Николай Непомнящий - 100 великих кладов
«Я открыл для археологии совершенно новый мир, о котором никто даже и не подозревал», — писал Шлиман. Клад, найденный им в гробницах микенских владык, был огромен. Лишь много позже, уже в XX столетии, его превзошла знаменитая находка гробницы Тутанхамона в Египте.
В первой могиле Шлиман насчитал пятнадцать золотых диадем — по пять на каждом из усопших; там же были обнаружены золотые лавровые венки. В другой могиле, где лежали останки трёх женщин, Шлиман собрал более 700 золотых пластинок с великолепным орнаментом из изображений животных, медуз, осьминогов, золотые украшения с изображением львов и других зверей, сражающихся воинов, украшения в форме львов и грифов, лежащих оленей и женщин с голубями. На одном из скелетов была золотая корона с 36 золотыми листками. Рядом лежала ещё одна великолепная диадема с приставшими к ней остатками черепа.
В открытых им гробницах Шлиман нашёл бесчисленное множество золотых украшений, украшения из горного хрусталя и агата, геммы из сардоникса и аметиста, секиры из позолоченного серебра с рукоятками из горного хрусталя, кубки и ларцы из чистого золота, выполненную из золота модель храма, золотого осьминога, золотые перстни с печатями, браслеты, тиары и пояса, 110 золотых цветов, около трёхсот золотых пуговиц. Но самое главное — он нашёл золотые маски микенских царей и золотые нагрудные дощечки, которые должны были защищать усопших от врагов в потустороннем мире. Золотые маски запечатлели черты лиц древних владык Микен. Самая великолепная из этих масок впоследствии получила название «маска Агамемнона». Впрочем, как и в случае с «кладом Приама», шлимановская датировка находок оказалась неверна: не останки Агамемнона оказались в микенских гробницах — там были захоронены люди, жившие примерно на 400 лет раньше.
Сокровище Вильены
Муниципальный Археологический музей — главная достопримечательность небольшого испанского городка Вильена, расположенного в провинции Аликанте. Этот музей был открыт 3 ноября 1957 года, а основу его коллекции составили материалы, собранные неутомимым исследователем доном Хосе Мария Солер (1905–1996). Всю свою долгую жизнь он прожил в Вильене и всю её посвятил изучению далёкого прошлого своего родного города. Более сорока лет он вёл археологические раскопки в Вильене и окрестностях. Благодаря трудам Солера наука обогатилась многими новыми знаниями о древней истории Иберийского полуострова. А венцом его деятельности стало открытие знаменитого «Сокровища Вильены» — удача, похвастаться которой может мало кто из учёных.
Это событие, сразу ставшее сенсацией, произошло 1 декабря 1963 года. В то время в городе велись работы по реконструкции исторического центра, и Солер был приглашён наблюдать за их ходом: ведь древняя земля Вильены таит в себе множество неожиданностей!
Сняв дорожное покрытие на улице Рамбла дель Панадеро, рабочие начали копать траншею. В этот момент из земли вывалился железный браслет. Дав команду немедленно прекратить работы, Солер начал осторожно разгребать мягкий грунт. Неожиданно под ярким испанским солнцем засверкало золото…
Три тысячи лет назад чьи-то заботливые руки аккуратно сложили шестьдесят золотых и три серебряных предмета в большой овальной формы сосуд и поместили его в маленькую, вымытую ручьём пещерку. Удивительно, но это сокровище лежало на глубине… всего-навсего трёх дюймов от уровня современной улицы! Несомненно, это был клад, «то есть зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право». «Собственник» этих предметов, как установили учёные, скончался около 1000 года до н. э. Но какие обстоятельства заставили его прятать своё драгоценное имущество в земле? И кем был владелец клада?
Несомненно, это был очень богатый человек. Возможно, это был вождь одного из иберийских племён, а возможно — крупный торговец, наживший своё богатство на торговле с финикийцами. О богатствах далёкой Испании в древние времена ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды финикийцы получили в обмен на оливковое масло и всякий мелкий товар столько серебра, что выбросили свинцовые якоря своих кораблей и заменили их на серебряные. В составе клада из Вильены тоже есть серебро — три серебряные фляги, но основной металл здесь всё же золото. Из чистого 24-каратного золота изготовлены шесть десятков массивных золотых сосудов общим весом десять килограммов. Собранные вместе, они представляют собой уникальный набор предметов декоративно-прикладного искусства древних иберов, не имеющий аналогов в числе любых других находок, относящихся к тому же историческому периоду.
