Николай Непомнящий - 100 великих тайн Второй мировой
Тайна эта прояснилась лишь через два года в письме врача одной из больниц Владивостока. В больнице умер одинокий старик-чукча, который незадолго до смерти сделал удивительное признание: на самом деле он был японцем и лейтенантом императорской армии, заброшенным с диверсионными целями в СССР летом 1944 года! Назвался именем Ким.
Японские военные в те годы были прекрасно осведомлены о трассе летевших в СССР американских истребителей, и в недрах японской разведки возник коварный план помешать этим поставкам. В одной из диверсионных школ японцы подготовили несколько групп диверсантов-камикадзе для забрасывания их в сибирскую тайгу в район трассы перелёта «Аэрокобр». Каждая группа состояла из двух человек — мужчины и женщины, которым предстояло изображать обычную чукотскую семью. Чукотского языка, разумеется, никто из них не знал, но по-русски диверсанты говорили довольно сносно.
Кима и его спутницу Асю сбросили с трофейного американского бомбардировщика B-25, силуэт которого уже примелькался над советской территорией. В сброшенных вместе с ними тюках были упакованы разборный чукотский шалаш (чум, яранга), ящики с боеприпасами и портативная «зенитка», изготовленная на базе советской авиационной 37-миллиметровой пушки. После выполнения задания, по самурайской традиции, Киму надлежало сделать себе харакири, а его спутнице Асе специальным кинжалом перерезать ему горло, затем уничтожить все улики и принять яд. О возможности возвращения речь даже не шла — диверсантов запугали тысячами километров безлюдной сибирской тайги и 80-градусными морозами. Но на самом деле тех, кто их послал, больше всего беспокоили последствия возможного разоблачения диверсантов.
Ким и Ася выполнили все пункты задания, но над тем местом, куда их забросили, не пролетел ни один самолёт. Кончалось лето, кончались продукты, надлежало принять смерть за императора и божественную Японию.
Но они были очень молоды и, оказавшись в такой ситуации, неизбежно полюбили друг друга. Суровая красота здешних мест совсем не способствовала мыслям о смерти. Эпопею их странствия невозможно уместить в коротком рассказе, но они выжили и, идя всё время в сторону восходящего солнца, вышли на побережье, где был небольшой рыболовецкий посёлок. Какое-то время, по-прежнему изображая чукотскую семью, жили отдельно, потом Ким пришёл к председателю колхоза: «Моя хочет ловить рыбу, моя знает мотор».
Последняя фраза и решила дело. Так бывший японский лейтенант Ким стал советским рыбаком. На родину, пославшую их на смерть и давно вычеркнувшую из числа живых, он и Ася решили не возвращаться. Жили как все вокруг, потом родился сын, внуки. Сын закончил институт и стал большим начальником во Владивостоке. Когда Ким вышел на пенсию, они переехали к сыну в город. Но произошла трагедия — в автокатастрофе погибли сын, его жена и внуки. Не выдержав этого потрясения, умерла Ася. Так Ким остался один, до самого последнего дня никому не раскрывший свою тайну.
В этой почти невероятной истории есть один невыясненный вопрос: кто сбил «Аэрокобру» друга Ивана Петровича Приходько? Ким утверждал, что он не сделал ни одного выстрела, но упомянул о нескольких заброшенных группах диверсантов. Тогда неизбежно возникает и другой вопрос: сколько из погибших над тайгой самолётов сбили японцы?
АМЕРИКАНСКИЕ ЛЮДИ-ЛЯГУШКИ
В те дни каждый день на тихоокеанском побережье у Коронадо в южной Калифорнии можно было видеть группу загорелых мускулистых парней в плавках, которые на первый взгляд просто купались и резвились в своё удовольствие. Они ныряли в буруны прибоя, делали длинные заплывы под водой, качались на гребнях волн. Чем сильнее был прибой, тем, казалось, для них было лучше — всё это выглядело как спорт. На самом деле эти молодые люди занимались особым сложным видом боевой подготовки. Все они состояли в UDT (Underwater Demolition Teams) — командах взрывников-подводников американских военно-морских сил и были известны как фрогмэн — люди-лягушки.
Во время Второй мировой войны фрогмэн составляли сверхсекретное подразделение, в их функции входило проведение предварительных работ по подготовке морского десанта — до подхода десантных частей подбираться к побережью, разведывать его, планировать высадку, очищать берег и прибрежные воды от мин и заграждений. Эти люди сохранили в войне тысячи жизней, заплатив за них своими собственными.
