Владислав Артемов - Остроумие мира

– Хорошо, что ты дал мне деньги, – говорил Куньлунь, – а то бы мне нечем было подкупить палача, и он забил бы меня насмерть.

Куньлунь был изобличен в том, что украл вола. Его судили, заковали в кандалы и повели в тюрьму. По дороге с ним встретился его приятель и спросил его, за что его заковали. Куньлунь сказал:

– Сам не знаю, за что. Я проходил и увидел соломенную веревочку; думал, что она брошена, никому не нужна, и взял ее. Вот за это потом меня и судили.

Приятель спросил:

– Что же за беда поднять соломенную веревочку?

– Право, не знаю, – отвечал Куньлунь. – Должно быть, тут все дело в том, что на конце веревочки была привязана одна штучка.

– Какая же?

– Одна маленькая штучка, которую запрягают в плуг, когда пашут.

Жена в отсутствие Куньлуня приняла гостя, но муж неожиданно вернулся домой. Жена быстро посадила гостя в мешок из-под крупы и спрятала мешок за дверь. Но Куньлунь сейчас же заметил мешок и спросил, что в нем. Смутившаяся жена молчала, не зная, что сказать. Тогда ее друг отвечал из мешка:

– Крупа.

Л. Боландер. Фрагмент росписи китайского салона дворца

Куньлунь был большой любитель тишины и спокойствия, но, по несчастью, случилось так, что у него с одной стороны поселился медник, а с другой слесарь, которые, конечно, целые дни стучали и грохотали и не давали ему покоя. Он часто говаривал, что если бы эти его соседи переехали, то он с радости знатно угостил бы их. И вот однажды оба мастера пришли к нему и сказали, что они переехали. Куньлунь на радостях задал им настоящий пир. За столом он спросил их, куда же они переехали.

– Он в мою квартиру, а я в его, – отвечали соседи.

Куньлунь женился на старой женщине. Когда ее привели к нему в дом, он, видя на ее лице морщины, спросил, сколько ей лет. Она отвечала, что 45 или 46 лет. Тогда муж напомнил ей, что в свадебном договоре было обозначено 38, и начал ее уговаривать, чтобы она сказала о своем возрасте годы по совести; но она твердила все то же. Тогда Куньлунь прибег к хитрости. Он взял кусок ткани и сказал:

– Надо накрыть соль в кадке, чтобы ее не съели мыши.

– Вот смех-то! – воскликнула жена. – 68 лет живу на свете, никогда не слыхивала, чтобы мыши ели соль.

Глава 2

Неуменье шутку понимать – свойство дурака.

Источником для ознакомления с турецким народным остроумием может послужить весьма известный и популярный в Турции герой Ходжа Насреддин.

Насреддин считается лицом историческим, жившим во времена Тамерлана, то есть в конце XIV – начале XV столетия. Турки же до такой степени освоились с этим именем, что обычно приписывают ему все ходячие народные словца, остроты, выходки, прибаутки и т. д. Вероятно, что в многочисленных сборниках только часть материала должна быть отнесена к авторству Насреддина, а все остальное только приписано ему.

Однажды Насреддин в качестве духовного лица взошел на кафедру в мечети и обратился к предстоящим правоверным с такими словами:

– О, мусульмане, знаете ли вы, о чем я хочу беседовать с вами?

– Нет, не знаем, – отвечали присутствующие.

– Как же я буду говорить с вами о том, чего вы не знаете? – вскричал Ходжа.

В другой раз он тоже с кафедры возгласил:

– О правоверные, знаете ли вы то, о чем я хочу с вами беседовать?

– Знаем! – вскричали все предстоявшие, вспомнив прежнюю выходку Ходжи.

– А коли знаете, так мне не о чем с вами беседовать, – сказал Ходжа, сходя с кафедры.

После того его обычные слушатели сговорились между собой, и когда он на следующей проповеди опять спросил их, знают ли они, о чем он будет с ними беседовать, то одни из них крикнули в ответ – «знаем», а другие – «не знаем».

– Ну, коли так, – порешил Ходжа, – то пусть те, кто знает, научат тех, кто не знает.

Однажды ночью Ходжа увидел во сне, что кто-то дает ему девять асиров (мелкая монета). Ходжа заспорил и за просил десять асиров. Ему их дали; тогда он начал просить пятнадцать асиров, но в это мгновение проснулся и, ничего не видя у себя в руке, воскликнул:

– Экая досада, ведь давали десять асиров, надо было брать.

Случилось, что Ходжа шел через пустынное место и увидал, что навстречу ему едут какие-то всадники. Подумав, что это разбойники, и, испугавшись, Ходжа быстро разделся и вошел в могильную пещеру, которая как раз тут случилась. Но всадники уже заметили его, подъехали и окликнули:

– Что ты делаешь тут, зачем вошел в могилу?

