Джордж Денисон - История конницы
При Бородино была произведена блестящая атака генералом Уваровым с первым кавалерийским корпусом и несколькими казачьими полками на левый фланг итальянского вице-короля Евгения. Уваров, перешедши Колочу, отбросил прежде всего кавалерийскую бригаду Орнано; итальянская дивизия Дельзона избежала той же участи только благодаря быстрому построению каре. Обоз и муниционные колонны обратились в беспорядочное бегство; сам вице-король с трудом избежал плена, бросившись в одно из каре. Наполеон, увидев, что беспорядок распространяется все далее и далее, счел нападение Уварова за серьезное и поскакал туда с гвардейской конницей и артиллерией. Между тем Уваров при приближении превосходных французских сил отошел обратно за реку, достигнув вполне своей цели - оттянуть часть неприятельских резервов от решительного пункта боя. Эта демонстрация повлекла, таким образом, за собой значительное замедление исхода боя.
В том же сражении произошло еще другое лихое кавалерийское дело - взятие большого редута (батареи Раевского) французской конницей. Пока Наполеон делал подготовления и распоряжения к решительной атаке, которая должна была быть произведена значительными пехотными массами, поддержанными 200 орудиями, он выдвинул вперед свою конницу с тем, чтобы прорвать ею неприятельские линии и взять редут с тыла. Дело было поручено кирасирам Монбреня под начальством Коленкура. Алисой описывает эту атаку следующим образом:Вы увидите меня победителем или мертвым, - сказал Коленкур, становясь во главе своих кирасир; затем он повел их вперед большим галопом, и они скоро исчезли в облаках пыли и дыма. Русские поддержали редут войсками Остермана, за которым в резерве были гвардейские полки - Преображенский и Семеновский. Между тем Коленкур, опрокинув высланную ему навстречу конницу, продолжал движение под градом пуль с редута. Следом за ним шла пехота Евгения, которая подошла почти к самому редуту, как вдруг в нем показались французские всадники. Огонь с редута прекратился, и на высших его точках заблистали каски кирасир.
Груши, следовавший для поддержки этой атаки, повернул против Остермана, но, встреченный двумя гвардейскими кавалерийскими полками, был опрокинут с большими потерями.
В бою при Кацбахе 26 августа 1813 г. союзники обязаны успехом преимущественно русской коннице корпуса Сакена под начальством Васильчикова. Эти храбрые всадники атаковали кирасир Себастиани, когда они выходили из дефиле, что привело в беспорядок все левое французское крыло и вынудило его к отступлению. Затем и сам Макдональд должен был отступить, причем во время преследования союзники взяли у него много пленных и трофеев.
В сражении при Кульме 30 августа 1813 г. союзники имели 10 000 отличной конницы, между тем как у Вандамма ее было всего 3000. Союзники сосредоточили всю конницу на своем правом фланге, где ровная открытая местность представляла все удобства для ее действия. Дело началось энергичной атакой союзной конницы на левое крыло французов, которое с первого же удара было опрокинуто на центр и правое крыло, что угрожало Вандамму потерей сообщений с Пирной. Боясь этого, он выслал на помощь левому крылу свежую бригаду, но она также была опрокинута и только увеличила общее смятение. Вследствие этого французы были вынуждены к отступлению; между тем прусский корпус Клейста отрезал им путь и Бандами с большей частью армии был взят в плен; но при этом французская конница Корбино дала блестящий пример того, как вообще следует коннице действовать при подобных обстоятельствах. Имея путь отступления отрезанным и будучи окружен превосходным неприятелем, Корбино все-таки решил пробиться. Встав во главе своих всадников, он бросился в крутое, труднодоступное дефиле, наполненное к тому же толпами пруссаков, прорвал их, перерубил прислугу при орудиях, захватил сами орудия, но, конечно, не мог их увезти и благополучно избежал плена. Этот пример может служить подтверждением правила, что конница в поле никогда не должна сдаваться.
16 октября 1813 г. началось при Лейпциге величайшее из сражений нового времени, и началось оно блестящей атакой двух русских кирасирских полков под командой Левашева против правого французского крыла. Вслед за тем Наполеон приказал своей коннице в значительных силах атаковать центр и левый фланг союзников. Келлерман во главе 6 тысяч всадников опрокинул Левашева и продвигался далее, когда, в свою очередь, его ударили во фланг только что.перешедшие Плейсу 6 австрийских кирасирских полков графа Ностица. Келлерман был опрокинут и ушел за свою пехоту и артиллерию, где опять привел в порядок свои части. Эта решительная атака австрийцев спасла центр союзников от поражения.
