Бертиль Вагнер - 100 великих чудес природы
Надо сказать, что климат на плоскогорье и в глубине каньона различается и довольно резко. Когда вверху, у начала тропы, семнадцать градусов тепла, на дне ущелья, среди раскаленных камней, температура поднимается до плюс сорока.
На первый взгляд, склоны Большого Каньона безжизненны, но по мере спуска путешественник кое-где по бокам тропинки обнаруживает кактусы, можжевельник, дубки и небольшие сосны. Внизу же к кактусам присоединяются их пустынные сородичи — агавы и юкки, а рядом с дубами возникают березы, осины и ивы. Всю эту странную смесь северной и южной флоры оплетает к тому же дикий виноград.
Животные также сумели обжить, казалось бы, неприступное ущелье и проложить по его крутым склонам свои тропинки. На дне, где сухо и жарко, поселились обитатели пустыни: пятнистый скунс, хлыстохвостая ящерица и желтый скорпион. А на более прохладных склонах обитают скалистые бурундуки, белки и аризонские серые лисицы. Изредка можно обнаружить на песке и след "американского льва" — грациозной горной пумы.
Но Большой Каньон — это не только своеобразный зоопарк и ботанический сад. Это еще и настоящий геологический музей. На его крутых обнаженных склонах можно изучать эволюцию природы Земли от древнейших архейских времен до каменноугольного и пермского периодов. Русло реки врезано в темно-серые граниты и гнейсы архейской эры, которые перекрыты красными песчаниками, сланцами и лавами. Выше последовательно расположены горизонтальные пласты кембрийского, девонского и других периодов палеозойской эры, богатые окаменелыми остатками животных и растений тех далеких времен. Окраска этих пород преимущественно красноватая, но на этом фоне отчетливо проступают сизые, серые и зеленые полосы.
Плотные известняки образуют отвесные стены, а легче разрушающиеся сланцы формируют более пологие, покрытые осыпями склоны. Из-за многочисленных изгибов реки на склонах и дне ущелья возникают останцы самой причудливой формы — те самые «храмы», о которых говорилось в начале. Конечно, в процессе их создания участвовала не только река. Ветер, несущий острые песчинки, смена температур, корни растений — словом, самые разнообразные силы миллионы лет создавали эти шедевры природной "архитектуры".
Грандиозные масштабы каньона и причудливые «храмы» на его склонах создают удивительное, просто фантастическое зрелище, которое привлекает в Большой Каньон многочисленных туристов. К тому же облик исполинского ущелья поразительно изменчив. Можно десятки раз приходить к каньону и каждый раз видеть его иным, непохожим на прежний. Изменение наклона солнечных лучей, причудливая игра облачных теней и влияющая на цветовую тональность знойная дымка, окутывающая дальний край ущелья, снова и снова меняют облик гигантского провала и фантастических природных построек, поднимающихся со дна пропасти и вздымающихся до уровня поверхности плато. Пестроцветные полосатые стены каньона постоянно меняют оттенки окрасок в изысканной гамме, от черного и пурпурно-коричневого до бледно-розового и голубовато-серого.
А если добавить к этому, что Большой Каньон, в сущности, не один: к нему сходится множество боковых, не менее живописных, хотя и не таких грандиозных — то станет ясно, что в данном случае путешественник имеет дело с целой страной, удивительной и своеобразной. Это как бы "горный хребет наоборот", не поднятый вверх, а врезанный в толщу плато Колорадо.
И глубинные части этой необычной страны, украшенной природными храмами и обелисками, порожистыми речками и водопадами, красочными обрывами и зарослями кактусов и кустарников, так и зовут побродить по ним неделю-другую, чтобы почувствовать дикое очарование этих суровых, но прекрасных мест.
И долго потом будут вспоминаться туристу его странствия по этому «коридору» в глубины геологической истории, долго будут стоять перед глазами грандиозные стены Большого Каньона и сказочный молчаливый каменный город, возникший там, внизу, чтобы остаться в памяти, как уникальный, ни с чем на Земле не сравнимый пейзаж.
Много на нашей планете удивительных уголков, много красивых и необычных творений природы. Но только об одном из них можно сказать словами отважного майора Пауэлла: "Это — самое величественное зрелище на Земле".
Пустыня Белых Песков
(США)
На самом юге США, у границы с Мексикой, между горами Сакраменто и рекой Рио-Гранде расположилась самая необычная в мире пустыня.
Ее можно было бы даже назвать дважды необычной, поскольку уникальны и цвет ее и материал, из которого она создана. Именно за цвет пустыня и получила свое название — Уайт-Сэндс-Дезерт ("Пустыня Белых Песков"). На страницах этой книги мы уже встречались с красной пустыней Намиб, с желтой Сахарой, с бурой Гоби и зеленой Калахари. Но впервые мы столкнемся с пустыней абсолютно белого цвета.
