначе они выползут) и на погребице, вообще на холоде, так как в теплом месте, особенно в сухих отрубях, они быстро превращаются в темно-коричневую бабочку, уже мало пригодную для насадки. Надо заметить, что крысы очень лакомы до опарышей, и сосуд должен поэтому иметь плотную и тяжелую крышку. У нас насаживают на крючок или одного опарыша, или 2–3 и более, слегка прихватывая их крючком за толстый конец. Опарыш живет в воде, т. е. двигается минут пять, но затем еще долго может держаться, не слетая, на крючке. В Англии некоторые рыболовы заготовляют опарышей впрок, опуская их предварительно в уксус, а затем слегка пропекая их на листе в печи. Через это личинки делаются крепче и увеличиваются в объеме.
ЯЗЬ
Idus melanotus[113]. Всюду — язь или вязь, молодой — подъязь, подъязок, подъязык. На Петербургских садках — русский карп; в р. Онеге — туржа; местами по Оке — молвец; в Пензе (неправильно) — белесхь и шпиор (?) (Паллас); на р. Вороне — ожирок. В Польше — язь, язи-ка, гущера, яж, яжвен, яжвица; в верх. Вислы — язлица, иж; лит. — мекнис, топар; карел, — шэвны, подъязик — пангани; лат — уппитс, сига; эст. — сейнас, сейнас-кала; у ижоров — льяуна; зыр. — син; финск. — сейне, сейнея. Черем. — пардаш; чув. — пархас, хирле-зинат бартас; перм. — сиг (!); вогульск. — холым-хал, арт; на Чусо-вой — арен; тат. — упта, ясь; башк. — опто; калм. — манджи-сагассун; у енисейск. татар — мура-балык; у барабинцев — алабуга (?); у теле-утов — бора-балык; ост. — нейде, мет; на Сургуте — агрен; на Нары-ме — лы; у самоедов — лыссу, лангге; тунг., на Байкале — полувана. Инородческие названия в Сибири, может быть, принадлежат также видам, близким к настоящему язю.
Рис. 70. Язь
Это, бесспорно, одна из наиболее известных рыб. Язь легко отличается своим толстым телом, довольно широкою, укороченной головою, маленьким косым ртом и цветом плавников. Всего более походит он на голавля, но у последнего голова гораздо шире, туловище имеет почти цилиндрическую форму, чешуя крупнее и пасть шире. Глоточные зубы язя (3.5/5.3) почти такие, как у шерешпера, но он гораздо шире и короче последнего и заднепроходный плавник у него значительно уже (3/9—10).
Язь очень красив, особенно весной. В это время почти все тело его принимает металлический блеск: жаберные крышки («щеки») и голова кажутся как бы вылитыми из золота; когда он поворачивается на солнце, цвета его быстро меняются и он представляется то серебряным, то золотым, то почти темным; нижние плавники как бы окрашены киноварью, а иногда и спинное и хвостовое перо принимает красноватый оттенок. Вообще спина у него иссиня-темная, хотя и светлее, чем у плотвы и голавля, бока туловища беловатые, брюхо серебристое, спинной и хвостовой плавники темные, все остальные красные; глаза зеленовато-желтые с темным пятном наверху. Следует заметить, однако, что язь, смотря по местности, а также и возрасту, представляет иногда более или менее значительные различия. Молодые язи, называемые обыкновенно подъязками, значительно светлее и серебристее, и плавники их заметно бледнее.