Несколько позднее этого дела конницей Мюрата и Латур-Мобура была произведена отчаянная попытка прорвать расположение союзников у Ваха. 4000-5000 кирасир, построенные в одну линию, без резерва, бросились с фланга на пехоту принца Евгения Вюртембергского, привели его в совершенный беспорядок, опрокинули десять эскадронов русской гвардии и захватили несколько орудий. Центр союзников был прорван. Император Александр и король Прусский должны были отъехать назад, чтобы не попасть в плен, и катастрофа казалась неминуемой. Но Александр I, сохранивший поразительное хладнокровие, направил на французских кирасир с фланга красных гвардейских казаков Орлова-Денисова, а с фронта - Барклая с резервной конницей. Эти распоряжения спасли союзников. Казаки ударили во фланг французов как раз в то время, когда они, лишенные предводителя (Латур-Мобур был тяжело ранен) и на запыхавшихся лошадях, пришли в некоторое расстройство. Кирасиры были с первого же удара опрокинуты и с большими потерями отброшены назад; 24 орудия взяты обратно. Таким образом, в одном сражении мы видим, что в течение каких-нибудь нескольких минут две кавалерийские атаки, сначала победоносные, оканчиваются полным поражением вследствие неимения резерва.
И в следующих сражениях этой кампании было несколько кавалерийских дел, но приводить их всех нет ни возможности, ни цели. Остановимся только на одном из этих сражений, интересном потому, что в нем 22 000 союзной конницы со 128 орудиями действовали против французского отряда почти той же силы, но состоявшего из 17 000 пехоты и 5000 конницы.
Сражение это произошло 25 марта 1814 г. при Фер-Шампенуазе и было начато русским авангардом из кавалергардов и кирасир.
Этот последний решительно атаковал французов, которые, построенные в несколько каре, отходили под прикрытием своей конницы и артиллерии. Между тем подошла вся союзная конница, бывшая под начальством великого князя Константина Павловича и графа Ностица, опрокинула французских драгун и захватила 44 орудия.
Внезапная паника охватила французскую пехоту, лишенную возможности вследствие сильного ливня действовать из своих ружей и к тому же лишенную поддержки артиллерии; она бросилась в беспорядке через Фер-Шампенуаз. Только геройское самопожертвование полка тяжелой конницы под командой генерала Леклерка, бросившегося вперед для прикрытия этого поспешного отступления, и наступившая ночь дали маршалам возможность восстановить некоторый порядок в своих частях.
Между тем на другом конце поля сражения император Александр I, сопровождаемый королем прусским и сильным конным отрядом, наткнулся на французскую дивизию Пакто, сопровождавшую большой артиллерийский парк и продовольственный транспорт и уже с большим мужеством выдержавшую несколько атак генералов Корфа и Васильчикова.
Сэр Арчибальд Алисон дает в своей .Истории Европы очень живое описание последовавшего за прибытием императора Александра блестящего дела.
Как только Александр I убедился, что это отряд противника, он поспешно принял меры, чтобы окружить его со всех сторон и уничтожить. Русские и прусские гвардейские кирасиры построились вправо, гусары Корфа - с фронта и драгуны Васильчикова -слева. Таким образом, 9000 всадников, поддержанные 70 орудиями, готовились атаковать 6000 пехоты со всего 16 орудиями. Когда неприятель был со всех сторон окружен, император, чтобы избежать напрасного кровопролития, послал французскому генералу предложение сдаться. Пакто, отлично сознававший невозможность спастись, тем не менее геройски отклонил это предложение и в краткой речи напомнил своим людям об их обязанности - умереть за родину; в ответ раздались громкие крики, и французы открыли огонь. Построенные в каре, имея артиллерию и повозки в середине их, они продолжали отступление на Фер-Шампенуазе, храбро отбивая атаки конницы, пока не были поведены ближе батареи, управление одной из которых было поручено Александром лорду Каткарту. Убийственный огонь их прорвал ряды одного каре, после чего конница ворвалась в него и все перерубила или захватила в плен. Между тем по русским полкам пронесся слух, что государь в опасности. Все устремилось вперед: гусары, драгуны, уланы, кирасиры поскакали к полю сражения, на котором, наконец, собралось около 13 000 всадников. Тем не менее второе французское каре все еще отказывалось сдаться; оно даже стреляло в адъютанта императора - Рапателя, которого он взял на службу по предсмертной просьбе генерала Моро. Наконец, Александр I дал приказание об атаке. Во главе своих кавалергардов он сам бросился на одно из каре и ворвался в него через одно из сделанных артиллерийским огнем прорывов. Гвардейцы, воспламененные присутствием любимого царя и опасностью, которой он себя подвергал, с неудержимой силой бросились в каре и ворвались в него со всех сторон. Французы все еще отказывались сдаться и продолжали поистине геройское сопротивление, пока не исстреляли всех патронов. Пакто передал свою шпагу лично государю. В этом деле пало около 3000 французов, в числе которых было много национальных гвардейцев{98}.