Перепуганный Ходжа трепещущим голосом пробормотал им в ответ:

– Это моя могила… я мертвый… я только на минутку выходил прогуляться.

Ходжа забрался в чужой огород и без церемонии надергал из гряд моркови, репы и набил этим добром свой мешок. Но едва собрался он уходить, как был застигнут на месте преступления хозяином огорода.

– Ты как сюда попал? – спросил его хозяин.

Растерявшийся Ходжа сказал, что он шел мимо и вдруг поднялась буря, и его перекинуло сюда, в огород.

– А кто же репу-то повыдергал? – спросил хозяин.

– Вот тебе раз! – воскликнул уже овладевший собой Ходжа. – Если ветер мог человека перебросить с места на место, то что же стоило ему вырвать репу и морковь?

– Ну, хорошо, – сказал огородник, – а кто же все это спрятал в мешок-то?

– Вот об этом-то я все и сам думал, пока ты не пришел! – воскликнул Ходжа.

Во время Рамазана (пост, продолжающийся месяц) Ходжа вздумал считать дни. Он взял какую-то посудину и каждый день клал в нее по камешку. Его маленькая дочка, увидев камешки в посудине, набрала целую горсть камешков и бросила их туда же. И вот случилось, что вскоре после того кто-то спросил у Ходжи, сколько дней Рамазана прошло и сколько остается. «Сейчас я сосчитаю», – сказал Ходжа и, высыпав камешки из посудины, насчитал их сто двадцать. Ходжа сообразил, что если он объявит такую цифру, то его сочтут за дурака. «Надо сказать поменьше», – порешил он и объявил, что сегодня 45-й день Рамазана.

– Как сорок пятый! Что ты говоришь, Ходжа! Разве ты не знаешь, что в месяце тридцать дней?

– Скажите спасибо, что всего только сорок пять, – отвечал Ходжа, – если бы считать по камешкам, какие у меня накопились в посудине, то вышло бы сто двадцать.

Ходжа сидел на берегу реки. Подошли десять слепых и уговорились с ним, чтобы он их перевел через реку, обещая ему по денежке за каждого. Но когда переходили через реку, один из слепых утонул. Все другие тотчас же подступили к вожаку с бранью и с угрозами.

– Что же вы кричите? – отвечал им Ходжа. – Я взялся перевести десять, а перевел девять; ну, значит, вы мне и заплатите одной денежкой меньше, вот и все.

Кто-то из друзей Насреддина, держа в сжатой руке яйцо, сказал:

– Если ты угадаешь, что я держу в руке, то я тебе эту вещь подарю, и ты можешь себе сделать из нее яичницу.

– Как же я могу угадать? – отвечал Ходжа. – Ты мне скажи приметы, тогда я и отгадаю.

– Изволь; эта вещь снаружи белая, а внутри желтая.

– А, знаю! – вскричал Ходжа. – Репа! Середина у ней вырезана и набита рубленой морковью.

На посев, принадлежавший Ходже, зашел чужой вол. Ходжа схватил палку и погнался за ним, но вол убежал. Через несколько дней Ходжа снова увидал этого вола в то время, как его хозяин пахал на нем. Ходжа сейчас же схватил палку, подбежал к волу и начал его бить, а хозяину на его вопрос, за что он бьет вола, отвечал:

– Это не твое дело. Ты не беспокойся. Он отлично знает, за что я его бью.

У Ходжи был ягненок, которого он заботливо откармливал. Его друзья-приятели заприметили этого ягненка и порешили какнибудь, пользуясь простотой Ходжи, выманить у него ягненка и съесть. И вот один из них явился к Ходже и сказал:

– На что тебе этот ягненок? Разве ты не знаешь, что завтра будет светопреставление? Давай лучше съедим его сегодня.

Ходжа не поверил известию о светопреставлении, но в эту минуту пришел другой приятель и подтвердил известие. Тогда Ходжа сделал вид, что верит, зарезал ягненка, развел огонь и начал его поджаривать. В то же время, хлопоча около костра, он ради прохлады скинул с себя верхнюю одежду, а вслед за ним и гости его тоже разделись. Как только они скинули одежду, Ходжа тотчас же схватил ее и бросил в огонь.

– Что ты делаешь? – закричали приятели.

– На что же вам одежды, – отвечал Ходжа, – коли завтра светопреставление?

Однажды ночью к Ходже в дом забрался вор, наскоро подобрал все, что попало под руку, и понес. Но Ходжа видел всю эту проделку, забрал еще много разных вещей, не захваченных вором, взвалил их себе на плечи и потихоньку шел следом за вором. Вор подошел к своему дому и только в эту минуту заметил, что вслед за ним идет Ходжа.