Леонид Сабанеев - Рыбы России (Том второй)
Эти слепые личинки ручьевых миног — пескоройки — ведут совсем отличный образ жизни. Они постоянно живут в подводном песке и иле, где выбуравливают себе бороздки и дырочки и иногда даже выползают частью на сушу. Пища их тоже состоит не из животных веществ, как это было наблюдаемо у речных миног, а исключительно из растительных остатков, добываемых ими в иле. Устройство рта, очевидно, не позволяет пескоройке присасываться к каким бы то ни было предметам, и она питается и дышит обыкновенным способом. Хотя пескоройки тоже ведут весьма скрытую жизнь, но все-таки они замечаются гораздо чаще самих ручьевых миног, которых все наблюдатели видели исключительно весной, т. е. во время нереста, когда плавники их бывают очень развиты, реже осенью и зимой. После нереста ручьевые миноги совершенно исчезают до осени, и весьма вероятно предположение многих ученых, что после окончания нереста взрослая ручьевая минога умирает, подобно взрослым формам многих насекомых, и вообще живет очень недолгое время, не более 9—10 месяцев. Это доказывается, во-первых, тем, что ручьевые пескоройки превращаются в миног в начале осени, затем — чрезвычайно узким пищеприемным каналом последних, который, по-видимому, вовсе не может служить для принятия пищи, и, наконец, тем, что до сих пор никто не видал ручьевых миног летом.
Но в виде личинки, т. е. в форме пескоройки, ручьевая минога живет гораздо долее. Исследования Мюллера показали, что ручьевая минога сохраняет форму личинки не менее трех лет; только по прошествии этого времени пескоройки, растущие весьма медленно, достигают величины, одинаковой со взрослой миногой, т. е. 5–7, иногда даже 8 дюймов, и обыкновенно в начале осени начинают превращаться в настоящих миног.
Превращение это совершается довольно быстро, но вместе постепенно и заканчивается в конце осени или в начале зимы. Прежде всего, верхняя губа начинает срастаться с нижней, и рот получает мало-помалу круглую форму, хотя первоначально бывает еще очень узок. В то же время голова начинает сильно расти в длину, глаза выдвигаются из своих ямочек, прорывают прикрывающую их кожицу и значительно увеличиваются в объеме. Кольцеобразная губа делается все шире и шире; на ней, а также в полости рта и на языке развиваются зубы, а самая губа обрастает мелкими и густыми нитевидными усиками, замечающимися у взрослых миног. Параллельно с преобразованием головы вдет преобразование жаберного аппарата: жаберные мешочки, существующие и у пескороек в том же числе, перестают наполняться водой через внешние дырочки, короче, прекращается сообщение мешочков с полостью рта. После всего начинают увеличиваться плавники пескоройки, внутри их развиваются хрящеватые лучи, более желтый цвет кожи изменяется в серебристый, и наконец получается уже совершенная минога.
Но одно обстоятельство делает весьма вероятным предположение, что даже пескоройки, т. е. личинки, могут метать икру и что превращение ручьевой миноги, быть может, сопряжено с переменой поколений, т. е. личинки миног производят сначала таких же пескороек, которые уже затем превращаются в настоящих миног!
Рис. 126. Ручьевая минога
К такому заключению приводят следующие обстоятельства: во-первых, уже на втором году, по наблюдениям Мюллера, у пескороек развивались икра и молоки, в особенности первая. Во-вторых, возможность нереста пескороек на 3-м году своего существования доказывается свидетельством русского ихтиолога Кесслера, по словам которого в одной из речек Киевской губернии почти ежегодно в первой половине апреля повторялось следующее странное явление: в один ясный день покажутся пескоройки в огромном количестве, вращаются туда и сюда по песчаному грунту, выползают частью на сушу, пробуравливают дырочки в песке, а потом на другой день опять исчезают. Многочисленные бороздки эти видел и сам Кесслер.
Но есть еще косвенные подтверждения того, что, весьма вероятно, пескоройки, достигнув двухлетнего возраста, каждогодно мечут икру и производят подобных себе личинок. Пескоройки вообще достигают заметно большей величины, чем самые ручьевые миноги, которые иногда бывают всего в 4 1/5 дюйма длиною, откуда можно заключить, что не все личинки превращаются в миног, достигнув известного возраста. Затем нетрудно сообразить, что если мы примем, что все пескоройки на 4-м году превращаются в миног, то необходимо допустить, что нерест миног, да и самые ручьевые миноги должны замечаться и нереститься через каждые четыре года, что ни с чем не сообразно и чему противоречат и мои наблюдения.