Золотой человек кургана Иссык
В 1969 году казахские археологи под руководством К. А. Акишева приступили к раскопкам огромного кургана, расположенного в 50 километрах восточнее Алма-Аты. Археологи сами назвали курган Иссык, так как народные предания обошли его своим вниманием. В общем-то, это не было удивительным: рядом с Иссыком высились другие его собратья, составляя грандиозный курганный комплекс — сорок пять земляных пирамид, вытянувшихся цепочкой на расстояние трёх километров. И рядом со своими соседями Иссык не выделялся ничем: высота его составляла всего лишь шесть с половиной метров, в то время как рядом стояли исполины высотой до 15 метров. Как и другие курганы, Иссык был ограблен ещё в древности. К счастью для науки, грабители не заметили одно — причём не главное — погребение, в котором лежали останки человека, вошедшего в историю науки под именем «золотого человека Иссыка»…
«Саки же (скифское племя) носили на головах высокие островерхие тюрбаны плотные, так, что стояли прямо. Они носили штаны, а вооружены были сакскими луками и кинжалами…» Геродот в своей девятитомной истории о саках пишет немного — лишь упоминая их рядом с другими племенами и народами. Но зачастую само это соседство уже говорит о многом.
…Случайно избегнув в младенчестве насильственной смерти и впоследствии вознесясь на гребне дворцовой интриги, Кир, сын знатного перса, сумел стать владыкой не только Персидской империи, но и всей Азии. Он начал бесконечные войны с эллинским миром. При этом, уточняет Геродот, на самих эллинов Кир вначале не обращал никакого внимания, считая их противником слишком ничтожным: «ведь помехой Киру были Вавилон, бактрийский народ, саки и египтяне». Объединение в этом отрывке таких могущественных держав древнего мира, как Вавилон и Египет, с саками — одним из многочисленных скифских племён, на первый взгляд кажется странным. Объяснение этому можно прочесть между строк у самого Геродота: он писал, что конница саков представляла собой серьёзную военную силу, намного укреплявшую те армии, на стороне которых она сражалась. «В войске варваров наиболее отличились пешие персидские воины и конница саков», — подводит историк итог одной битвы.
Древнеперсидские хроники, клинописные стелы, свидетельства античных авторов помогли исследователям очертить контуры истории саков. Согласно древним источникам, этот народ делился на три большие группы: саки, «носящие остроконечные шапки», саки, «варящие напиток Хаом», и заморские саки. Часть этих племён в конце концов была покорена персидскими царями. Во II веке до н. э. саки после длительной войны с могущественной Парфией были оттеснены на земли, входящие ныне в границы Ирана и Афганистана. Вскоре они были полностью ассимилированы местными народами и уже в первых веках нашей эры исчезают из исторических хроник.
В общем-то, к сакам историческая память оказалась куда менее милостива, нежели к их собратьям и современникам, — скифам Причерноморья. Восхищение Геродота исключительным мужеством и военной доблестью саков легло в основу традиционно сложившегося представления об их месте в историческом процессе — только как военной силы. А уникальные находки в скифских курганах Причерноморья, сделанные российскими и украинскими археологами, окончательно оттеснили саков к дальнему горизонту истории. Блеск золота причерноморских курганов был настолько ослепителен, что долгое время даже ведущие историки считали, что именно здесь, вблизи древнегреческих городов-колоний, находился центр всей скифской культуры.
Немалую роль в этом сыграло и другое обстоятельство. Европейские этнографы XVIII–XIX веков начали изучение кочевых и полукочевых народов Средней Азии, когда те находились в состоянии культурного и социально-экономического застоя, а отдельные племена вообще были почти на грани голодного вымирания. И по сути дела, пишет доктор исторических наук К. А. Акишев, эта печальная картина была целиком перенесена и в историческую перспективу — без всякого учёта катастрофических потрясений, испытываемых народами Средней Азии, начиная со вторжения орд Чингисхана, приведших в итоге к нарушению и гибели исторически сложившихся коммуникаций и взаимосвязей, резкого уменьшения поголовья скота — основы существования кочевых племён. На этом, видимом современниками социально-экономическом фоне, продолжает исследователь, «своеобразные формы общественной организации и государственного строя, материальной и духовной культуры, сложившейся в результате многовекового развития, возникшие в определённой среде и в определённой обстановке и приспособленные к своему образу жизни и быту, к своим традициям, вкусам и духовным запросам, считались низшими и варварскими…»