Осознание необходимости создания подразделений с функциями UDT возникло в кошмаре кровопролитнейшей высадки на Тараву. На подходах к этому острову, под водой, японцы установили ряды стальных ежей из рельсов, и десантные суда ВМС США, устремившись к берегу, одно за другим стали натыкаться на них и тонуть. Толпившиеся на них морские пехотинцы оказались совершенно беспомощными перед косившим их с берега пулемётным огнём. В конце концов Тарава была захвачена, но добившимся победы солдатам пришлось переступить через мёртвые тела сотен своих товарищей. Командование военно-морских сил решило, что впредь одерживать подобным образом победы оно позволить себе не может.
24 июня 1945 года к берегам Борнео приблизилось 8-е амфибийное соединение Седьмого флота, доставившее десант для захвата острова. В 7.30 утра американцы начали бомбардировку, а в 8 часов семь небольших катеров с пловцами в ластах и подводных масках отделились от кораблей и на полной скорости понеслись к побережью. Три катера были повреждены огнём японской артиллерии, но строй не покинули.
В пятистах метрах от берега катера повернули и пошли вдоль него. С каждого из них на воду опустили резиновый плот и потащили у скрытого от берега борта на привязи. По сигналу фрогмэн по двое перебирались на плот и через каждые 50 метров скатывались в воду и направлялись к побережью. Они плыли не кролем, а брассом, при котором почти нет всплесков и меньше частей тела выставляется на поверхность под огонь противника.
Качаясь на волнах, пловцы преодолели небольшое расстояние до линии прибрежных препятствий: четырёх рядов толстых, 20 сантиметров в диаметре свай, воткнутых в коралловое дно, по верхам которых, едва выглядывающих из воды, тянулась колючая проволока.
Каждой двойке фрогмэн была отведена зона в 50 метров, каждый из них имел плексигласовую пластину и карандаш, привязанные на шее. Глубоко ныряя, они оставались минуту под водой, потом всплывали и наносили рисунок заграждения на пластину и снова ныряли. В разгар работы японцы открыли миномётный огонь, затем появились фонтанчики от пулемётных очередей, и, пережидая очередную смертоносную волну, пловцы оставались под водой так долго, как могли. Наконец разведка была закончена, и фрогмэн направились в море. На полной скорости подошли катера, таща с собой резиновые плотики, пловцов одного за другим стали вытаскивать из воды, и вскоре штабные офицеры на кораблях уже изучали мокрые исчерченные куски плексигласа.
Теперь предстояло уничтожить заграждения. И снова вперёд пошли катера. На этот раз вслед каждой паре спрыгивающих с плотиков фрогмэн в воду спускалась взрывчатка — 30 килограмм по пять упаковок, каждая из которых крепилась на надувной резиновой камере. Буксируя за собой плавающие на воде тяжёлые связки пловцы осторожно двинулись в сторону берега — близкий разрыв японской мины мог подорвать и их. Достигнув линии препятствий, фрогмэн стали действовать быстро и чётко. Они прикрепляли взрывчатку к основанию свай под водой и соединяли её с пентритовым детонирующим шнуром, который магистралью протягивали по их верхушкам. За полчаса они заминировали полмили заграждений и направились к катерам — все, кроме двоих зажигателей, которым предстояло запалить шнур. Подождав пятнадцать минут, они последовали за остальными, осуществив, вероятно, самый быстрый заплыв в этой войне. Раздался оглушительный взрыв, и высоко в воздух взлетело полмили песка, воды и брёвен. А фрогмэн вернулись обратно, чтобы устранить другие смертоносные ловушки.
Высадка состоялась 1 июля. При массированной поддержке корабельных орудий сзади и катеров UDT впереди многочисленные десантные суда устремились к берегу, на котором вскоре был захвачен плацдарм. С ходу был взят Баликпапан — крупнейший порт Борнео и центр богатого нефтеносного района, на Борнео высаживались десанты и в других местах. В захвате Борнео участвовали силы 7-й дивизии 1-го австралийского корпуса, усиленные американскими и голландскими подразделениями, и 2-я авиагруппа американской морской пехоты при поддержке пяти лёгких крейсеров и четырнадцати эсминцев и авиации.
Захват Борнео был типичной среди дюжины главных десантных операций, подготовленных и возглавленных UDT. У Гуама основным препятствием был коралловый риф в 300 метрах от берега, покрытый сверху где одним, где тремя футами воды. Пловцы UDT, израсходовав три тонны взрывчатки, прорвали в нём широкий безопасный проход. С началом высадки шедшие в первой волне морские пехотинцы — все в поту, некоторые в крови — пригибаясь от густо летящих с берега пуль, увидели установленный на рифе шест с объявлением — первым среди тех, которые стали столь известными на флоте: «Морские пехотинцы, добро пожаловать на Гуам! Побережье открыто благодаря любезности UDT. USO — два квартала влево». (USO — United Service Organizations — ассоциация, созданная в феврале 1941-го усилиями добровольцев в целях оказания помощи и содействия американским военнослужащим и членам их семей, а также организации досуга солдат Соединённых Штатов, служащих за морями.)