Таким образом, весьма возможно, что и пескоройки ручьевых миног, достигнув известного возраста, нерестятся каждый год и производят таких же, но уже бесплодных пескороек, которые по прошествии некоторого времени, быть может и не на четвертом году, превращаются в миног, которые опять производят размножающихся пескороек.
Рис. 127. Личинка миноги (пескоройка)
Вообще же естественная история ручьевой миноги до сих пор представляет много пробелов и потому требует дальнейших наблюдений. Я могу прибавить еще личное свое наблюдение, что личинки ручьевых миног, вероятно, сменяют кожу, подобно змеям, так как нашел раз такую шкурку.
По наблюдениям немецких ученых, ход речной миноги в реках Балтийского моря начинается еще с осени, метание же икры производится весною, в первые теплые майские дни, в речках же и ручьях — на быстрой воде и между камнями. К последним миноги присасываются партиями штук по 10–50 и выбивают тут же небольшие ямки для помещения икры. Икру мечут в полдневные часы, и нерест легко наблюдать, потому что рыбы настолько смирны, что можно подбирать выпускаемую ими икру. Обыкновенно самка присасывается к камню, а самец к ее затылку, и оба извиваются. Это совокупление повторяется несколько дней. Яиц 9—10 тысяч сероватого или желтоватого цвета в 1 миллим, диаметром; б. ч. они забиваются течением под камни. Окончив нерест, рыбы вскоре умирают. Молодь выходит через 3 недели и имеет вод желтовато-белых червей, которые вскоре зарываются в песок или ил. В виде личинок она остается 4–5 лет, достигая величины до 20 сантиметров. Личинки сходны с ручьевыми пескоройками, но отличаются от них синеватым цветом спины и раздельными спинными плавниками, у ручьевой пескоройки слитыми. Так как нередко попадаются очень небольшие речные миноги — менее 4 дюймов, между тем как наибольшие из них достигают более полутора фута в длину, то надо полагать, что личинки речной миноги подвергаются превращению раньше, нежели личинки ручьевой.
Речные пескоройки местами весьма многочисленны, и они-то по преимуществу известны на Волге и Неве под названием слепых вьюнчиков. В огромном количестве держатся они в последней реке и в устьях ее, где наподобие червей живут постоянно в подводном иле, откуда петербургские рыбаки добывают их для наживки крючков. Осенью, по-видимому в сентябре, по свидетельству Кесслеpa, между ними уже встречаются, так сказать, переходные формы, т. е. начинается их превращение в речных миног. Первое изменение, происходящее с этими личинками, когда они еще бывают в длину не более 2 дюймов, заключается в том, что показываются глаза, первоначально еще очень мало заметные, но затем развивающиеся все более и более вместе с другими частями тела. Эти противоречивые наблюдения требуют проверки, и желательно было бы получить от рыболовов-охотников более подробные сведения о веретенницах и пискавках, служащих им одною из лучших насадок.
Получив свою настоящую форму, речные миноги, по всей вероятности, остаются на тех же местах, где совершилось их превращение, и только почти через год (?) — в конце будущего лета, именно последних числах июля или в начале августа, — начинают идти вверх по реке. Это подтверждается тем, что у мелких речных миног вскоре после окончания превращения икра и молоки в особенности представляются весьма мало развитыми, а также потому, что с этого времени начинается и наиболее обильный лов миног, причем они чаще всего бывают от 9 до 13 дюймов длиною. Этот осенний и зимний ход молодых миног и послужил, вероятно, поводом к весьма распространенному мнению большинства рыбаков, что минога нерестится зимою, в январе и феврале.
При этом ходе против воды речных миног останавливают не только быстрые перекаты, но даже самые водопады. Напротив, она даже выбирает при этом самую стремнину и, по уверению нарвских рыбаков, бывает в состоянии при помощи своей присасывательной губы взобраться на отвесные скалы, образующие нарвский водопад.
До сих пор правильный миножный промысел и маринование их производятся, притом с давних времен, только в Неве, Нарве и вообще во всех более значительных реках, впадающих в Финский залив, в Остзейских губерниях и в р. Онеге, впадающей в Белое море; только весьма недавно начали вытапливать жир и мариновать миног в низовьях Волги, где до шестидесятых годов, как, например, под Саратовом, их вычерпывали из прорубей черпаками и ведрами и выбрасывали на лед без всякой пользы.