Нигде на Земле, кроме, наверное, снежных просторов Антарктиды, невозможно найти столь огромное пространство (700 квадратных километров), занятое барханами и грядами такого странного облика. В первый момент кажется, что они и впрямь наметены недавней пургой, тем более что белые песчинки искрятся под солнцем, словно снежные кристаллы. И только палящая жара напоминает вам, что местность, открывшаяся глазу, находится не за Южным полярным крутом, а в штате НьюМексико.
Как же мог образоваться этот необычный ландшафт? Дело в том, что песок пустыни-альбиноса состоит не из зерен кварца, как в других песчаных пустынях: Намибе, Большом Западном Эрге в Сахаре или австралийской пустыне Симпсон. Белый покров Уайт-Сэндс слагают кристаллики гипса, точнее, его разновидности, носящей поэтичное имя селенит. Этот мягкий белый минерал похож на мел, но гораздо легче растворяется водой, поэтому редко встречается на земной поверхности.
В местах, где залегают пласты гипса и селенита, нередко образуются пещеры, промытые в них речными и дождевыми водами. Такова, например, известная Кунгурская пещера на Урале. Возникновением гипсовых залежей наша планета обязана морю и солнцу. Их совместными усилиями и рождены все крупнейшие месторождения сульфата кальция (а именно таков химический состав гипса). Вот и на территории нынешнего американского штата Нью-Мексико в меловом периоде (около 100 миллионов лет назад) располагалось неглубокое море. Отступая, оно оставляло береговые лагуны, превращавшиеся затем в соленые озера. Солнечные лучи выпаривали рассол, и в осадок выпадали поваренная соль и гипс (селенит). Прошло еще 40 миллионов лет, и в палеогеновом периоде на месте высохшего морского дна начались процессы горообразования. Так возникли хребты Сакраменто и Сан-Андреас, верхние части которых были сложены смятыми в складки пластами селенита.
Дожди и горные потоки постепенно растворяли сульфат кальция и уносили вниз, в соленое озеро Люцеро. В этом бессточном водоеме под жарким солнцем пустыни вода постепенно испаряется, и озеро как бы «съеживается», оставляя вдоль берегов белую корку кристаллов селенита.
А затем за дело принимается ветер. Скатывающиеся с Мексиканского нагорья воздушные потоки взламывают корку, подхватывают селенитовые песчинки и уносят к подножью хребта Сакраменто. Ветер укладывает их в пологие барханы, достигающие 18 метров в высоту, которые медленно перемещаются на северо-запад. Иногда они карабкаются друг на друга, образуя необычные "двухэтажные дюны". Пояс движущихся барханов занимает восемь километров в ширину и протянулся на сорок километров.
Из-за того, что песок находится в постоянном движении, растениям нелегко прижиться в этом крае, хотя дождей здесь выпадает не так уж мало для пустыни — почти 200 миллиметров в год. Лишь неприхотливый тополь да похожая на растрепанную метлу юкка приспособились к жизни в таких условиях. Юкка — близкий родственник магнолии. Она представляет собой развернутый пучок жестких глянцевых листьев, над которым на длинном тонком стволике высится изящное соцветие. Корневая система у юкки развивается всю жизнь, и сорванная со своего места, она легко пускает новые корешки там, куда ее уносит ветер и песок. А тополь выручают необычайная длина корней (до 30 метров), уходящих сквозь сыпучую толщу бархана глубоко в подстилающий грунт.
По окраинам пустыни, где не так жарко и побольше влаги, весной появляются розовые цветы золототысячника и пурпурные абронии. Рядом с ними пылает алыми соцветиями эхинокактус, у основания которого нередко пристраивается пустынная дыня калабазилла.
Животные также предпочитают держаться по краям пустыни. В глубине Уайт-Сэндс можно встретить лишь ящериц, отличающихся необычным серовато-белым цветом кожи, да редких грызунов — мешетчатых крыс, тоже очень бледной окраски. Такая маскировка помогает им укрыться от хищных птиц в белом песчаном море.
А у подножья гор, где кактусы и юкки образуют нечто вроде редкой, но непрерывной поросли, похожей на жиденький кустарник, фауна куда разнообразнее. Здесь попадаются луговые волки-койоты и маленькие, но неуязвимые скунсы, деловитые трудяги-дикобразы и веселые земляные белки, всегда готовые порезвиться, а то и подраться друг с другом. Рядом с большой норой пустынного барсука виднеются крошечные норки землероек.
